Как устроен женский футбол в России? И почему в отличие от мужчин российские футболистки могут выиграть даже чемпионат мира? Интервью основателя школы GirlPower Владимира Долгого-Рапопорта

Футбол до сих пор считается прежде всего «мужским» видом спорта, хотя в него играют девочки, девушки и женщины по всему миру. В том числе и в России. Самая популярная российская футбольная школа для девушек — GirlPower. Ее в 2014 году «в шутку» основал Владимир Долгий-Рапопорт (тогда работал в рекламном агентстве), сейчас в ней занимается больше 650 спортсменок по всей России. Спецкор «Медузы» Александра Сивцова узнала у Владимира Долгого-Рапопорта, почему футбол остается одним из самых консервативных видов спорта и как, несмотря на это, развивается женский футбол в России.

— В апреле 2014-го Российский футбольный союз (РФС) принял стратегию развития, в которой декларировалось развитие и женского футбола. Вы в 2014-м открыли GirlPower. Эти события связаны?

— Вообще не связаны. Я не знал, что в РФС что-то делают, мы тогда с ними не взаимодействовали. 

— А как появилась GirlPower?

— Мы все запускали скорее как шутку и формировали с нуля. 

— Что значит «как шутку»?

— Не в смысле поржать над теми, кто придет заниматься, а в смысле просто посмотреть, что будет. Мы позвали девушек поиграть в футбол. Мы не планировали, что у нас будет крупнейшая в России — а, может быть, и мире — женская любительская школа футбола.

Мы недоумевали, когда поняли, что наш проект интересен медиа. Когда поняли, что многие женщины хотят играть в футбол. Когда увидели, что к нам на занятия начали приходить не только знакомые. А потом нам позвонили из «Адидаса». А потом нам позвонили из ФИФА. Это вызывает странные чувства.

— В Дагестане женский футбол развивает Эльмира Ибрагимова. Вы ведь общаетесь с ней?

— Мы очень тесно дружим уже год. А с начала сентября 2021 года Эльмира работает под эгидой GirlPower. 

— Как так вышло?

— Сначала нам [в соцсетях] написал аккаунт «Женский футбол в Дагестане». Мы поугарали: «Где женский футбол, а где Дагестан?» Дальше стали общаться и выяснили, что это космическая история. Эльмира рассказала, что она сделала собственную женскую команду и детскую школу. И мы поняли, что не можем не поддержать ее. Год назад мы приехали к ней на сборы. Думал, что в Дагестан поедет десять самых смелых девчонок из Москвы, а нас приехало 40 человек.

Я боялся. Страхи были связаны со стереотипами вокруг Дагестана, но в итоге все прошло чудесно. Мы уехали и оставили Эльмире нашу форму и мячи для тренировок. 

Потом мы с ней общались и поняли, что делаем одно и то же. И непонятно, почему не делаем это вместе. Сейчас мы помогаем Эльмире финансово, медийно и технически. И кстати, прямо сейчас девушки из семи городов GirlPower находятся на сборах в гостях у Эльмиры. 

— Вы упомянули страхи, которые у вас были. Они связаны с патриархальным укладом в Дагестане?

— Да.

— Но ваш приезд и тренировки прошли, как вы говорите, на удивление хорошо. Это ведь Эльмира проделала такую работу, чтобы в Дагестане начали воспринимать женский футбол?

— Конечно. Нашей заслуги в том, что происходит в Дагестане, нет. Мы сейчас рассказываем, как сложно было нам семь лет назад в Москве — как мужики над нами смеялись и все комментировали. Это до сих пор отчасти происходит. Но Эльмира сталкивалась с подобным в гораздо более традиционном, консервативном и сложном обществе. 

Эльмира прошла через стадию сопротивления, проактивного отрицания. А сейчас завоевала любовь — насколько это вообще возможно — и местной аудитории, и властей. Она возглавила комитет женского футбола местной федерации.

