Один из модернистских символов Токио — жилую башню «Накагин», построенную в начале 1970-х, — решено снести. Капсульный дом, который, по замыслу архитектора Кисё Курокавы, должен был изменяться под стать времени, так и остался в прошлом. За 50 лет коммуникации прохудились (к примеру, в доме с 2008 года нет горячей воды), некоторые квартиры остались заброшенными, а трансформация башни так и не началась. Тем не менее нельзя в полной мере считать «Накагин» архитектурным провалом. Журналист Ася Зольникова рассказывает почему.

Капсульная башня «Накагин» резко отличается от своего окружения — аккуратных бутиков и офисов токийского района Гиндза. Жилой дом состоит из одинаковых прямоугольных блоков с окнами-иллюминаторами. Бетонные стены почернели от дождевых потеков и уже много лет затянуты строительной сеткой: ее установили «всего на несколько дней» после землетрясения 2012 года, но так и не сняли. 

Часть окон оклеена полиэтиленовой пленкой и газетами — так оставшиеся жильцы пытаются защититься от солнца и посторонних глаз. Раньше для этих целей использовали жалюзи, которые раскладывались по кругу подобно восточному вееру. Теперь от большинства из них остались лишь крепежи на стеклах. 

Тем не менее о ремонте здания речи не идет: собственники, девелоперы и градозащитники больше 15 лет не могут договориться о его судьбе. «Накагин» собирались снести, затем хотели полностью отреставрировать, а в июле 2021 года объявили, что его все-таки демонтируют. После этого башня станет отчасти музейным экспонатом, отчасти жильем — но уже в другом виде. Уникальная конструкция позволяет разобрать здание и использовать повторно, а его культурная и архитектурная ценность настолько велика, что один из фрагментов уже установили на территории Музея современного искусства Сайтамы (MOMAS) к северу от Токио. Точно так же планирует поступить парижский Центр Помпиду. 

Эволюция здания

«Накагин» — это ранний пример капсульной архитектуры и уникальный образец архитектурного метаболизма — визионерского направления, которое возникло в Японии после Второй мировой войны и значительно повлияло на развитие модернистской архитектуры.

Метаболисты стремились совмещать архитектурное проектирование с естественными науками. Их ключевая идея заключалась в том, что города и здания должны развиваться подобно живым существам — только способность к быстрой эволюции может уберечь их от сноса. В соответствии с их теорией, на смену классическим жилым домам должны прийти мегаструктуры с автономными квартирами-ячейками. Эти модули можно перестраивать без ущерба для остального здания — точно так же сменяются листья на деревьях или клетки в живом организме.

В начале 1960-х метаболисты разработали целый ряд проектов массового жилья: Арата Исодзаки предлагал поселить людей в «Городе в воздухе» с ветвистыми жилыми башнями, Киёнори Кикутаке — в «Водном городе» на искусственных островах в море. Однако эти и другие подобные идеи остались на бумаге; единственный, кому удалось частично воплотить их, стал Кисё Курокава. В 1970 году к 36-летнему архитектору обратился президент компании недвижимости Nakagin Co., впечатленный его павильоном на Всемирной выставке в Осаке. Он предложил Курокаве спроектировать многоквартирный дом. 

Через два года в центре Токио выросло здание из 140 жилых ячеек, каждую из которых изготовили на заводе и привезли на стройплощадку в полностью готовом виде. Внутри уже находились вся необходимая мебель и оборудование. Ячейки нанизали на две железобетонные опоры — «ядра обслуживания» с лестницами, лифтовыми шахтами и инженерными коммуникациями. Жилые модули крепились к каркасу только четырьмя высокопрочными болтами, так что на монтаж каждого уходило всего несколько часов. Здание целиком собрали за 30 дней, что фантастически быстро для многоэтажного дома.  

Временное жилье для одиночек 

Курокава был убежден, что в неизменном виде любое здание может нормально функционировать несколько десятилетий, после чего оно неизбежно устаревает. Современник архитектора вспоминал, как тот в шутку предлагал закладывать в стены одного из проектов динамит, который сработает 30 лет спустя. «Накагин» взрывать не собирались, но, по замыслу архитектора, через 25 лет все жилые ячейки нужно было удалить и заменить на новые. 

Квартиры были очень маленькими — 10 квадратных метров (4 в длину и 2,5 в ширину). В них помещались кровать, раскладная мебель, встроенная техника и санузел, похожий на те, что устанавливают в поездах и пассажирских лайнерах. Тем не менее в нем умудрились разместить даже крошечную ванну, выполненную из цельного куска пластика вместе с раковиной и унитазом. 

