Во время пандемии многие благотворители не смогли уйти на удаленку — они продолжали помогать. Чего им это стоило?

Есть работа, выполнять которую дистанционно очень сложно или почти невозможно, — например, помогать людям, нуждающимся в еде, одежде, лекарствах, медицинском уходе. Но пандемия коронавируса и связанные с ней ограничения не оставили выбора: многим благотворительным организациям пришлось тоже перейти на удаленку. Можно ли помогать людям дистанционно и бесконтактно, какую работу получилось перевести в онлайн, а какую — нет, как пандемия повлияла на российскую благотворительность — во всех этих вопросах разбиралась журналистка Евгения Корытина.

Эта статья — часть нашей программы поддержки благотворителей MeduzaCare. В январе она посвящена тому, как благотворительные фонды и их подопечные переживают пандемию. Все материалы можно прочитать на специальном экране.

Денег нет, но продержались

Сразу после первой волны коронавируса фонд развития филантропии «КАФ» провел двухэтапное исследование «НКО и коронавирус: Остаться в живых» о последствиях пандемии, в котором приняли участие 194 организации из 47 регионов. 

«НКО довольно стойко пережили период самоизоляции и практически не сократили программную деятельность. Более того, половина опрошенных НКО запускают новые программы и проекты», — говорит Мария Черток, директор фонда «КАФ». 

Но есть и плохие новости — объем пожертвований на благотворительность значительно упал, причем частные и корпоративные пожертвования снизились примерно одинаково. У большинства опрошенных некоммерческих организаций (60%) в марте-апреле 2020 года объем пожертвований упал, у каждой пятой — более чем на 80%. При этом региональные НКО говорят о падении объема пожертвований вдвое чаще, чем работающие в столице.

В целом 78% респондентов ответили, что нуждаются в финансовой поддержке — для поддержания текущих и реализации новых программ, выплат сотрудникам и покрытия административных расходов. «Однако почти половина (44%) НКО до сих пор не имеют опыта сбора онлайн-пожертвований и им нужна помощь в организации этого», — резюмирует Мария Черток. 

Но переход на сбор пожертвований через интернет — не единственная и, может быть, не главная проблема благотворителей в условиях пандемии и социального дистанцирования. Гораздо сложнее, а часто и вовсе невозможно перевести в онлайн саму благотворительность. По словам Марии Черток, лишь треть опрошенных организаций смогла адаптироваться к изменениям и придумать новые сервисы поддержки благополучателей в онлайн-формате.

Недоступная удаленка

«Очень хотелось бы уйти на удаленку! Хотя бы на месяц, но для нас локдаун стал самым напряженным временем», — вздыхает Лана Журкина, директор московского центра «Дом друзей». Центр занимается среди прочего помощью бездомным, поэтому переход на удаленный режим его сотрудникам и волонтерам недоступен — через видеоконференции нельзя перевязывать раны или раздавать еду. 

Организации, помогающие бездомным людям, во многом продолжили работать в своем обычном режиме, только делать это стало сложнее. «Во вторую волну нас обязали вывести на удаленную работу 30% сотрудников, а у нас очень мало людей в коллективе, каждый выполняет массу функций. Нам просто некого перевести онлайн», — говорит Лана.

В разгар карантина весной 2020 года центр снял в аренду у разорявшихся предпринимателей шесть пустующих хостелов в Москве: на время режима самоизоляции они стали временным убежищем для почти 4 тысяч бездомных и людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. После отмены карантина эти площадки свернули — их обитатели вернулись к привычной жизни.

Те из них, кто не смог этого сделать (например, люди с инвалидностью, у которых она официально не подтверждена, или люди без документов), сейчас живут в постоянных приютах «Дома друзей»: один рассчитан на 60 человек, это проект профилактики бездомности; второй — «Две жизни» — гостиница на 10 мест для постояльцев старше 70 лет, нуждающихся в постоянном социальном и медицинском сопровождении. Скоро «Дом друзей» планирует открыть еще один приют на 40 человек: в январе центр получил на это деньги от Фонда президентских грантов. 

«Ночлежка», одна из старейших российских организаций, помогающих бездомным, оказывала все это время помощь в обычном режиме — развозила еду, медикаменты, одежду. Летом 2020 года в Москве запустили «Ночной автобус», на котором волонтеры пять раз в неделю выезжали в отдаленные районы города. Но во время карантина «Ночлежке» пришлось на два месяца закрыть реабилитационный приют и перевести на удаленку консультационную службу в Санкт-Петербурге (у многих бездомных есть мобильные телефоны, которые им выдают благотворители, та же «Ночлежка» регулярно просит людей жертвовать старые телефоны). 