Но привлекать девочек и девушек к футболу ей до сих пор гораздо сложнее, чем нам. Мы жалуемся, когда делаем открытые тренировки и получаем меньше десяти заявок. Но если девушка из Москвы или Петербурга пойдет на футбол, ей никто не запретит. Она может услышать пару шуток в свой адрес, да и то уже нечасто. А в Дагестане ей могут сказать: «Нет, ты не пойдешь на футбол». Там девушке нужно прямо-таки решиться на это. Это реально другой мир, традиции людей и общества. 

— Эльмире удалось достучаться до училища олимпийского резерва в Дагестане и сейчас ее там поддерживают. Но сначала тренер ей сказал: «Я считаю, что женский футбол — это несерьезно». Женский футбол — это несерьезно? 

— «Женский футбол — это несерьезно» — распространенный стереотип среди тех, кто в России профессионально готовит детей и взрослые команды. Много тренеров до сих пор считают: «Обсуждать, как бабы играют в футбол? Пусть играют. Мы тут ни при чем». 

Но футбольный мир так устроен, что шансы мужской российской сборной выиграть что бы то ни было в следующие 10-15 лет очень невысоки. Для этого нужно прямо сейчас совершить революцию в детском футболе, в подготовке и в развитии.

А вот мировой женский футбол развит относительно России не сильно лучше. Это уже другой мир, но еще не космос. Наши женские клубы сейчас не могут конкурировать на равных с женскими топ-клубами, но эта ситуация может исправиться в течение следующих 10-15 лет. 

Представить, что российский футболист-мужчина переходит в топ-клуб почти невозможно. Представить, что кто-то из девчонок оказывается талантливой настолько, что ее приглашают в женскую «Барселону», «Челси», «ПСЖ» — легко. Разрыв не катастрофический.

Поэтому, когда детский или взрослый тренер говорит, что женский футбол — это ни о чем, можно ему сказать, что если он тренирует мальчиков, то его шансы воспитать чемпиона мира примерно нулевые. А если он тренирует девочку, то они, как минимум, существуют.

— А футбол в целом — это серьезно? 

— В Англии был один из величайших тренеров — Билл Шенкли. Он был радикальным мужиком и тренировал «Ливерпуль». Шенкли говорил, что для некоторых футбол — это вопрос жизни и смерти. Но он считает это мнение полным идиотизмом и недопустимым подходом — потому что футбол, конечно, гораздо важнее!

— Футбол гораздо важнее, чем жизнь и смерть?

— Футбол — это игра, которая всех захватывает по-разному. А кого-то не захватывает совсем. Для них футболисты — это просто люди, которые зачем-то бегают, падают, бьют друг друга, отнимают мяч. 

Для кого-то это единственный способ существования. Например, Криштиану Роналду играет не потому, что у него нет денег или он не знает, чем себя занять. Он просто не представляет свою жизнь без футбола. 

Еще есть люди, для которых футбол это не профессиональная деятельность, но важная часть жизни. Это болельщики и любители-футболисты. В каком-то смысле это как наркотик. Хотя, наверное, это плохое сравнение.

— У меня отец всю жизнь занимается любительским футболом. Когда он в детстве объяснял мне, что такое наркотики, он говорил: «У каждого свой наркотик, мой наркотик — это футбол». Я понимаю, про что вы говорите.

— Да. Вот, казалось бы, любитель. Но отнимите это у него, и вы получите человека, который лишен очень важной части своей жизни.

Скажите девчонкам, которые придут к нам на тренировку, что у них больше не будет тренировок, и вы получите людей, которые лишились азарта, адреналина, чувства свободы. Эти люди, когда говорят про футбол, говорят про него не только как про игру в буквальном смысле. Они говорят про набор эмоций и чувств, которые получают. Как это работает — мне неясно. 

— На ваш взгляд, как в такой относительно враждебной для женщин среде, вырос такой топ-арбитр как Анастасия Пустовойтова?

