Перейти к материалам
Идентификация тел погибших во время теракта 11 сентября 2001 года продолжается до сих пор, поэтому многие жертвы считаются пропавшими без вести. В первые дни после теракта их родные пытались разыскивать их с помощью самодельных плакатов, которые развешивались в общественных местах Нью-Йорка. 17 сентября 2001 года
истории

Памяти Бобби Макилвейна. Как по-разному члены одной американской семьи переживают гибель их сына, брата и жениха в теракте 11 сентября 2001 года Пересказ текста The Atlantic

Источник: The Atlantic
Идентификация тел погибших во время теракта 11 сентября 2001 года продолжается до сих пор, поэтому многие жертвы считаются пропавшими без вести. В первые дни после теракта их родные пытались разыскивать их с помощью самодельных плакатов, которые развешивались в общественных местах Нью-Йорка. 17 сентября 2001 года
Идентификация тел погибших во время теракта 11 сентября 2001 года продолжается до сих пор, поэтому многие жертвы считаются пропавшими без вести. В первые дни после теракта их родные пытались разыскивать их с помощью самодельных плакатов, которые развешивались в общественных местах Нью-Йорка. 17 сентября 2001 года
Thomas Nilsson / Getty Images

Одной из жертв теракта 11 сентября 2001 года был 26-летний Роберт, или Бобби, Макилвейн. Его гибель — трагическая случайность, он не работал во Всемирном торговом центре и лишь ненадолго зашел туда по делам. Поэтому когда по ТВ передали новости о теракте, родные хватились Бобби не сразу. В своем материале из номера за сентябрь 2021 года журнал The Atlantic рассказывает, как с горем от потери любимого человека 20 лет справлялись родные Бобби: его мать Хелен, отец Боб Макилвейн-старший, несостоявшаяся невеста Джен и младший брат Джефф. Предлагаем вам краткий пересказ этой статьи.

Впервые этот текст был опубликован в 2021 году.

Теракт 11 сентября 2001 года — одно из самых подробно задокументированных событий в мире, но о том, что испытывали его жертвы, не известно практически ничего. Поэтому родным и близким, да и всем остальным, остается допридумывать последние секунды жизни погибших в меру собственного воображения. 

Каждый из родственников погибших 11 сентября переживает свою потерю по-своему — как и семья 26-летнего Роберта, или Бобби, Макилвейна. Например, его отец, тоже Роберт Макилвейн-старший, плачет. Он плакал, встречая журналиста на станции. Он плакал за обедом с ним. Конечно же, он плачет в документальном фильме Спайка Ли о трагедии 11 сентября.

Все свое свободное время Макилвейн-старший, по его собственному признанию, посвящает переживанию 11 сентября 2001 года. «Основа всего моего существования — это события того дня», — говорит он. Отец Бобби до сих пор одержим мыслями о последних секундах своего сына; страдал ли он? Сгорел ли он заживо? Или задохнулся дымом? Одно время Боб-старший чуть не довел свою супругу Хелен, мать Бобби, до умопомешательства предположениями о том, что их сын мог выпрыгнуть из окна

Бобби Макилвейн с родителями Хелен и Робертом Макилвейном-старшим

На самом деле Бобби Макилвейн не прыгал из окна. Его останки вместе с телами еще примерно сотни других гражданских погибших извлекли из-под обломков рухнувших башен. Отец так и не увидел тела Бобби — 13 сентября 2001 года судмедэксперт в морге настоятельно не рекомендовал ему это делать. Лишь несколько лет спустя Роберт Макилвейн набрался смелости изучить патологоанатомический отчет. Этот момент изменил всю его последующую жизнь: Роберт Макилвейн решил, что разгадал загадку гибели сына. «Я понял, что Бобби шел, когда рядом с ним взорвались бомбы», — говорит он.

Роберт Макилвейн имеет в виду теорию о так называемом контролируемом взрыве. Он, как и другие сторонники этой теории, уверен, что башни Всемирного торгового центра были уничтожены взрывом бомб, которые заложили власти США. Не столько для того, чтобы оправдать войну в Ираке: это, с точки зрения сторонников этой теории, не более чем бонус к главной цели — уничтожить 23-й этаж 7 корпуса ВТЦ, на котором хранились материалы расследования ФБР о незаконной экспроприации властями США государственных запасов золота Японии после Второй мировой, с помощью которых был доведен до банкротства Советский Союз. А самолеты были всего лишь прикрытием.

