Нобелевскую премию 2020 года по экономике дали Роберту Уилсону и Полу Милгрому за развитие теории аукционов, изобретение и практическое применение новых форматов. Если совсем кратко, лауреаты этого года создали теорию аукционов для случаев, когда ценность товара для участников зависит от информации о товаре, которой обладают другие участники, а также предложили и реализовали на практике аукционы и другие процедуры для таких случаев. Профессор Российской экономической школы Сергей Измалков специально для «Медузы» объясняет, как их открытия поменяли правила в целых отраслях экономики — от телекоммуникаций до нефтедобычи.

Почему теория аукционов — это важно?

Вполне логичный вопрос — за что такая честь аукционам? Ведь многие знакомы с ними только по фильмам и художественной литературе, ни разу не участвовали сами, а между тем нынешняя премия — не первая, врученная за развитие теории аукционов и экономических механизмов (в 1996 году Нобелевским комитетом уже был отмечен Уильям Викри, в 2007 году — Роджер Майерсон, Эрик Маскин и Лео Гурвич).

Покупая товар, человек сравнивает цены в разных магазинах и выбирает тот, ценность от покупки которого для него самая большая с учетом цены и удобства. Так можно описать большинство частных транзакций, то есть приобретение товаров, у которых есть множество продавцов и потенциальных покупателей и на которые установлены явные цены. А если товаров немного или они уникальны, а явных цен нет? Например, продавая квартиру, вы хотели бы получить несколько предложений и выбрать наилучшее — это в чистом виде аукцион.

Аукционы используются повсеместно, когда:

• товары или услуги уникальны;
• то, во сколько участники ценят товары, — это частная информация, но при этом партнеров по сделке и цену нужно определить быстро;
• стремясь получить максимальный доход или, в случае государства, наиболее эффективно перераспределить ресурсы, организатор не надеется на случай, а оптимизирует организацию продажи

Госзакупки, распределение квот на вылов рыбы или вырубку леса, лицензий на ведение определенной деятельности, приватизация предприятий, размещение государственного долга, биржевые торги — все это примеры областей экономики, в которых аукционы используются массово. 

Как устроены аукционы?

В теоретических исследованиях аукционы очень популярны. Это понятно. При теоретико-игровом анализе аукционов (вычисление оптимальных стратегий поведения участников) результаты могут быть применены на практике, поскольку моделируется именно то, что происходит в реальности, без множества дополнительных абстракций или предположений. И вывод, как вести себя участникам или какой формат выбрать продавцу, максимально конкретен.

Например, аукцион первой цены — это игра, в которой каждый участник делает ставку независимо от других, а побеждает тот, у кого она выше всех. В этом аукционе если участник ценит товар, скажем, в 1000 (это максимальная сумма, которую он мог бы заплатить), то ему нужно ставить меньшую сумму, балансируя между возможной выгодой в случае победы (1000 минус ставка) и вероятностью этой победы — а она растет с ростом ставки.

Другая разновидность — динамический аукцион на повышение, или «английский аукцион», когда игроки попеременно выкрикивают ставки, а побеждает тот, кто выкрикнул последним. Как вариант, аукционист постепенно повышает цену, а участники сообщают, готовы ли они ее заплатить, и аукцион останавливается, когда остается только один участник. В этом аукционе участник, ценящий товар в 1000, будет делать ставки, пока текущая цена не достигнет этого уровня. В результате победит тот, для которого предмет аукциона обладает максимальной ценностью.

Что открыли Уилсон и Милгром?

Работы предыдущих нобелевских лауреатов по теме теории аукционов показали: аукционы, в том числе достаточно простые, лучше других схем продаж с точки зрения максимизации ожидаемого дохода и общей экономической эффективности от перераспределения. И лучшие с точки зрения теории аукционы вполне можно провести на практике, ведь аукцион — это совершенно конкретная процедура. К тому моменту, когда к исследованиям подключились Уилсон и Милгром, многое было уже ясно для аукционов с частными ценностями — когда ценность предмета для каждого участника может быть разной и она не зависит от информации, которая есть у других. Это, например, аукционы подержанных машин и вообще любых товаров для личного пользования.

А вот аукционы с общими ценностями были совершенно неизведанной территорией, и изучил их Роберт Уилсон. Что такое общая ценность? При продаже прав на добычу нефти участники могут получать информацию о запасах месторождения из различных источников и делать свои оценки будущей прибыли, на которых будет основана ставка на аукционе. Но, поскольку нефть в этом месторождении одна и та же для любого потенциального победителя, настоящая ценность от права на добычу будет одинакова для всех. Зато и любая информация о предмете аукциона тоже важна для всех, чтобы не ошибиться со ставкой, — и это уже взаимозависимая ценность.

Как в такой ситуации делать ставки на аукционах? Знаменитый термин «проклятие победителя» означает, что факт победы сам по себе может быть плохой новостью. Раз ставки остальных участников оказались меньше, значит, и их оценки прибыли более пессимистичны. После аукциона победитель может пересчитать ожидаемую прибыль, и если он заранее не учел «проклятия победителя» при определении своей ставки, то рискует не оправдать свои затраты на победу. Рациональный участник должен сначала скорректировать свою оценку прибыли, предположив, что другие оценивают ее ниже, а он со своей ставкой в итоге победит, — и только после этого определить оптимальную ставку. Тогда он не переплатит. При этом в процессе переоценки нужно исходить из того, что текущие ставки конкурентов последние.