— Как со всеми более-менее любыми профессионалами. Ты начинаешь что-то делать, делаешь это хорошо и не отказываешься от своих принципов.

Она крайне умный человек. Главное ее преимущество в профессионализме, прямоте и вменяемости. И она это демонстрирует на протяжении многих лет. 

Такие примеры есть во многих странах, но они все единичны. Это все история про то, чтобы не снижать себе планку и работать. 

— Вы сказали, что легко представить, как русскую футболистку приглашает клуб из другой страны. В целом ведь уже есть такие примеры. Это Надежда Карпова, которая сейчас играет за испанский клуб «Эспаньол».

— Она не единственный пример. Но у Карповой не очень простая карьера на самом деле. Она достигла успехов и топ-уровня в России. Уехала в [испанскую] «Валенсию», там у нее не очень получилось. Перешла в «Севилью» и там неплохо играла. Потом получила травму, сейчас играет за «Эспаньол».

Все как и у российских футболистов. Они тоже получают приглашение в Европу, а дальше вопрос внутренней смелости и готовности. Потому что это не всегда больше денег [чем в России]. Это сложности с языком, с адаптацией. Много рисков — и не все готовы так рисковать.

— Какой путь в целом проходит девушка в России, чтобы стать профессиональной футболисткой?

— Карьера большинства футболисток простая: сначала это секция до 13-15 лет, потом одна из спортшкол, которых немного в России, дальше молодежная команда, а потом большая взрослая команда.

Дальше все зависит от уровня мастерства и некоторого случая — часто карьерам футболисток помогает отсутствие других вариантов у тренера и клуба. Молодая девчонка, при нормальном развитии ситуации, заиграла бы через какое-то время, но в если в этот момент у тренера нет других игроков, которые могут играть в виду травм или чего-то другого, то девушка играет. Но и в мужском футболе так же. Там начинает играть много молодых парней, которые не стали бы играть в таком молодом возрасте, если бы не сложившиеся обстоятельства.

— Все равно до сих пор есть стереотип, что футбол — это мужская игра. Девушки, которые к вам приходят впервые, не боятся, что станут «мужеподобными»?

— Во взрослом возрасте 20-40 лет девушки понимают, что футбол, которым они занимаются два раза в неделю, не влияет на их внешность. Но у родителей этот страх явно присутствует. Родители считают, что девочка пойдет на футбол и превратится в огромную, мужеподобную, брутальную — что, простите, просто глупость.

— Какие еще страхи удерживают от игры в футбол?

— Есть страх травматичности: «Мяч попадет мне в лицо. Меня ударит. Я упаду». Этот страх справедлив. Футбол — это спорт, а спорт — это травмы. Если вы бегаете по утрам, в какой-то момент вы точно споткнетесь, упадете или подвернете ногу. Невозможно бегать и ни разу не подвернуть ногу. Если этого не произошло, вы — исключение.

Есть еще страх ЛГБТ: «Я приду на тренировку, а там будут одни лесбиянки». Некоторые боятся, что девочка пойдет тренироваться и «вырастет лесбиянкой». Мы проводили много исследований касательно того, что удерживает девушек от игры в футбол, и можем сказать, что это один из серьезных страхов. Но он же быстрее всех уходит, просто потому что это совсем очевидная глупость.

— А разделять футбол на мужской и женский правильно? 

— На текущий момент девушки и мужчины вместе не будут играть на профессиональном уровне. Они могут делать это в показательных матчах, но в спортивном плане это не имеет смысла в силу физиологии. Физиология — единственное отличие. 

— В то же время вы говорите, что один из способов развивать женский футбол — это делать так, чтобы и мальчики, и девочки вместе тренировались, играли против друг друга. 

— Тут фокус на мальчиков и девочек до 12 лет. В этом возрасте разница в силовых и скоростных характеристиках практически незначительна. 