Возможно ли, что человек просыпается утром 12 сентября 2001 года и вдруг решает, что лишь такой вариант развития событий предыдущего дня является единственно верным? Нет. Подобная вера развивается в нем годами под воздействием многих факторов. До трагедии 11 сентября Макилвейн-старший никогда особенно не интересовался политикой. Да и первый год после нее он в основном был сконцентрирован на том, чтобы пережить очередной день. Но постепенно Роберт начал общаться с другими родственниками жертв 11 сентября, которые занимались протестами против войн в Ираке и Афганистане. Антивоенный активизм на некоторое время отвлек его, но в 2004 году Макилвейн-старший поехал в Вашингтон, чтобы послушать доклад Кондолизы Райс о теракте 11 сентября 2001 года — и его содержание, вернее отсутствие в нем реального содержания, как уверяет Боб, так его разозлило, что он не может успокоиться до сих пор. 

Вся комната Макилвейна-старшего в их доме в небольшом городке Орленд штата Пенсильвания, где вырос Бобби-младший со своим братом Джеффом, превращена в бункер расследователя «истины» о событиях 11 сентября 2001 года. Она набита книгами и тщательно рассортированными по тематике папками. Одну из стен почти целиком занимает карта мира, на которой цветными булавками отмечены страны, куда его приглашали выступить. В Италии Роберт-старший прошелся по красной ковровой дорожке Римского кинофестиваля, куда его пригласили как одного из героев документального фильма об 11 сентября. Съемочная группа из России (какое это было СМИ, Макилвейн припомнить не может) на целых два дня разбила лагерь у него во дворе. «Мой папа — настоящая звезда для этих людей», — говорит его сын Джефф, младший брат Бобби.

Роберт Макилвейн-старший (справа) был в числе других родственников жертв теракта 11 сентября, которые протестовали против использования президентом Джорджем Бушем-младшим фотографий и видеозаписей теракта в роликах его предвыборной кампании по переизбранию на второй срок. Нью-Йорк, 5 марта 2004 года
Stephen Chernin / Getty Images

Одним из столпов веры Макилвейна-старшего стала информация, которую распространяет группа под названием «Архитекторы и инженеры за правду об 11 сентября» («Architects & Engineers for 9/11 Truth»). Именно они запустили одну из самых популярных в среде конспирологов идею о том, что авиационный керосин, которым были заправлены баки врезавшихся в башни ВТЦ самолетов, при горении не достигает достаточной температуры, чтобы расплавить стальные балки несущих конструкций небоскребов. 

Это, разумеется, неправда. Но Макилвейн-старший готов продемонстрировать любому, чье внимание ему удается захватить, что у него есть доказательства обратного: масса фотографий, диаграмм, схем разрушенных зданий и так далее. Он очень обижается, если кто-то отказывается его выслушать: ведь это дело всей его жизни. Только заранее запланированный взрыв мог нанести телу его сына такие повреждения. Он ведь досконально изучил полный патологоанатомический отчет.

Этот документ тяжело читать даже в изложении сухим, бюрократическим языком судебно-медицинской экспертизы: «Отсутствуют: верхняя правая конечность, большая часть головы. Цвет волос: неизвестен. Цвет глаз: неизвестен». Но главное, что занимает внимание Роберта Макилвейна — это описание повреждений на теле его сына. На спине они практически отсутствуют, хотя вся передняя часть покрыта ссадинами и порезами. Именно это убедило отца Бобби в том, что такие травмы мог нанести только направленный взрыв, на пути которого оказался его сын.

Из всего, что можно узнать о судьбе Бобби Макилвейна в этот день, можно заключить, что к моменту, когда прогремел первый взрыв от врезавшегося в здание ВТЦ самолета, он уже покинул здание одной из башен. Он не работал ни в одном из небоскребов Всемирного торгового центра, а оказался там утром 11 сентября 2001 года только потому, что хотел помочь коллеге с презентацией для партнеров его фирмы Merrill Lynch в одном из залов ресторана Windows on the World на 106-м этаже северной башни ВТЦ. Первые выступления на конференции, на которой сам Бобби Макилвейн и не собирался присутствовать, должны были начаться в 8.30 утра 11 сентября. Первый самолет врезался в северную башню комплекса ВТЦ в 8.46 — скорее всего, Бобби обернулся на звук слишком низко летящего самолета или самого взрыва, и в этот момент его засыпало обломками от него.

