«Эпидемия» — суперуспешный российский сериал, который вышел на Netflix Его купили за полтора миллиона долларов, и продюсеры уже готовят новые проекты для платформы. Мы с ними поговорили

Российские зрители впервые увидели сериал «Эпидемия» режиссера Павла Костомарова почти год назад — в ноябре 2019-го проект по мотивам книги Яны Вагнер «Вонгозеро» вышел на платформе Premier. В 2020-м сериал переживает вторую волну популярности. 12 октября он выходит на телеканале ТВ-3, кроме того, его премьера состоялась на Netflix под названием «To The Lake» — шоу уже успел похвалить писатель Стивен Кинг за атмосферу и операторскую работу. В 59 странах «Эпидемия» попала в топ-10 самых популярных шоу на сервисе, в мировом топе сегодня она на третьем месте. По данным «Коммерсанта», стоимость продажи сериала составила около 1,5 миллиона долларов. Это рекорд для российских проектов на Netflix. Перед премьерой «Эпидемии» на ТВ-3 «Медуза» поговорила с продюсерами шоу — Валерием Федоровичем и Евгением Никишовым, сделавшими еще несколько популярных российских сериалов: «Полицейский с Рублевки», «Колл-центр», «Игра на выживание», трилогия «Гоголь», «Измены» и многие другие. Мы расспросили их о том, как «Эпидемия» предсказала вспышку коронавируса, почему Netflix заинтересовался российским контентом — и будут ли они делать другие проекты вместе с американской платформой.

— Прежде всего, поздравляю вас с тем, что Netflix купил «Эпидемию». Как это было? Как вы выстраивали с ними отношения?

Евгений Никишов: Это не первое предложение. Их интересовало довольно много сериалов, над которыми работали мы или наши коллеги в холдинге «Газпром-медиа». Но, скажем так, это были предложения имиджевого характера и за довольно символические деньги.

Валерий Федорович: Нас это не заинтересовало. Потому что просто появиться на Netflix не сложно. На платформе огромное количество контента, но есть, например, «Карточный домик», «Конец ******* мира», «Очень странные дела» — и это премиальная категория Netflix Originals. Но мы понятно даже не думали там оказаться.

Никишов: Парадоксальным образом для того, чтобы попасть на Netflix, нам нужно было отказаться от этого. Когда они предложили купить несколько наших сериалов, мы уже вели переговоры с одним крупным дистрибьютором, и условия Netflix нас просто финансово не устроили. После того как мы ответили отказом, они буквально на следующий день прислали предложение выпустить «Эпидемию» под грифом Originals, что предполагало совсем другие условия.

— Насколько другие?

Никишов: Они предложили ровно в десять раз больше [денег] — и это было сильно больше, чем предлагал тот крупный дистрибьютор, с которым мы уже договорились, но просто не успели подписать контракт. Вместе с тем Netflix Originals предлагает дубляжи на всевозможные языки, большое промо, нам сразу показали презентацию маркетинга в разных странах и как он будет осуществляться. Нас это, конечно, очень впечатлило.

— Вы это уже отпраздновали?

Федорович: Рано. Предложение поступило еще в мае, дальше были долгие юридические переговоры. Праздновать [стоит] даже не 7 октября, когда «Эпидемия» выйдет на платформе, а когда хотя бы 50 тысяч человек поставят оценки на IMDb и им понравится (разговор записан еще до выхода сериала на Netflix — прим. «Медузы»). Само попадание в Originals без зрительского признания ничего не значит.

— Принятый сериальный стандарт, 13 серий, Netflix предпочел округлить до десяти эпизодов, а затем и до восьми. «Эпидемия» тоже состоит из восьми эпизодов. Это было намеренное решение? Вы рассчитывали попасть на Netflix или просто придерживались почти повсеместного формата?

Федорович: Все наши драматические сериалы идут по восемь эпизодов по одной простой причине — мы отталкиваемся от формата телевизионного эфира. По одной серии каждый день в течение двух недель. Почему не больше восьми серий? Когда мы начали снимать драматические сериалы и приглашать киношных режиссеров, стало понятно, что снимать серию меньше чем за 8–9 дней нет смысла.

Никишов: Если ты хочешь качественно.

Федорович: Да, если хочешь качественно. 16 эпизодов равны примерно 130 съемочным дням, и ясно, что ни один самый классный режиссер не в состоянии держать в голове весь этот процесс так долго. То есть восемь серий — тот минимум, который позволяет делать историю экономически приемлемой, подконтрольной одному постановщику. 