— Зачем вы тогда делаете отдельную детскую школу для девочек? 

— Мы не считаем, что девочкам надо тренироваться отдельно. Но родители пока не готовы приводить девочек в мальчиковые группы. Да и девочкам сложно приходить в группу мальчишек — при условии, что для девочки это в большинстве случаев первая тренировка, а мальчишки уже неплохо играют в футбол. Поэтому важно создавать девчачьи группы, в которых комфортно и безопасно начинать. А потом уже смешивать или просто играть против мальчиков. У нас мелкие девочки из GirlPower Kids постоянно играют с мальчиками.

— С 2014 года в GirlPower запустилось уже 13 команд в восьми городах. Вы заметили, что объединяет девушек, которые выбирают футбол?

— Я пытался это сделать. Семь лет мы пытаемся найти этот признак, но его нет. 

— В целом же получается, что в современной России женщины уже почти 30 лет играют в футбол — чемпионат России проходит с 1992-го года.

— Да, но вопрос в том, сколько этих женщин было — и в какой футбол они играли. Еще два-три года назад это были клубы, про которые вы вряд ли слышали. Это «Рязань-ВДВ», «Звезда 2005», «Кубаночка». А это, между прочим великие женские команды с точки зрения успехов и достижений. «Звезда 2005» — вообще единственный российский футбольный клуб, который был в финале Лиги Чемпионов. Это производит впечатление, но только, когда вы специально начинаете изучать. 

Два года назад в РФС полностью поменялась команда, которая развивает женский футбол. Председателем комитета по женскому футболу стала Полина Юмашева, пришла молодая бодрая команда. Мы общаемся с ними, помогаем там, где имеем экспертную позицию.

— Что сейчас делает обновленный РФС в женском футболе?

— Они перезапустили бренд российского чемпионата, теперь он называется «Суперлига». Появились женские команды в российских топ-клубах. Это ЦСКА, «Локомотив», «Зенит», «Краснодар», «Ростов», «Рубин». Есть и «Крылья Советов», и «Балтика» — они запустили свои женские команды, которые играют в других дивизионах. Это продвинуло популяризацию женского профессионального футбола. Потому что одно дело: вы включаете телевизор и там две команды, имена которых вам ничего не говорят, а другое дело, когда матч «Зенит»-ЦСКА.

Сильно вырос интерес и внимание к игре. Игры стали проводить на больших стадионах, в том числе на стадионах чемпионата мира 2018 года. Со стороны — это крутая работа.

— GirlPower несколько раз участвовали в ежегодной международной конференции по развитию женского футбола. Какая сейчас главная проблема в мире, связанная с женским футболом? 

— Оказалось, что несмотря на разницу в менталитете, проблемы во всем мире (хотя оставим США за скобками), такие же, как в России. Это мужики, которые считают: «Бабы, футбол… ну…». Футбол везде консервативен.

— В США не так. Почему?

— Когда туда пришел футбол, там уже был американский футбол — они его называют, «настоящий». Был бейсбол, хоккей, баскетбол, легкая атлетика. Если вы мальчик и хотите быть успешным в спорте, то там все сделано для того, чтобы у вас это получилось. И вы выберете один из этих пяти видов спорта. Потому что там уже есть деньги, там уже все классно — классные тренеры, поля, соревнования.

Футбол пришел в США, когда все это существовало, и стал каким-то восьмым выбором для мальчиков. Успешные спортсмены его не выбирали. Условно Леброн Джеймс мог бы быть величайшим футболистом планеты, но выбрал баскетбол. Но если бы он родился в Англии, то выбрал бы футбол. 

Так что, когда в США появился футбол, выяснилось, что пацанам в целом он не нужен. С девочками обратная ситуация. Девочки во всех этих видах спорта, кроме легкой атлетики, попадали в сексистскую среду. В любом виде спорта женщины были вторым номером — кроме тенниса, с которым отдельная история.

