«Мир уродлив! И мы не можем это контролировать» Пол Шредер — сценарист «Таксиста» и «Бешеного быка» — о своем фильме «Холодный расчет». В нем Оскар Айзек играет игрока в покер

В прокат 23 сентября выходит «Холодный расчет» Пола Шредера — сценариста «Таксиста» и «Бешеного быка» Мартина Скорсезе, режиссера фильмов «Американский жиголо», «Каньоны» и «Дневник пастыря». В его новой драме бывший солдат Уилл Телл (Оскар Айзек), выйдя из тюрьмы, выигрывает в блэкджек в казино по всей Америке и готовится к встрече со своим прошлым. Перед российской премьерой картины с ее автором поговорил Антон Долин.

— В «Холодном расчете» на нескольких уровнях поражает его своевременность. Вся эта картина об одиночестве и изоляции и выходит в ковидную пору, хотя задумывалась и снималась еще до нее. 

— Да, фильм придумался и сформировался еще до пандемии. Мы планировали выпустить его год назад, но были вынуждены прерваться, как и многие другие. Вся индустрия пострадала от этого. Только у нас получилось еще лучше совпасть со временем, а не отстать от него, как мы боялись.

— Нельзя не подумать и о другом совпадении: фильм выходит сразу после вывода американских войск из Афганистана — и говорит о бывшем военном, который участвовал в пытках в тюрьме Абу-Грейб. 

— Эта мысль напрашивается. Но я изучал персонажа — и мое исследование не потеряло бы силы и актуальности, если бы американские войска по-прежнему находились бы на Ближнем Востоке. Что ж, на это ушло время, но Америка выучила урок: идея «строителя наций», приходящего извне, не очень-то работает. Интересно, конечно, что будет дальше, но образ США как всемирной полиции уходит в прошлое. Понятно, что весь мир злился на нас, как на полицейского. Теперь, когда полицейский положил жетон на стол, мне любопытно, не разозлит ли это тех, кто считает, что нуждается в нашей защите? 

— Что было вначале, когда замысел только формировался: политическая составляющая или карточная игра?

— Здесь два сюжетообразующих элемента: профессия как художественный образ — и актуальная тема. Меня давно интриговала профессия игрока в покер: почему они решают этим заняться? Как устроены их мозги, где постоянно крутятся цифры? В поисках ответа я подумал: вдруг этот человек сделал что-то непростительное? Но что? Что ему могла бы простить его страна, но не он сам? Тогда и возникло это слово: Абу-Грейб. В целом это фильм о непростительном.  

— Неизбежно сравнение с «Таксистом», отражавшим на экране Вьетнам так же, как «Холодный расчет» отразил Ирак и Афганистан. 

— В «Таксисте» не было слова «Вьетнам», хотя оно все равно читалось из контекста. «Холодный расчет» в этом смысле прямолинейнее. Изучая характеры, я не избегаю политики, но не всегда она — самое интересное. Каждый из моих персонажей занят определенной профессией: таксист, спортсмен, священник, игрок в покер — так они выстраивают свою жизнь, свою личность. Не так уж сильно эти занятия отличаются друг от друга, должен вам сказать. 

— До какой степени эти герои отражают вашу личность?

— В автобиографиях я слаб, для меня мои герои скорее работают как развернутые метафоры. Я бы никогда не смог снять такой фильм, какой сделал Паоло Соррентино. Личные истории не для меня — мне необходимы маски, чтобы прятаться за ними. 

— А люди все спорят, кого больше в «Таксисте» — вас или Скорсезе. 

— Марти говорит, что в «Таксисте» больше меня, в «Бешеном быке» больше Роберта Де Ниро, а в «Последнем искушении Христа» — его самого. 

— Много ли Скорсезе в «Холодном расчете»? Он указан в титрах как продюсер. 