Целевой аудиторией «Накагина» были офисные клерки, которые владели основным жильем в пригороде Токио, но оставались ночевать в городе. Курокава предполагал, что со временем капсулы можно будет объединять или даже транспортировать в другой город, преобразуя в отдельно стоящие здания. Для себя архитектор построил именно такое жилье: в 1973 году он поселился в префектуре Нагано в частном доме Capsule House K, созданном по тому же принципу, что и «Накагин».

13 лет без воды

Ни одну из капсул «Накагина» за все время его существования так и не заменили: это оказалось куда дороже и труднее, чем предполагал Курокава. 

Как отмечает автор издания Japan Reports Питер Таскер, крошечное расстояние между капсулами — около 15 сантиметров — предполагает, что удаление отдельных ячеек будет «мучительно трудным делом». А водопроводные трубы, проходящие через каждый жилой блок, «усугубят логистический кошмар». Поэтому капсулы необходимо заменять единовременно, и каждый владелец должен будет заплатить за это порядка 10 миллионов иен (более 90 тысяч долларов). Все это делает замену невозможной, так как собственники «Накагина» слишком по-разному смотрят на будущее дома. 

Сейчас большинство квартир в доме заброшено — в том числе из-за серьезного износа капсул и повреждений от землетрясений. Порядка 40 ячеек переделаны под офисы и склады, и в них мало что сохранилось от оригинальной обстановки. Жилых помещений осталось около тридцати, и жизнь в них нельзя назвать комфортной. Горячей воды нет с 2008 года: тогда в доме прорвало водопровод и с тех пор его так и не восстановили. Гермо- и теплоизоляция тоже испортились, так что обитатели «Накагина» страдают от частых протечек и жары летом, а зимой они вынуждены подключать дополнительные обогреватели.

Вдобавок ко всему башня не отвечает сейсмическим нормам, пересмотренным в Японии после землетрясения 2011 года. В стенах и потолках жилых ячеек содержится асбест, который в годы строительства использовали в качестве антипирена. Как выяснилось уже после возведения башни, этот минерал опасен для здоровья и увеличивает риск возникновения онкозаболеваний.

В конце жизни Курокава боролся за то, чтобы восстановить капсулы и обновить «Накагин», как и планировалось изначально. Несмотря на это, в 2007 году за полгода до его смерти 80% собственников проголосовало за снос здания. Два года спустя генеральный подрядчик работ обанкротился и отказался от проекта. 

Нынешний застройщик настроен довести дело до конца. По данным портала SoraNews24, снос запланирован на 2022 год, когда «Накагину» исполнится 50 лет.

Влияние

Курокава верил, что свобода передвижения будет цениться все выше и в конце концов люди откажутся от стационарных домов в пользу более мобильных. В чем-то он оказался прав — с начала 1970-х трейлеры и передвижные дома действительно стали более популярными. Однако «Накагин» так и остался единственным в своем роде экспериментом — и повторил судьбу многих проектов XX века, которые пытались кардинально изменить привычный образ жизни и приблизить будущее, но так и не смогли. 

С началом нефтяного кризиса 1973 года от метаболистских проектов отказались. Но для Курокавы это не означало конец карьеры — он стал одним из самых известных японских архитекторов и после «Накагина» много работал за рубежом. Бюро Kisho Kurokawa architect & associates проектировало выставочное крыло и новый вход Музея Ван Гога в Амстердаме, стадион «Газпром-Арена» (ранее «Зенит-Арена») в Санкт-Петербурге, генеральный план и аэропорт Астаны, а также множество проектов в родной Японии — в том числе Музей современного искусства Сайтамы, где теперь выставлена одна из жилых капсул «Накагина». 

Работа над «Накагином» натолкнула Курокаву на создание первого в мире капсульного отеля, открытого в Осаке в 1977 году, — теперь подобные отели стали одной из визитных карточек Японии. Башня за полвека тоже стала достопримечательностью: точные реплики капсул устанавливали во время выставок в Токио и Сан-Себастьяне, здание печатали на постерах и визитках, снимали в кино. Украинский дизайнер Владимир Дерезниченко даже создал кресло, в котором процитированы круглые окна и жалюзи «Накагина». 

Собственники, которые не желают мириться со сносом башни, запустили краудфандинг и надеются собрать деньги, которые позволят снять и отреставрировать оригинальные капсулы. К работам привлекут бюро Kisho Kurokawa architect & associates. Некоторые из капсул передадут музеям, однако большинство из них хотят превратить в жилые единицы, которые можно будет сдать. В этом смысле у «Накагина» уникальная судьба, которая не позволяет считать этот проект в полной мере неудачным. Разве есть на свете еще одно модернистское здание, которому удалось выжить после сноса?