«Воздушный бой» — Хлоя Грейс Морец в роли одинокой летчицы Она отстреливается от японцев, терпит шутки экипажа и — внезапно — дерется с гремлинами

18 февраля в российский прокат выходит боевик Розанны Лян «Воздушный бой». Летчица Мод Гаррет (Хлоя Грейс Морец) должна доставить секретный груз. Ее экипаж, состоящий только из мужчин, с трудом переносит присутствие женщины на борту — и забрасывает ее непристойными шуточками. В это же время самолету необходимо отстреливаться от японских истребителей. А еще на борт попадают гремлины — Гаррет предстоит сразиться и с ними. Кинокритик Антон Долин рассказывает, почему этот сумасшедший фильм может стать (стыдным) удовольствием для зрителей.

В учебниках и словарях ближайшего будущего непременно будет понятие «guilty pleasure» — «стыдное удовольствие». И вряд ли найдется более уместный фильм для его иллюстрации, чем «Воздушный бой» новозеландско-китайской постановщицы Розанны Лян. На прошлогоднем Торонтском фестивале он участвовал в секции «Полуночное безумие» и закономерно получил приз зрительских симпатий. Никак не подпадая под формулу «так плохо, что уже хорошо», этот развлекательный фильм — умный, просчитанный, по-хорошему циничный — осознанно соединяет разнородные элементы во взрывоопасную смесь, отменяющую любые представления о здравом смысле или хорошем вкусе.

Формально, как и следует из названия (придуманного российскими прокатчиками, в оригинале это «Shadow in the Cloud», «Тень в облаках»), «Воздушный бой» рассказывает эпизод из времен Второй мировой. 1943 год, из Окленда на Самоа направляется военный самолет. На борт в последний момент садится женщина с забинтованной рукой и секретным грузом, который необходимо доставить в целости и сохранности. Экипаж одновременно обескуражен (женщина на борту — плохая примета) и возбужден. С первой минуты офицер Мод Гарретт понимает, что для них она всего лишь «дамочка» и грубые шутки в свой адрес — самое меньшее, что может ее ждать в течение полета. Однако выбирать не приходится. 

Картина посвящена женщинам-летчицам Второй мировой — как, например, и грядущий «Воздух», над которым работает Алексей Герман. По нашим дням это благодатный материал, совмещающий феминистскую идею с нераскрытым потенциалом военного жанра. Но Розанна Лян подходит к нему как минимум нестандартно. Большую часть фильма офицер Гарретт проводит в изолированном от остальных пространстве, слушая по внутренней связи сальные шуточки мужчин (сегодня за такие можно и работу потерять, и в тюрьму сесть). Она в отчаянии — никаких надежд доказать свою боеспособность глумящимся солдатам или хотя бы поставить их на место у нее нет.

Постепенно зритель тоже начинает чувствовать себя неловко. Минут сорок на экране — одинокая молодая женщина, чья беспомощность ощущается все более неуютно. Конечно, здесь буквально все зависит от уровня актерского мастерства исполнительницы, и Хлоя Грейс Морец показывает наивысший класс в этом моноспектакле. А потом еще повышает этот уровень в череде умопомрачительных и неправдоподобных экшен-сцен. 

Когда-то другого Германа, старшего, советское начальство проклинало за то, что он в фильме о войне (речь шла о «Проверке на дорогах») показывает вместо сражений с немцами противостояние своих со своими. Розанна Лян делает то же самое. Японские истребители — невидимая за облаками, чуть ли не умозрительная угроза на фоне яростной перебранки мужчин и женщины. Так или иначе, параллельное развитие двух конфликтов — психологического и собственно военного — позволяет не ослабнуть зрительскому вниманию.

Есть в этом вареве и еще одна секретная специя — впрочем, заявленная в первой сцене фильма и в его трейлере. Согласно поверью времен Второй мировой, во всех неполадках летного оборудования были виноваты не нерадивые механики, а зловредные гремлины. Такой и вправду обнаруживается на борту. «Воздушный бой» обретает нежданное родство с испанской дилогией Гильермо дель Торо, «Хребтом дьявола» и «Лабиринтом Фавна», где к драматичным событиям Гражданской войны была остроумно добавлена мистическая составляющая. Теперь офицеру Гарретт предстоит не только отбрехиваться от оскорблений и отстреливаться от японцев, но и сражаться в одиночку с инфернальным хвостатым монстром, незнамо как пробравшимся в самолет. 

И критикам, и зрителям давно известно: каждое чудовище из любого фильма, будь то Дракула или Чужой, представляет собой метафору. В «Воздушном бое» мы видим обратный процесс. Метафорический гремлин, который должен был бы символизировать военную неудачу, нарушает чинную интригу и вламывается со всей сказочной наглостью в этот феминистский боевик. Заканчиваются перебранки, наступает время для воплей, мордобоя, опасных трюков и прочей ерунды, за которую мы все и любим развлекательное кино. А женская субъектность переходит в иное качество, напоминая о «Румпельштильцхене» и прочих старинных сказках, в которых находчивые девушки находили управу на зловредных существ из иного мира. 

Что мы смотрим — актуальное политическое кино, классный жанровый эксперимент, пародийный хоррор, военный фильм? На экране творится столько всего сразу, что вопрос перестает быть актуальным. И ты даже забываешь, что за удовольствие от просмотра тебе, по идее, могло бы быть стыдно.