Но отец Бобби уверен, что, судя по характеру повреждений на его теле, он должен был идти по направлению к зданию, а не от него: в конце концов, почему его спина оказалась невредима? Правда, он считал, что конференция начиналась в 9, а не на полчаса раньше, как следует из ее сохранившейся в музее 11 сентября программы. Но опровержение его многолетнего заблуждения Роберта Макилвейна не убеждает. Он честно признается: «Мне уже все равно. Для меня главное — это то, кто это сделал и зачем. Прошло 20 лет, а я все еще ищу ответ». Он до сих пор хранит бумажник сына — покрытый бетонной пылью и отдающий остатками неповторимого запаха гари от пожара на руинах Всемирного торгового центра, еще многие годы преследовавшего жителей Нью-Йорка. 

Кошелек Бобби Макилвейна, извлеченный спасателями из-под руин башен Всемирного торгового центра, на обложке номера журнала The Atlantic за сентябрь 2021 года
The Atlantic

Психолог, работавший с семьей Макилвейнов после гибели Бобби, сказал им, что их горе — как гора, с которой им всем нужно спуститься. Только у них переломаны руки и ноги, помочь друг другу они не могут, поэтому каждый должен найти свой собственный путь вниз. Роберт Макилвейн-старший решил никуда с этой горы не спускаться, вместо этого ежедневно подпитывая свое горе по поводу смерти сына своими расследованиями об обстоятельствах его гибели. 

Хелен Макилвейн, мать Бобби и жена Роберта Макилвейна-старшего, сначала пошла противоположным путем: она полностью отгородила себя от трагедии. Это дается ей нелегко — особенно если учесть, что ее муж посвящает все свое время выяснениям ее подробностей. Тем не менее, за 20 лет они научились приспосабливаться к особенностям скорби друг друга по своему сыну.

Хелен — единственная из всей семьи, кто утром 11 сентября начал паниковать, увидев новости по телевидению. Ее мучила одна деталь: прошлым вечером она, как обычно, говорила с Бобби по телефону и забыла завершить разговор привычной фразой: «Будь осторожен». Лишь к обеду другу семьи Макилвейнов удалось дозвониться до сотрудницы компании Merrill Lynch, в которой работал Бобби, и та сказала ему, что Бобби с коллегой должны были быть на конференции в одном из зданий Всемирного торгового центра и до сих пор не вернулись. В следующий раз Хелен скажет «Будь осторожен» уже гробу с телом Бобби. 

После этого Хелен Макилвейн решила для себя, что не нуждается в жалости окружающих — тем более, что свои благожелательные банальности типа «Ни один родитель не заслуживает похоронить собственного ребенка» они говорили больше для собственного успокоения, чем для ее. Первый год после гибели Бобби дался Хелен особенно мучительно: как она рассказывает, однажды она, едва сдерживая вопль отчаяния, выбежала с обеда, на котором кто-то из ее знакомых рассказывал о талантах своего сына. Еще много лет она боялась самого невинного вопроса от незнакомца: «А у вас дети есть?»

Еще в детстве Бобби активно занимался спортом. Чудом сохранилась видеозапись 1992 года, на которой команда Бобби Макилвейна забивает 16 очков в игре против другой школьной баскетбольной команды во главе с будущей звездой NBA, атакующим защитником «Лос-Анджелес Лейкерс» Коби Брайантом (он трагически погиб в авиакатастрофе через 19 лет после Бобби Макилвейна). Это единственное существующее видео, на котором запечатлен Бобби Макилвейн.
The Philadelphia Inquirer

Хелен долго отказывалась считать себя жертвой, но к десятой годовщине трагедии 11 сентября, говорит она, поняла, что слишком долго держала всю свою скорбь внутри себя. Из-за этого она стала слишком злословной и ворчливой. Тогда она резко развернулась, поменяла психотерапевта и стала запоем поглощать книги по саморазвитию — особенно Элизабет Кюблер-Росс.

Но больше всего Хелен понравилась не теория о пяти стадиях горя, а взгляды писательницы на загробную жизнь. Кюблер-Росс, будучи ученым, сначала относилась к вере в жизнь после смерти как к предрассудку, но впоследствии, к большому неудовольствию коллег из академической среды, изменила свои взгляды — и стала автором бестселлеров, продававшихся миллионами копий. Пообщавшись с пациентами, пережившими клиническую смерть, Кюблер-Росс пришла к выводу, что душа, способная пережить тело, все же существует. Она описывает ее как бабочку, которая вырывается из кокона бренного тела.