— Вы упомянули, что Netflix интересовали еще несколько ваших сериалов.

Федорович: Их очень интересовал «Колл-центр», но, как ни странно, их отпугнула радикальность сериала. Мы привыкли относиться к Netflix как к кинопространству с любой степенью жестокости и свободы, но линия, где маньяк пытает героиню Сабины Ахмедовой, стала для них таким красным флажком, за который выходить нельзя. Потому что маньяк не был наказан.

— Какие планы у Netflix на российский контент? Какой продукт им мог бы приглянуться?

Федорович: Это вопрос к Netflix.

Никишов: Я бы переформулировал ваш вопрос. Какие российские сериалы могли бы взорвать международный рынок вообще? «Домашний арест» — энциклопедия русской жизни, «Звоните ДиКаприо» — и вообще все, что делают ребята из Good Story Media. Нам очень близко то, что делает режиссер Сергей Урсуляк: «Ненастье», «Тихий Дон». Его же «Жизнь и судьба», например, ничем не уступают каким-нибудь «Братьям по оружию».

— Что дальше? Вы уже ведете переговоры о новых проектах с Netflix?

Федорович: Конечно! В ближайшее время они хотят заниматься сопродюсированием и производить что-то вместе с российскими компаниями. Мы обсуждаем сразу несколько проектов. Показали им пару пилотов, они их заинтересовали, но мы не можем сказать, какие именно.  

— Признайтесь, когда в январе 2019 года на Premier вышла заключительная серия «Эпидемии» и вдруг начал распространяться коронавирус, у вас было ощущение «Вау, мы предугадываем будущее»?

Федорович: Это было странное ощущение. Ничего хорошего в этом не было, не было «вау!» — мы описали отвратительное будущее, в котором оказались! [Сценарист «Эпидемии»] Рома Кантор присылал ссылки, смотрите, врачи тоже выделяют интерферон из крови переболевших или иммунных к «короне», как делали наши герои.

Никишов: Когда в декабре все это только начиналось и появились самые-самые первые новости из Китая, помню, коллеги говорили: «Ну ничего себе вы маркетинг делаете». 

Федорович: Когда весной всех закрыли на карантин, кто-то писал в фейсбуке, мол, раз вы сняли первый сезон, где все началось, снимите второй, где врачи придумали вакцину, и выпустите его скорее — мы уже устали сидеть в квартирах.

— Что ждет героев «Эпидемии» во втором сезоне?

Никишов: Долгое путешествие. Конечно, мы не могли игнорировать реальность, и все, что происходило во время карантина, будет отражено.

— Сценарий второго сезона тоже по роману Яны Вагнер, на котором основан сериал? 

Федорович: Нет, это уже абсолютно оригинальная история. Есть известная цитата Пушкина, когда он писал «Евгения Онегина»: «Что же сделала со мной моя Татьяна». Точно так же с нашими героями — скорее они диктуют нам, куда будут идти и что с ними будет происходить.

Никишов: Невозможно оставаться в контексте книги просто из-за тех изменений, которые внесли в сценарий по отношению к первоисточнику. 

— Думаете, из-за того, что происходит в реальной жизни, можно ожидать расцвет триллеров о биологическом оружии, разбушевавшихся вирусах? В начале сентября, к примеру, вышел немецкий сериал «Биохакеры», и, кажется, будет все больше чего-то похожего.

Никишов: Не думаю. Такие сюжеты были и будут, но они не станут популярнее любого другого хорошего жанра. Не так интересно реагировать на реальность, сколько предугадывать ее, как это произошло с «Эпидемией». 

— Давайте поговорим о реальности. Началась вторая волна, карантинные ограничения частично возвращаются. Что будет дальше с кинотеатрами?

Федорович: После провидчества «Эпидемии» вы уверились, что мы такие предсказатели и эксперты в будущем? Если серьезно, очень хочется, чтобы они сохранились. Мне важна магия кинотеатра, когда ты попадаешь в сон. Кажется, Феллини говорил, что между кинотеатром и сновидением много общего, потому что и то и то происходит в темноте. Но правда заключается в том, что шансов, что они сохранятся, все меньше. Через десять-пятнадцать лет кинотеатр будет как театр — он останется, но будет не самым очевидным способом провести время. 

— Это сказывается и на вас — вы делаете не только сериалы, но и большие и дорогостоящие фильмы.

Никишов: Именно. Сейчас режиссер «Эпидемии» Павел Костомаров работает над блокбастером про войну «Бансу», дальше — снимаем фильм по роману «Метро 2033» Дмитрия Глуховского.