Когда девочки пришли в футбол, выяснилось, что там нет мальчиков, что это классный командный вид спорта — но он никому не нужен. Никто не говорил: «Зачем вы это делаете? Вы все равно не будете такими же сильными, такими же успешными, столько же зарабатывать». Поэтому футбол стал таким популярным в Америке среди девушек.

— Есть еще похожие примеры? Когда вид спорта с одной стороны популярен у женщин, а с другой стороны — считается консервативным.

— Все боевые виды спорта. ММА, например. Казалось бы, что может быть брутальнее и мужественнее — люди бьют друг друга до крови. При этом в ММА активно развивают женского направление и проактивно поддерживают ЛГБТ-сообщество. Там есть «открытые» профессиональные бойцы. 

Футбол же консервативен. Например, женщины в качестве тренера, судей, административного персонала до сих пор событие. Так сложилось.

На самом деле, англичане придумали футбол и они в этом виноваты… 

— Вы про историю, когда мужчины ушли на войну, а потом вернулись — и запретили женский футбол?

— Да. Англичане просто запретили профессиональный женский футбол, чтобы он не мешал развитию мужского. А весь мир скопировал структуру с англичан.

— Со стороны можно как-то понять, насколько развит женский футбол именно в России?

— Есть разные рейтинги. Например, рейтинг стран УЕФА — это рейтинг клубов по Европе, Россия в нем находится на 20 месте. А в рейтинге ФИФА — это рейтинг по миру — женская сборная стоит на 24 месте.

Еще есть история с количеством зарегистрированных игроков. Но этот рейтинг сложно посчитать, потому что есть количество футболистов в целом, а есть те, кто сейчас играет в футбол. Например, завтра вы пошли на тренировку и вы футболистка, а сегодня не пошли и вы не футболистка. Так что непонятно до сих пор, как считать. 

Но есть простая взаимосвязь: пока нет массового любительского спорта, нет и профессионального. Эта связь 100%-я, за редким исключением.

— Среди любителей и профессионалов отношение к игре отличается?

— Все по-разному относятся. Ваш отец, например, может считать, что матч в это воскресенье — это «мы либо умрем, либо выиграем». Но смех в том, что в одной команде одновременно есть и люди, которые относятся так: «Блин, вы что, мужики? Мы поиграть просто приехали. Вы нормальные? Ну какой умирать?»

И в профессиональном спорте примерно то же самое. Есть те, кто относится к каждому матчу, как к последней битве, а есть те, кто говорит: «Я футболист, я зарабатываю этим деньги».

— А чем вы руководствуетесь в работе с GirlPower?

— Любое сообщество держится исключительно на ценностях людей, которые его основали и развивают. И эти ценности должны быть в некотором смысле абсолютными. 

Если мы, например, решили сделать с вами женскую футбольную команду, мы хотим, чтобы о ней написало как можно больше изданий — желательно не только в России. Первая идея, которая придет в голову, — это раздеть девушек и сфотографировать. Это самый быстрый и простой способ достичь результата, если результатом мы считаем публикацию материала о команде. Но это нельзя считать результатом, потому что, конечно, про нашу с вами команда напишут, но мысль мы с вами донесем? Точно нет. 

Наша с вами задача — очень жестко и четко следовать принципам. И в тот момент, когда приходит ведущий самого рейтингового шоу или блогер и говорит: «Давайте сейчас вы скинете с себя футболки». Мы говорим «нет», потому что у нас есть принципы — мы понимаем, что мы развиваем.

Так же надо честно отвечать на вопросы, признавать ошибки легко и прямо, стараться делать хорошо. Такие дурацкие принципы получаются. Но главное — не позволять никому эти принципы нарушать. 

— Как эти принципы можно нарушить, если вы следите за их соблюдением?