Под воздействием в том числе ее книг Хелен Макилвейн решила, что запирать свою скорбь в себе она больше не будет. В том числе поэтому ей 20 лет удавалось жить с мужем, который в ответ на вопрос, не пора ли ей купить новый свитер, отвечает, в курсе ли она, что правительство врет про убийство Осамы бен Ладена. Хелен говорит, что давно для себя решила, что раз уж «поиск правды об 11 сентября» настолько глубоко захватил ее мужа, то не ее дело лишать его занятия, которое приносит ему душевный комфорт. Со временем оба научились даже шутить об этом.

Впрочем, у Хелен тоже была своя одержимость. От Бобби, который до того, как перейти на «взрослую» работу в корпоративный пиар, мечтал стать писателем, осталась целая гора тетрадок, исписанных разными опытами: его юношескими афоризмами, цитатами, первыми попытками изобразить прозу. Среди них был самый последний дневник Бобби. Его подруга Джен, которой он незадолго до гибели собирался сделать предложение, попросила отдать его ей на память, и Макилвейн-старший, не раздумывая, согласился — о чем тут же пожалел.

Хелен долго не могла простить мужу этого решения: ведь в этом дневнике были буквально последние мысли их сына, которые он записал, возможно, вечером 10 сентября. Они умоляли Джен хотя бы дать им сделать копию дневника, но она была непреклонна. Она отказывалась даже пересказать родителям Бобби содержание этого дневника. Для Хелен Джен стала «пустым местом», а мысли о последнем дневнике не отпускали ее еще много лет — хотя у Макилвейнов сохранились все остальные тетрадки Бобби, и они в них едва заглядывали. 

Джен Кобб после трагической гибели ее несостоявшегося жениха вышла замуж и построила внешне счастливую и успешную жизнь. Хотя это, говорит она, далось ей крайне нелегко, и на поддержание этого фасада у нее уходят немалые усилия, ее до сих пор настигают панические атаки. Дело в том, что к моменту гибели Бобби Джен уже переживала тяжелую семейную трагедию: ее мать умерла от долгого и мучительного онкологического заболевания за несколько месяцев до 11 сентября. Бобби Макилвейн, неисправимый оптимист и романтик, помог ей справиться с этим горем. Но вскоре Джен потеряла и его. Забрав дневник Бобби, она прекратила всякое общение с его родителями и начала строить новую жизнь.

После гибели Бобби у его родителей остался один ребенок — их младший сын Джефф. Однажды его озарило: он не позволит этой трагедии разрушить себя. Что бы об этом подумал Бобби? Он бы точно не одобрил такого поведения. Джефф таким образом подсознательно отвечал на вопрос, который Бобби задавал сам себе в дневниковых записях о смерти матери Джен: «Почему нам так больно? Разве так человек, по которому мы скорбим, хотел бы, чтобы мы себя так чувствовали?» И ответ Джеффа — однозначное «нет».

Младший брат Бобби Макилвейна Джефф и несостоявшаяся невеста Бобби Джен встретились впервые после его гибели 20 лет назад

Джефф признается, что следовать своему выбору было весьма трудно. Во-первых, он чувствовал громадную ответственность за то, чтобы не погибнуть самому. Во-вторых, его мучило чувство вины за то, что он остался в живых. Долгое время он никому не рассказывал, что его брат погиб 11 сентября 2001 года. Потом Джефф завел семью, и теперь у него четыре ребенка — два мальчика и две девочки. Он говорит, что если бы не смерть Бобби, его единственного брата, то, наверное, не стал бы заводить столько детей: ведь если случится какая-то трагедия, он бы не хотел, чтобы кто-то из них остался, как он, единственным ребенком.

20 лет спустя Джен все-таки даст родителям Бобби почитать его дневник и снять с него копию — только с условием вернуть обратно оригинал. В нем Бобби каждый день писал о своей любви к своей будущей невесте, о том, как он переживает смерть ее матери и сочувствует ей. Последняя запись в этом дневнике датирована 6 сентября 2001 года. Это черновик обращения Бобби Макилвейна к отцу Джен, у которого три дня спустя, 9 сентября, он попросит разрешения жениться на его дочери. А Хелен теперь понимает, что Джен не могла поступить иначе, и больше не сердится на нее.

Пересказал Алексей Ковалев