Федорович: Здесь важен масштаб. Широта кадра, большой экран. В этом случае будет очень обидно, если человек посмотрит масштабное кино на мобилке. Ковид, этому, к сожалению, способствует.

— В вашем портфеле есть экранизация романа Яны Вагнер, дарк-фэнтези о Гоголе и Пушкине, теперь снимаете по Глуховскому. Есть ли желание поработать с адаптацией, скажем, комикса или видеоигры?

Федорович: Трудность работы над сценарием «Метро 2033» заключается в том, что мы вынуждены считаться не только с исходной книгой, но и с франшизой видеоигр. Это нетривиальная задача — не разочаровать поклонников и написать историю в русле этой вселенной, но привнести что-то новое. Это своего рода кино и по видеоигре тоже.

Никишов: Да и трилогию о Гоголе в каком-то смысле можно назвать кинокомиксом.

Федорович: В России не так много больших игровых проектов, на которые можно было бы опереться. В свое время мы думали адаптировать игру World of Tanks, но не вышло.

Никишов: Вот если бы был какой-то русский «Ведьмак»…

— Условный «Волкодав».

Никишов: Да-да! Соединить бы наше фольклорное и родное с комиксным, в хорошем смысле слова, киноязыком. 

— Скажите, в чем разница производственных мощностей русских проектов и иностранных? 

Федорович: Очень хочется сравнивать свои проекты с голливудскими фильмами, но это невозможно. В минуту они тратят больше денег, чем мы на восемь эпизодов. Мы не можем угнаться за ними в смысле постановок. Но можно пробовать искать аутентичное — международный успех «Чернобыля» это доказывает.

Никишов: Бюджет — это неогибаемая штука. Мы как-то с Валерием смотрели сериал Тома Тыквера «Вавилон-Берлин»: 500 человек массовки в исторических костюмах, километры декораций — мы как представили, в каком павильоне это построили… Ни один продакшн в России ни при каких обстоятельствах такой размах себе позволить не может. Посмотрели — сериал стоит 40 миллионов евро, один эпизод — пять миллионов! То есть примерно пятьсот миллионов рублей. Максимум, о котором я слышал в России, ровно в десять раз меньше.

— Вы любите экспериментировать с форматом, снимать фильм с тремя альтернативными концовками, любите ветвящийся нарратив. Хотели бы вы, как, скажем, Содерберг, снять что-нибудь интерактивное, что бы зритель мог монтировать сам при помощи специальной программы и телефона?

Никишов: Если это будет история, в которой правила мира концептуально подгоняются под интерактив — например, переключение между героями из разных параллельных вселенных, — то я бы попробовал. 

— Еще года два назад все говорили, что за этим будущее развлечений.

Федорович: Будущее, возможно, за компьютерными играми. Зачем нужно интерактивное кино? Если есть игры с таким проработанным миром, детализацией, реалистичной графикой — и все это придумывают безумно талантливые люди. 

— В США вовсю говорят о вовлеченности аудитории. Алгоритмы с трекингом глаза, микромимики, распознающие скуку зрителя и подстраивающие сюжет под его реакции. Тоже мимо?

Федорович: В это я тоже не верю. Есть старое выражение «проверять алгеброй гармонию». Никакой алгоритм никогда не поймет, что нужно зрителю.

Никишов: Мы в этом смысле олдскульные чуваки. 

— Наконец, над чем вы сейчас работаете? Какие проекты выйдут в этом году и в начале следующего?

Никишов: В ноябре на ТНТ и на Premier выйдет сериал «Перевал Дятлова». Вчера были на озвучке, сразу после этого интервью идем смотреть цветокоррекцию — работа идет полным ходом.

Федорович: Обычно этим занимаются режиссеры — в «Перевале» мы выступили как раз в этом качестве.

Никишов: Еще будет сериал «Полет» Петра Тодоровского, второй сезон «Обычной женщины», снятый Наталией Мещаниновой. Данила Козловский снимает историю о революции, Серебряном веке и вампирах (речь идет о фильме «Карамора» — прим. «Медузы»).

Помимо этого, мы много работаем с молодыми авторами и режиссерами в рамках наших акселераторов. Ищем и собираем их по всей стране, лучшим даем возможность снимать короткие веб-сериалы и полноценные восьмисерийники.

— Какие проекты решили продлить на второй сезон?

Никишов: «Колл-центр».

Федорович: «Полярный»!

Никишов: Да, его. «Эпидемию».

Федорович: «Игру на выживание».