«Аннетт» — трагический мюзикл о том, куда приводит любовь Фильм Леоса Каракса с Адамом Драйвером, Марион Котийяр и музыкой Sparks вышел в прокат
Мюзикл Леоса Каракса «Аннетт» — на музыку группы Sparks с Адамом Драйвером и Марион Котийяр в главных ролях — вышел в российский прокат. Кинокритик «Медузы» Антон Долин увидел премьеру в Каннах и рассказывает об этом невыносимом фильме о любви.
Примечание. Впервые этот текст был опубликован 7 июля 2021 года после премьеры фильма на Каннском кинофестивале.
С сеанса «Аннетт» я вышел, с трудом приводя в порядок мысли и чувства. Кажется, я посмотрел сильнейший фильм за долгое время. Подобные, крайне редкие, картины оставляют шрамы и не забываются. При этом я отдаю себе отчет в том, сколь многих «Аннетт» раздражит, не тронет, отвратит, покажется им творческой неудачей. Этот фильм — из тех, которые разделяют.
Первая и простейшая причина — «Аннетт» радикально нарушает ожидания, особенно подогретые сохраняемым в тайне сюжетом и самим тем фактом, что перед нами первый за девять лет фильм Леоса Каракса, режиссера с репутацией гения и «проклятого поэта». Чего ждали? Раз «Аннетт» открывает Каннский фестиваль — гламура, романтики и красоты, приправленных иронией и отличной музыкой испытанных хитмейкеров, дуэта Sparks. После предыдущей работы Каракса, «Корпорации „Святые моторы“», — сюрреалистических сцен-сновидений. Конечно, выразительных бенефисов Адама Драйвера и Марион Котийяр, сыгравших влюбленную пару. И какой-то фантасмагории-сюрприза в связи с их необычной, как сказано в кратком синопсисе, дочерью. Все это в «Аннетт» есть. И все это здесь — не главное.
По профессии герой Драйвера — провокационный стендап-комик Генри Макгенри, его возлюбленная Энн (Котийяр) — прославленная оперная певица. Можно сказать, что и весь фильм медленно дрейфует сквозь шторм музыки от рискованно-провокационного, но все-таки смешного стендапа, к трагизму, который больше пристал оперной сцене, чем мюзиклу.
Впрочем, создавшие саундтрек Sparks уже полвека лишь играют в легкомысленность, за которой всегда скрыта меланхолия, а иногда неподдельная драма, хоть и поданная деликатно, без патетики. Кто сказал, что их поп-опера непременно должна быть необременительной шуткой? Не случайно в фильме цитируются жутковатые трагедии оперной традиции — от «Отелло» Верди до «Замка Синей Бороды» Бартока. Sparks целят высоко. В конце концов, и прежде они намечали совместные проекты с великими — Жаком Тати, Тимом Бертоном, Фрэнсисом Фордом Копполой, Цуй Харком, а об Ингмаре Бергмане написали концептуальную пластинку. И к Караксу группа присматривалась давно: он подпевает им на альбоме «Hippopotamus» в песне с говорящим названием «When youʼre a French director».
Авторство Sparks не помешало Караксу сделать болезненно личный фильм. Впрочем, снимал ли он когда-нибудь другие? Занимая в главных ролях любимых женщин (Мирей Перье, Жюльетт Бинош, Катерину Голубеву) и давая героям свои имена — Алекс и Оскар, из которых составлен псевдоним-анаграмма Леос Каракс, — режиссер превращал каждую свою работу в обжигающе интимный дневник. Не исключение и «Аннетт», посвященная дочери Насте, которая снялась здесь в собственной роли («Корпорация „Святые моторы“» посвящалась Голубевой, незадолго до того трагически погибшей). Отсюда центральный сюжет — об отце, оставшемся с дочерью после преждевременного ухода матери. Хотя трудно, если не сказать страшно, поверить в то, что и Генри — автопортрет режиссера.
«Аннетт» — бурлеск, кошмар, фантазия. Об этом сам фильм, в высшей степени авторефлективный, постоянно напоминает зрителю. Но условность киноязыка не мешает авторской откровенности, даже ее усиливает. И речь не о неожиданных эротических сценах, во время которых Драйвер и Котийяр не прекращают петь дуэтом. При всей ошарашивающей живописности и пронизанности романтическим духом — в титрах даже есть благодарность Эдгару Аллану По — перед нами ультрасовременная история о том, как любовь оборачивается насилием. А художественная провокация, которой творческие люди так любят бравировать, — в преступление. Есть в «Аннетт» и музыкальный номер, с уникальной страстью иллюстрирующий движение #MeToo. При этом сама стилистика остается подчеркнуто условной и даже старомодной, отсылая к очаровательно неловким хоррорам и мелодрамам немого и раннего звукового кино.
Все бурлящие противоречия, выраженные почти исключительно в мелодиях и песнях (их число заметно превосходит количество произнесенных диалогов), находят высшее выражение в необычном образе самой Аннетт. Здесь придется прибегнуть к спойлеру. Если вы хотите испытать самую оригинальную находку Каракса без подсказок, лучше дальше не читать.
Роль Аннетт исполняет кукла — кажется, деревянная. Это не компьютеризированное миловидное существо, к которым привык зритель современного мейнстримного кино, а довольно жуткое на вид создание с клочковатой шевелюрой и конечностями на шарнирах, будто из лавки старьевщика. Она напоминает Пиноккио с иллюстраций вековой давности или Алису из фильма чешского кукольника Яна Шванкмайера, а временами — Чаки или Аннабель из голливудских хорроров. При этом родители, сыгранные как-никак превосходными актерами, обходятся с ней как с живым и обожаемым ребенком, будто не замечая отличий Аннетт от других детей. От этого еще тревожнее.
Нет, Каракс не сошел с ума, ему не изменили изобретательность и вкус. Душераздирающая финальная сцена четко объясняет использование куклы в сюжете такого рода: это лучший способ показать ту ложную, придуманную любовь, которую родители нередко испытывают к детям (а мужчины и женщины — друг к другу), совершенно тех не зная и лишь используя, якобы для их же блага. В самом этом тезисе столько надрывного и саморазрушительного, что смотреть на его доказательство почти невыносимо.
Начиная с игривости в духе «Мулен Ружа» или «Ла-Ла Ленда» и развивая сюжет в духе другой выдающейся рок-оперы о чудесном ребенке, «Томми», в финале авторы приходят к интонации безнадежности, больше напоминающей «Суини Тодда» или «Танцующую в темноте». «Аннетт» — грандиозная картина, но вместе с тем, это «feel bad movie»: вряд ли многие ждали подобного от англоязычного дебюта европейской звезды режиссуры с актерами первой величины в главных ролях.
Вместе с ненавидящим свою публику Генри, в котором Адам Драйвер — также сопродюсер фильма, — нашел свою самую сложную, двойственную, неподдельно пугающую роль, заглядываешь в бездну (его последняя песня так и называется, «Sympathy for the abyss») и уже не можешь от нее отвернуться. Вздохнуть с облегчением удается лишь в последние секунды фильма, когда в финале титров все участники шоу проходят перед зрителями процессией с разноцветными шариками и хором благодарят за внимание, тем самым напоминая, что все увиденное — не более чем выдуманная для их развлечения история.