— Легко сказать, что у нас «зона безопасности». Что тренеры никогда не скажут девушке, что она дура и не туда отдала мяч. Даже следовать этому не сложно. Но дальше девушка пришла на тренировку и другая девушка ей говорит: «Ну, ты что, дура, что ли?» А они в первый раз увиделись. 

Тут тренер должен остановить их и сказать второй: «Этого у нас не будет, у нас есть правила и принципы. И либо ты их соблюдаешь, либо вот выход, тебя никто не держит». Эти принципы касаются всех, кто причастен к сообществу. 

— Вы же обучаете тренеров?

— Обучить тому, чтобы не говорить девушке, что она дура, — несложно. А, например, не пошутить про вес и внешность — на самом деле, очень сложно. Особенно мужчинам-футболистам, которые выросли в брутальной среде. 

Вы пришли на тренировку и у вас допустим лишний вес. Вы играете, а я скажу: «Не бегайте так сильно, а то сердечко-то одно всего». Для мужских команд такие шутки могут считаться нормой. Но точно не для нас. 

Комментарии об одежде, внешности — таких вопросов миллион. Например, девчонка приходит на тренировку в лосинах, а на улице +30. И тренер не задумываясь говорит ей: «Ноги забыла побрить?» Для мужской компании это смешная шутка. Но представим себе девушку, которая по каким-то причинам принимает решение надеть лосины в +30 — наверное, не от хорошей жизни. Может быть, она хочет подсушиться, может она действительно недовольна своими ногами, может быть, у нее месячные. Миллион факторов, которые и так уже сделали жизнь дискомфортной. И в этот момент тренер ее лицом в компот.

— Разве полностью без подобного можно тренировать? Есть мнение, что в спорте тебя обязательно «поломают», если ты хочешь добиться реальных результатов.

— Взрослый GirlPower — это любительский спорт. А про «перелом» — так говорят про профессиональный спорт. Ты должен переступить через себя, супернагрузка, супердостижения. Тренер должен создать такую атмосферу, чтобы когда ты будешь играть, тебя ничто не испугало. Есть такая теория. Но почему тренировки с профессиональным подходом и амбициями не могут быть в удовольствие? Кто-то в какой-то момент так решил, и все в это поверили.

В профессионалах есть сильные нагрузки, тяжелые упражнения, старательность, работа через боль, усталость. Но это можно организовать так, чтобы доставляло удовольствие. Чтобы мотивация приходить на тренировку была не в том, что человек боится, что его выгонят или будут ругаться, что вы не станете Месси.

— Вы же как раз для этого и открыли для своих сыновей школу «TagSport»? Вы говорили, что не хотели отдавать их в кружки, где сразу начнут делать из них профессиональных футболистов.

— Я вообще не хотел, чтобы они становились футболистами. Они не стали, так что все сработало.

— Но вы хотели, чтобы они как раз получали удовольствие?

— Да, но дальше возникает главный вопрос: почему мы противопоставляем одно другому?

Вообще в физиологию животного заложено удовольствие от физической работы. Работает это просто. Для того чтобы ребенок, щенок, львенок и прочие животные научились как можно быстрее двигаться и имели больше шансов на выживание, при повторении движения или при освоении нового движения в мозг щенка и детеныша поступает эндорфин. Поэтому дети могут часами вбегать на горку и съезжать с нее, вбегать и съезжать. Вы на это смотрите и не понимаете. А ему кайф.

Интервью с Анастасией Пустовойтовой

«Кто сказал, что это мужской вид спорта?» Анастасия Пустовойтова — самая известная женщина-арбитр в российском футболе. Она судит на мировых первенствах и мечтает о премьер-лиге «Скажи Гордеевой»

4 года назад

Интервью с Анастасией Пустовойтовой

«Кто сказал, что это мужской вид спорта?» Анастасия Пустовойтова — самая известная женщина-арбитр в российском футболе. Она судит на мировых первенствах и мечтает о премьер-лиге «Скажи Гордеевой»

4 года назад