И если консультационную службу в Петербурге с окончанием режима самоизоляции вновь перевели на обычный режим работы (а в Москве — запустили ее впервые), то открыть первый и давно запланированный приют «Ночлежки» в столице так и не удалось. «Из-за согласований», — объясняют в организации.  

В конце марта 2020 года Минздрав разрешил волонтерам и сотрудникам благотворительных организаций забирать по домам подопечных психоневрологических интернатов (ПНИ). В Санкт-Петербурге три организации — «Перспективы», «ГАООРДИ» и «Антон тут рядом» — совместными усилиями вывезли из ПНИ 26 человек. Проект назвали «Эвакуация». Подопечные разместились на разных площадках: в центрах дневного пребывания, на тренировочных квартирах и в доме сопровождаемого проживания в деревне Раздолье. 

Московский фонд «Жизненный путь» забрал из интернатов 10 человек. «Наши волонтеры сейчас продолжают ходить в ПНИ, но им нужно сдавать тест на коронавирус каждые десять дней. Кто-то тестируется в поликлинике по ОМС, кто-то в платных лабораториях», — объясняет Вера Шенгелия, попечитель фонда «Жизненный путь». 

Родители, не знакомые с детьми

Многие регионы России из-за пандемии вводили ограничения на контакты с детьми, что заставило срочно перестраивать всю работу организаций, занимающихся поиском приемных родителей и опекунов. 

Фонд «Измени одну жизнь», который с 2012 года создает крупнейшую в России базу видеоанкет о детях-сиротах и детях, оставшихся без попечения родителей, из-за пандемии впервые в своей истории остановил съемку видеоанкет — детские учреждения были закрыты почти на полгода.

С марта по сентябрь 2020 года фонд «Измени одну жизнь» организовал 2690 онлайн-консультаций психологов, юристов и других специалистов с действующими приемными родителями и кандидатами в опекуны и усыновители. Но это все равно не решило всех проблем, поэтому благотворители добились живого общения приемных родителей с детьми, говорит заместитель директора фонда «Измени одну жизнь» Екатерина Лебедева. 

«Доступ в детские учреждения был открыт [летом] после того, как мы с коллегами из других НКО инициировали обращение к главному санитарному врачу с требованием разработать порядок посещения сиротских учреждений специалистами и кандидатами в опекуны и усыновители», — рассказывает Лебедева. 

Из-за пандемии пришлось экстренно закупать технику и переводить в онлайн общение детей с психологами, наставниками и репетиторами, вспоминает Варвара Пензова, директор благотворительного фонда «Дети наши», занимающегося профилактикой социального сиротства.

Возникли трудности и с подготовкой кандидатов в приемные родители, говорит Наталья Шкурова, координатор программы «Содействие семейному устройству» благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Многие школы приемных родителей (ШПР) не смогли быстро перевести работу в онлайн, поэтому возник дефицит в услугах по подготовке кандидатов. 

Спрос на них был: если на офлайновых семинарах для приемных родителей и специалистов обычно было 15-25 слушателей, то в онлайне их количество увеличилось до 50-80 человек из разных регионов. «Чтобы перевести обучение на дистанционку нам самим пришлось срочно учиться у коллег из Москвы методикам проведения тренингов в онлайне», — вспоминает Евгения Осипова из АНО «Семья детям» (Екатеринбург). 

«К нам в школу [на консультации] записываются из разных стран: Ирландия, ОАЭ, Германия, Литва, Казахстан, Япония. К сожалению, мы можем взять [на обучение в школу] только тех, кто лично приедет к нам в офис на первую очную встречу, чтобы подписать документы», — говорит Евгения. По мнению Осиповой, у предварительного общения в онлайне есть свои плюсы — через интернет легче наблюдать за будущими родителями: они находятся дома, в расслабленной и привычной обстановке и ведут себя более естественно.

Пандемия и связанные с ней ограничения на физические контакты по сути лишили родителей и детей «периода знакомства», говорит Мария Полянская, руководитель программы помощи детям-сиротам с диагнозом «спина бифида» благотворительного фонда «Спина Бифида».

«С одной стороны, это минус, так как и дети, и родители друг для друга — черный ящик. С другой — нет никаких иллюзий, все понимают, что должны адаптироваться друг к другу», — объясняет Полянская. По ее словам, уже в апреле 2020 года удалось «практически бесконтактно» и при поддержке партнерского фонда передать двух девочек-подростков в семьи опытных приемных многодетных родителей. Всего за год при непосредственном участии фонда в семьи взяли восемь детей-сирот с особенностями здоровья, добавляет Полянская, — вся работа с кандидатами из разных регионов России велась удаленно.  