Пол Милгром в более поздних работах рассмотрел более общий случай взаимозависимых ценностей, когда информация других важна, но сами ценности остаются различными. Например, при продаже частот очередного поколения мобильной связи оценка потенциальной прибыли одним из участников важна и для других участников, так как она, в частности, зависит от имеющихся клиентов и их поведения. Любая компания, предлагающая более качественную связь, привлечет новых клиентов. Но возможности разных компаний все равно отличаются, а значит, и ожидаемые прибыли (то есть ценность частот для них) будут различны.

Милгром проанализировал поведение участников различных форматов аукциона и сравнил их с точки зрения прибыли и экономической эффективности. Общий вывод, что открытый аукцион на повышение (тот самый английский, с молоточком) более выгоден с обеих точек зрения, поскольку позволяет учесть информацию, которая содержится в ставках соперников.

Как эти открытия применяются на практике?

Ровно эти же ключевые выводы Уилсон и Милгром c коллегами используют во множестве практических предложений. Для продажи нескольких товаров, каждый из которых может быть интересен потенциальным покупателям, лауреаты предложили многораундовый одновременный аукцион. В каждом раунде участники могут делать ставки на интересующие их товары, наблюдать ставки или получать достаточную информацию о ставках других участников, а также переключать свой интерес на другие товары, если какие-то товары становятся слишком дорогими. Аукцион закончится в тот момент, когда для каждого товара останется только один желающий его купить.

В 1994 году лауреаты предложили и реализовали первые аукционы по размещению частот для телевидения и мобильной связи в США. Сейчас это кажется довольно простым проектом, но тогда задача была совершенно нетривиальной. Представьте себя на месте Федеральной комиссии по коммуникациям, которая принимает решение о смене формата. У вас есть рабочая процедура по распределению частот, которая зарекомендовала себя в прошлом. К вам приходят экономисты и говорят, что могут предложить другую, основываясь на чисто теоретических аргументах, что процедура будет понятна участникам, экономические стимулы повлияют на их действия и результаты будут лучше, чем были. При этом у вас есть множество опасений: что участники не поймут, как действовать; что лицензии распределятся относительно случайно и, вполне возможно, неэффективно; что сам аукцион может длиться долго; и что, даже несмотря на штрафы за нарушения правил, не все лицензии будут размещены. К счастью, для лауреатов и для теории аукционов в целом комиссия приняла новое предложение. Результаты полностью оправдали ожидания и сильно повлияли на будущее использование аукционов в других странах и в других отраслях экономики.

Для государства теория аукциона важна потому, что у него нет конкурентов, но и цели у него не только коммерческие. При приватизации предприятия, например, цель не в том, чтобы выручить за него максимальную сумму здесь и сейчас, а в том, чтобы передать права управления тому, кто сможет создать наибольшую ценность, то есть в рыночной экономике — получить максимальную прибыль. Сам доход от приватизации будет вторичной, пусть и важной целью. Выбрать правильный дизайн аукциона или изменить существующий — небанальная задача, если не с чем сравнивать. Работы лауреатов говорят в пользу многораундового открытого аукциона для приватизации и с точки зрения участников (поскольку оценки прибыли взаимозависимы), и с точки зрения государства (поскольку достигается наибольшая экономическая эффективность)

Неправильная организация аукциона может привести к ухудшению финансовых результатов. Знаменитый пример — аукционы по распределению частот для 3G-связи, которые в 2000 году состоялись в Великобритании и в Швейцарии. Оба аукциона, скорее всего, достигли основной цели — эффективно распределили лицензии, но в Великобритании он принес 2,5% ВВП, или 650 евро на душу населения, а в Швейцарии — только 20 евро. Швейцария недосчиталась огромной суммы во многом из-за явных проблем с форматом аукционов, где фактически отсутствовала конкуренция, а резервная цена была низкой. По ней в итоге лицензии и ушли. Россия, к сожалению, вообще не проводила таких аукционов и упустила возможность получить существенный доход в бюджет.

Нобелевская премия этого года служит признанием заслуг ученых именно в практической области, то есть в дизайне аукционов и других процедур и в реализации таких дизайнов на многих рынках, включая финансовые активы и энергоносители. Практический успех придуманных аукционов привел к дополнительному витку исследований, разработке эмпирических методов анализа и, конечно же, к бурному развитию практики аукционов. Сейчас трудно представить себе, что предложение о проведении аукционов для государства, частной компании и даже отдельных людей станет чем-то необычным и рискованным. И именно ранние теоретические работы дали толчок для практики. 

Пожалуй, стоит отметить, что вместе с лауреатами в качестве соавторов или коллег по практическому внедрению работали и многие другие исследователи. Я бы отдельно выделил Роберта Вебера, Престона Макафи и Ларри Аузубеля. Ну и конечно, вклад лауреатов в науку не ограничивается аукционами.