«Значительная часть журналистов-расследователей просто уедет за границу» Интервью Романа Доброхотова, чье издание The Insider объявлено «иноагентом»
В пятницу 23 июля Минюст внес в список СМИ — «иноагентов» издание The Insider, знаменитое прежде всего своими совместными расследованиями с международной группой Bellingcat. Среди самых громких публикаций издания — серия материалов о бригаде военных химиков и оперативников ФСБ, причастных к отравлениям Алексея Навального, Дмитрия Быкова и Владимира Кара-Мурзы, а также тексты про спецоперации ГРУ за рубежом. «Иноагентом» объявлена латвийская компания, администрирующая домен The Insider. Шеф-редактор издания Роман Доброхотов уже объявил, что это не повлияет на работу ресурса. Спецкору «Медузы» Лилии Яппаровой он рассказал, чем, по его мнению, продолжится кампания Минюста по расширению списка «иноагентов» — и почему он считает, что в течение года большинство журналистов-расследователей будет вынуждено уехать из России.
— Тебе понятно, на основании чего именно Минюст признал The Insider СМИ-иноагентом?
— Думаю, там все очень просто: если у русскоязычного СМИ, которое ругает Путина, иностранное юридическое лицо — этого уже достаточно. Они просто посмотрели, на какое юрлицо зарегистрировано доменное имя The Insider.
— Вы получали запросы от Минфина об источниках финансирования?
— Даже если они это и запрашивали [у банка], то им никто ничего бы не предоставил. Мы латвийское издание, вся бухгалтерия происходит в Латвии, европейский банк.
— Судиться с Минюстом будете?
— Прощу просто поменять юридическое лицо: закрыть старое, открыть новое. Вопрос пары недель. Допустим, будет новый домен с новым юрлицом — они и его признают [«иноагентом»]? А если это будет домен на Google Appspot — они что, будут [одного из соучредителей Google] Сергея Брина «иностранным агентом» признавать? Флаг в руки.
— А известно, кто именно на вас жаловался? Там же каждый раз какой-то новый «общественник» подает жалобу на СМИ с просьбой признать его «иноагентом».
— Это же совершенно не важно. Они могут выбрать Васю Пупкина — и сказать ему: «Ты у нас будешь жаловаться на The Insider». Или перевести 10 долларов журналисту Иванову — и сказать: «Ты „иностранный агент“».
Не Васей Пупкиным такие решения принимаются — они принимаются Владимиром Владимировичем Путиным. Который принял стратегическое решение закрыть независимые российские СМИ. А исполнители берут под козырек — и бегут закрывать все, что найдут.
— За эти лето и весну вы уже пятое СМИ, которое власти признают «иноагентом» или «нежелательной организацией». Ждали, готовились?
— Мы, конечно, понимали, что в какой-то момент до The Insider тоже дойдет очередь. Очевидно, что сверху есть разнарядка, но, видимо, [у Минюста и Генпрокуратуры] просто рук не хватает сразу всех признать [иноагентами] — юрлица, имена нужно выяснять — вот они и объявляют кого-то раз в неделю.
Еще в ноябре 2016 года, когда мы только появились, мы знали, что все это будет — поэтому The Insider никогда не регистрировался в России, никогда не заводил здесь офиса, поэтому у нас нет списка сотрудников на сайте — и не будет. Часть текстов подписаны «от редакции», а не конкретными именами.
Думаю, что задача у Путина — просто создать такую атмосферу, чтобы распространять такую информацию было сложнее, чтобы [у СМИ] выросли издержки, чтобы загасить всю эту субкультуру молодых журналистов-расследователей и новых медиа. Но пока не закрылось ни одно из изданий, подвергнутых прессингу.
— Погоди, а VTimes?
— Да, они закрылись, но уже заявили, что будут делать что-то другое. У всех своя стратегия выживания: [главред «Проекта» Роман] Баданин, например, закрыл юрлица, но не закрыл бренд проекта. VTimes решили перезапускаться полностью под новым брендом. «Радио Свобода» просто перевезла журналистов в Киев.
— Как готовились к вероятной смене статуса?