— Это полностью моя работа, он ни при чем. Просто мы давние друзья. Работали над телепроектом, потом он тоже завис надолго. И я сказал: «Марти, мы давно не снимали фильмов вместе, почему бы нам не придумать еще одного персонажа?» Он обрадовался: «Давай, ты пиши и снимай, а я помогу все это упаковать и продать». Я ему показал первую версию монтажа и спросил: «Что я упускаю?» Он дал пару полезных советов. Вот и все. 

— Вы автор знаменитой книги о трансцендентном кинематографе — Одзу, Брессоне, Дрейере. А в собственных фильмах находите место для трансцендентного? 

— Прежде всего под трансцендентным я понимаю стилистику. Форму, а не содержание. Единственный раз я попробовал прикоснуться к чему-то подобному в предыдущей работе, «Дневнике пастыря», а здесь опять ушел в сторону чего-то совершенно иного. Хотя само слово «трансцендентный» предполагает множество возможных трактовок.

— Например, определенно что-то трансцендентное есть в манере вашего героя заворачивать в ткань всю мебель в номере мотеля, где он остановился.

— (Смеется.) До сих пор не уверен, что знаю, зачем он это делает. Но однажды видел такое на самом деле! Когда я снимал «Людей-кошек», художником-постановщиком на картине был Фердинандо Скарфьотти — классный специалист, работал на «Конформисте» и «Последнем танго в Париже» с Бертолуччи. Захожу я к нему однажды что-то обсудить и вижу, что вся его мебель завернута в какую-то ткань. Говорю: «Зачем?» Он говорит: «Мебель в отеле была такой уродливой, что мне хотелось спрятать это уродство». Такое не забывается, и я долгие годы ждал, чтобы подарить эту черту кому-нибудь из моих героев. Однако опять же спросите меня, почему он это делает, и я не смогу ответить. В конце концов, в каждом фильме должны быть необъяснимые тайны. 

— Как минимум вспоминается художник Христо, заворачивавший в ткань архитектурные объекты; как раз в эти дни в Париже по его заветам завернули Триумфальную арку. 

— Да, конечно, об этом я тоже не мог не думать. Но если он меня и вдохновлял, то я этого не осознавал. Что поделать, мир уродлив! Поля битвы уродливы, города уродливы, казино уродливы. Мы не можем это контролировать. Но взять под контроль один гостиничный номер — это нам под силу. 

— Ваш фильм, к слову, очень красив. Как и его герой. 

— Пожалуй, харизма персонажа впечатляет. Да и внешние данные Оскара Айзека. 

— Имя «Уилл Телл» тоже очень красиво. Меткий стрелок Вильгельм Телль!

— Причем стрелок, у которого есть сын, не забывайте. Это было важно. Как и то, что «tell» — покерный термин.

— Возможно, красивее всего музыка в «Холодном расчете» — баллады, часто без членораздельного текста. Как вы работали над саундтреком?

— Тридцать лет назад я снял фильм «Чуткий сон» с Уиллемом Дефо, и музыку к нему писал Майкл Бин, прекрасный музыкант. Десять лет назад его не стало, но я сдружился с его сыном, Робертом Левоном Бином из группы Black Rebel Motorcycle Club. Мне все сильнее нравилась их музыка, и я предложил Роберту сотрудничество. Наша идея была в том, что главный персонаж подобен зверю — и сперва мы слышим неясные звуки, какое-то ворчание, рычание, и только потом постепенно это оформляется в слова и мелодии. Наконец, в конце мы слышим настоящую песню, и это дуэт! Музыка будто бы раскрывает секрет этого персонажа. 

— А персонаж Мистер США — тоже метафора?

— О нет, это фальшивый след. Намек на финальное противостояние, которого не будет. Мне он безразличен, и зритель даже это ощущает, но продолжает за ним следить, предполагать в нем антагониста. Так я манипулирую аудиторией при помощи жанра. «Что же случится, чем же все кончится?» Да ничем. Финал — кое в чем совершенно другом.