Режим самоизоляции заставил родителей проводить с детьми гораздо больше времени, и количество обращений в Ассоциацию замещающих семей Свердловской области весной 2020 года выросло почти вдвое. «Дети с опытом сиротства почти все имеют особенности поведения, которые раньше приемные родители корректировали у специалистов, а сейчас вынуждены делать все сами», — рассказывает директор этой организации Юлия Аюпова. 

По ее словам, родители выгорали, дети показывали ощутимый регресс в обучении, поэтому ассоциация организовала онлайн-курс «навыков антивыгорания для родителей из области» — 18 занятий, два раза в месяц. В курсе принимают участие приемные семьи из 20 городов Свердловской области; все они также получают индивидуальную психологическую поддержку онлайн.

Во время пандемии в новосибирский Центр помощи семьям и детям «Вместе», созданный фондом «Солнечный город», начали приходить люди, которые прежде не пользовались услугами социальной помощи и были вполне благополучны, отмечает Марина Аксенова, директор фонда. Если в начале 2020 года у центра было около 40 подопечных семей, то к осени их число перевалило за сотню. Весь год фонд выдавал продуктовые и хозяйственные наборы семьям, оказывал им психологическую поддержку. 

«Раньше мы никогда не уделяли столько внимания продуктовой помощи, а за время пандемии развезли больше пяти тонн продуктов: круп, каш, консервов», — соглашается Варвара Пензова из фонда «Дети наши». Семьям, которые сами ведут приусадебное хозяйство, фонд привозил кур-несушек, семена и картофель для посадки.  

Дистанционная медицина

Пандемия сильно осложнила работу благотворителей, которые занимаются медицинской помощью самым разным людям. «Так как медицинские учреждения, в том числе реабилитационные центры, перепрофилировались под COVID-19, мы постоянно мониторили информацию, где и что работает для людей после инсульта, какие новые требования появлялись для попадания в учреждения», — рассказывает Екатерина Милова, директор по развитию фонда борьбы с инсультом ОРБИ. 

«Всю информацию аккумулировали на нашей бесплатной горячей линии по инсульту», — говорит Екатерина. Логопеды и эрготерапевты работали с подопечными через любое удобное для них приложение с функцией видеозвонков (Skype, Zoom, WhatsApp). Но сразу после отмены режима строгой изоляции фонд закрыл онлайн-формат, офлайн в случае реабилитации после инсульта — важнее и эффективнее. 

Специалисты развивающего центра для детей с тяжелой степенью церебрального паралича «Елизаветинский сад» неожиданно для себя нашли в пандемии новую возможность. «В год „Сад“ может принять только 40 особых детей, только в Москве. Мы все время думали, как же нам масштабироваться. А тут карантин, специалисты пошли осваивать дистанционку… И мы поняли: вот оно! Так появился виртуальный „Особый сад“», — говорит Алена Азоева, руководитель этого проекта. 

Азоева подчеркивает, что виртуальная платформа может быть востребована и при других диагнозах, не только для детей с церебральным параличом. За первые три дня работы в «Особый сад», созданный в конце 2020 года, пришли 652 человека, которые продолжают пользоваться онлайн-курсами до сих пор.

В пандемию резко обострилась проблема с доступностью медицины для мигрантов — она и раньше была достаточно серьезной, но в 2020 году ситуация стала катастрофической, особенно для ВИЧ-положительных, говорит Кирилл Барский, руководитель программ фонда «Шаги». Этот фонд занимается помощью уязвимым группам, для которых по разным причинам недоступна терапия: наркопотребителям, секс-работницам и, в частности, мигрантам.

Если раньше люди получали терапию у себя в стране или в регионе, то в пандемию они потеряли эту возможность; те, кто остались без работы, лишились средств на покупку препаратов. Поэтому фонд «Шаги» совместно с федеральным центром СПИД, МНПЦ наркологии, Фондом доказательной медицины и Региональной экспертной группой по здоровью мигрантов запустили проект дистанционной медицинской помощи мигрантам «Шаг к здоровью». Через Zoom можно проконсультироваться с инфекционистом, генетиком, психологом, наркологом и социальным работником. 