— Да никак. Мы латвийское СМИ, подчиняемся латвийским законом — нам все эти минюстовские записульки не указ. Не знаю, что там будет с нашим юридическим лицом [The Insider SIA, которое является администратором домена The Insider и было внесено в реестр иноагентов] — будет ли оно работать дальше. Ну, закроется оно, откроется какое-то другое — и что они будут с этим делать? Идти разыскивать, какое появилось новое юридическое лицо? Это такая игра в догонялки, которую Минюст, очевидно, проиграет.
Скорее, стоит ожидать блокировки сайта — а мы, конечно, не собираемся ставить никакую плашку [с предупреждением о новом статусе издания]. Конечно, мы будем технически готовиться к блокировкам. Telegram и YouTube Роскомнадзору уже не по зубам.
Они могут начать, конечно, просто сажать журналистов — тогда всем придется работать из-за рубежа. Но после первых двух посадок все уедут за границу и будут работать оттуда — в принципе для журналистов, работающих с базами данных или методами OSINT, все равно, откуда работать.
— Далеко не все можно сделать, не работая «на земле».
— The Insider практически не работает с источниками. Я вообще считаю, что личные встречи [с источниками] небезопасны. Большинство классных расследований у нас были сделаны людьми, которые или уже живут за границей — или без потери для профессии могли бы уехать.
Короче, не вижу пока способа превратить Россию в Туркменистан. И у нас, и у наших коллег в России, дай бог, половина сотрудников. А остальные все за рубежом. То есть никаким образом тентакли государства до них не дотянутся.
— Уже половина сотрудников уже за рубежом? Кого-то приходилось вывозить?
— Не было такой необходимости. Часть сотрудников уже жили за границей, часть за это время [работы в The Insider] уехали. Есть и те, кто планирует работать из России и дальше.
— Возникают ли в связи с новым статусом издания новые риски для тебя и твоих сотрудников?
— Разнарядкой «признать все независимые СМИ иноагентами» занимается Минюст, а уголовными преследованиями или созданием угроз физической безопасности занимаются все-таки другие люди. И правая рука тут плохо знает, что делает левая. Но риски, конечно, высокие: после того, как Путин попытался убить Навального, уже сложно говорить о том, что власть на что-то не решится.
— Не повлияет ли новый статус на зарплаты сотрудников?
— Мы, маленькие медиа, сейчас делаем упор на краудфандинг. Так как он не проходит ни через какие российские платформы, я не вижу способов его заблокировать.
— Список журналистов, признанных физлицами-иноагентами, тоже постоянно пополняется. Вы обсуждаете это внутри редакции?
— Надо будет и морально, и юридически к этому приготовиться. Если те сотрудники, которые работают в России, не будут получать средств из-за рубежа, их будет довольно сложно признать физлицами-иноагентами просто по формальным основаниям. И даже если их признают, я, честно говоря, плохо понимаю, какие у них там принципиальные обязанности. Пока я не вижу трагедии.
Думаю, нужно готовиться уже не к этому, а к более серьезным ситуациям: если задача властей остановить работу [СМИ], то, убедившись в том, что методы Минюста не работают, они могут перейти к каким-то физическим методам: арестам, обыскам, как это было у сотрудников «Проекта», «Важных историй». Конечно, если начнется такая история, то сотрудников уже нужно будет вывозить всех.
— Чем закончится кампания по признанию СМИ «иноагентами» и «нежелательными»?
— Думаю, легальная зачистка закончится тем, что все перейдет в такие формы, к которым будет уже невозможно придраться. И юридическая гонка перейдет в технологическую — гонку по блокировке сайтов. И физически тоже будут вытеснять: думаю, в течение года значительная часть журналистов-расследователей просто переедет за границу, как это уже произошло с Белоруссией.
— Какие расследования готовите?
— Если мы начнем конкретные темы расследований заявлять, то долго не проживем. Будем продолжать все темы, какие были.
Уточнение. Первоначально мы неверно указали должность Романа Доброхотова, назвав его главным редактором The Insider. Главный редактор этого издания — Андрис Янсонс.
Беседовала Лилия Яппарова