Количество звонков на бесплатную горячую линию «Победим гепатит вместе!» выросло в прошлом году на 30%, говорит Никита Коваленко, председатель правления МОО «Вместе против гепатита». В большинстве регионов центры гепатитов входят в состав инфекционных клиник, но именно врачи-инфекционисты приняли на себя всю тяжесть борьбы с пандемией коронавируса. «Панические, не до конца проработанные распоряжения правительства и Минздрава привели к тому, что вплоть до конца мая были перебои с медицинской помощью и лекарствами: центры гепатитов закрывались, переезжали, менялись условия приема пациентов. Во многих регионах наш телефон — единственный номер, на который можно дозвониться», — объясняет Коваленко. 

Согласно опросу абонентов горячей линии «Победим гепатит вместе!», более 67% респондентов в 2020 году имели проблемы с доступом к медицинской помощи; 14% — вынуждены были прервать ранее начатую терапию, так как не смогли получить препараты для ее продолжения. Много вопросов касались совместного использования лекарств от простуды и коронавируса с терапией хронических вирусных гепатитов. «Мы стараемся помочь, используя открытую базу межлекарственной совместимости Ливерпульского университета. Но мы рекомендуем пациентам добиваться приема у врача», — говорит Никита Коваленко.

Психологические консультации онлайн стал проводить Фонд имени Андрея Рылькова (ФАР), который помогает людям, употребляющим наркотики. Сейчас на горячей линии работают два психолога, они консультируют в среднем 15-20 людей в месяц. «В остальном мы по-прежнему ежедневно выезжаем на аутрич-выходы, на которых раздаем чистые шприцы, делаем тесты на ВИЧ и гепатит, снабжаем людей, употребляющих наркотики, средством от передозировки — налоксоном, сопровождаем в больницы. Это нельзя перевести в онлайн», — объясняет Максим Малышев, координатор социальной работы ФАР.

Фонд «Гуманитарное действие» организовал доставку тестов на ВИЧ курьерской службой, но при условии обязательной консультации со специалистом до и после теста. Равные консультанты фонда перешли в мессенджеры, работает телеграм-бот @overdosehelp_bot, в котором, например, можно попросить первой доврачебной помощи в случае передозировки наркотиков.

Нужно живое общение

Можно сказать, что многие подопечные фонда поддержки слепоглухих «Со-единение» из-за своих особенностей живут в режиме самоизоляции всю жизнь, говорит исполнительный директор фонда Наталья Соколова. «Несмотря на то, что мы проводим курсы компьютерной грамотности для наших подопечных, большому числу людей не доступен этот вид связи», — объясняет она. 

В онлайн удалось перевести обучение специалистов и консультации родственников слепоглухих людей, но непосредственную работу с подопечными пришлось фактически свернуть и перенести на неопределенный срок. 

За время пандемии фонд постарался сделать упор на доступности информации для людей с нарушениями слуха и зрения: переводили обращения первых лиц государства на русский жестовый язык, монтировали видео с сурдопереводом и выкладывали в общий доступ. «Кроме того, мы постоянно проводим обзвоны подопечных, в том числе с использованием видеосвязи и сурдоперевода, чтобы помочь с первостепенными запросами — доставка продуктов, лекарств и средств индивидуальной защиты», — добавляет Наталья.  

Во время пандемии родственникам и волонтерам запретили посещать хосписы, и все общение пришлось переводить в онлайн, рассказывает директор Благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Анна Скоробогатова. Фонд справился с этим, купив с поддержкой партнеров планшеты, роутеры и сим-карты, но Скоробогатова признает, что с запретом приостановилось множество незаметных на первый взгляд процессов, которыми занимаются волонтеры и которые делают хоспис домом. Нет общих встреч, концертов, чаепитий или мастер-классов. 

Пандемия заставила искать новые форматы привычных мероприятий, которые невозможно было отменить, рассказывает Скоробогатова. Таких, как День памяти для семей, потерявших детей, которым помогает фонд. «После ухода ребенка из жизни помощь фонда не заканчивается — на таких встречах у родителей есть возможность разделить свое горе, получить поддержку и — разрешить себе жить дальше», — говорит Анна. 

Раньше фонд собирал родителей из разных городов в Москве, а в этом году постарался сделать так, чтобы свой День памяти прошел в каждой семье: «Мы отправили родителям корзины, в которую собрали рецепт от шеф-повара Лары Кацовой, все необходимые ингредиенты и личное письмо о каждом ребенке, — рассказывает Скоробогатова. — Волновались, как все пройдет, и смогли выдохнуть, когда начали приходить ответные сообщения от родителей — они о том, что ничто не может заменить нам живое общение, но при этом пандемия — не повод опускать руки».