Четвертый сезон «Фарго» — от фильма Коэнов почти ничего не осталось Но это не делает его хуже, особенно если вы любите истории про мафию

На американском канале FX и в российском сервисе more.tv вышли первые эпизоды четвертого сезона «Фарго». Эта часть пока не похожа не только на одноименный фильм братьев Коэнов, но и на предыдущие сезоны, в которых неуклюже, но весело боролись добро и зло, абсурд и религия, рок и воля. Зато теперь «Фарго» выглядит как серьезная, дорогая и масштабная гангстерская сага — и напоминает, скорее, «Подпольную империю», только про Америку 1950-х. Кинокритик Егор Москвитин рассказывает о новом сезоне шоу.

До 1920 года всеми криминальными делами в Канзас-Сити, Миссури, заправляла еврейская семья Московитц (этимология этой фамилии восходит к Моисею, а не к Москве, хотя предки шоураннера сериала Ноа Хоули сбежали в США именно из России). Потом появились ирландцы Миллиганы — и потребовали свою долю. Чтобы жить дружно, кланы — в лучших традициях «Игры престолов» и вселенной комиксов DC — обменялись в качестве заложников сыновьями боссов. Но к миру это не привело, и в Миссури остались только ирландцы. В 1934 году от них тем же способом избавились итальянцы из дома Фадда. И вот наступил 1949-й, и в городе появилась черная мафия во главе с Лоем Кэнноном (комик и стендапер Крис Рок в роли седого бандита). Гангстеры вновь обменялись наследниками — начался четвертый сезон «Фарго».

Эта криминальная антология по мотивам фильма братьев Коэнов стартовала на канале FX еще в 2014 году. Первый же сезон доказал, что место таким размеренным и вдумчивым историям теперь только на телевидении. Зрителей у сериала оказалось гораздо больше, чем у последних картин Коэнов. Режиссеры, кстати, и сами в итоге перешли на Netflix, сняв для стриминга вестерн «Баллада о Бастере Скраггсе» (2018). 

В 2014 году телеверсия «Фарго» еще демонстрировала максимальную лояльность фильму. Сюжет почти повторялся; на экране снега валило столько, что сложно было разглядеть в этой сказке кровавые следы. Мартин Фримен ловко играл вечного коэновского чудака-дурака, а Билли Боб Торнтон усердно изображал дьявола. За леденящими кровь сценами насилия обязательно следовали эпизоды, в которых зрителя отогревал абсурдный юмор. Городок Бемиджи в штате Миннесота (что рядом с Фарго, Северная Дакота) незаметно превращался из белоснежного санатория для зрителей с тревожностью и депрессиями в настоящее чистилище с изощренными пытками. В конце сезона шоураннер Ноа Хоули каждому воздавал по грехам, не щадя ни публику, ни героев.

Но во втором и третьем выпусках «Фарго» те же декорации он использовал уже для какой-то своей собственной, произвольной, программы. Первым тревожным звоночком стали намеки на инопланетян в сезоне 2015 года. Сюрреалистическую изнанку этого мира, в которую Коэны предлагали просто верить, Хоули показал чуть ли не крупным планом. А в следующей часть появились герои-двойники в исполнении Юэна Макгрегора — это был слишком очевидный ход для братьев Коэнов, но, видимо, важный для Хоули, у которого есть настоящий близнец. Тем не менее, эти сезоны, куда бы ни заносило их сюжеты, удерживались в границах мира, придуманного Коэнами. В другой их картине, исследовавшем древний иудаизм и современные неврозы «Серьезном человеке», есть фраза, которую можно назвать девизом «Фарго»: «Смирись с необъяснимым».

В четвертом же сезоне ничего таинственного (судя по первым пяти сериям) нет — теперь это гангстерская сага, которая так долго объясняет зрителю каждую свою мысль, как будто боится, что тот сам не сможет ничего понять.

Отныне это история не про парадоксы человеческой природы, а про расовое неравенство и американскую идентичность. Герой Бэна Уишоу — ирландец, который в детстве был шпионом в еврейской семье, а в итоге продал своих соплеменников итальянцам. Теперь он работает нянькой для пленного темнокожего парня. Герой Криса Рока — афроамериканец, который и рад бы легализовать семейный бизнес, как это в свое время сделали многие другие бандитские династии, но всюду натыкается на дискриминацию и предрассудки.

А рассказчиком — единственной безгрешной душой во всей этой истории — становится девочка-метиска, дочь белого мужчины и черной женщины. Ее родители держат похоронное агентство, где рады клиентам всех рас, религий и убеждений. А сама она получает синяки в школе, где в любом конфликте виноватыми назначают афроамериканцев. Для Ноа Хоули и Криса Рока эта история про плавильный котел и медленную, но верную гуманизацию американского общества — очень личная. 

Хоули в интервью вспоминает, что его бабушка вместе с родителями и девятью братьями и сестрами сбежала в США из России. Один ребенок умер еще во время скитаний по лесам. Другого застрелили соседи в Бруклине — в первую же неделю жизни в Америке. Квартирка там была такой маленькой, что будущая бабушка Хоули спала не на кровати, а на двух стульях, связанных веревкой. Теперь Ноа Хоули — сценарист и режиссер, который может требовать у крупнейших студий столько времени на раздумья, сколько ему нужно: четвертый сезон «Фарго» выходит спустя три с половиной года после предыдущего.

А Крис Рок повторяет, что играет не вымышленного патриарха криминальной семьи, а своего деда, пастора из Южной Каролины. У того было десять сыновей и пять дочерей, и Рок шутит, что «70% из них отсидели в тюрьме». Сам священник тоже попал за решетку, когда застрелил мужчину, которого считал любовником своей жены. А теперь внук убийцы и племянник уголовников может позволить себе отказаться вести премию «Оскар». 

Личные истории авторов наслаиваются на коллективную судьбу штата Миссури, где разворачивается действие сезона. В начале XIX века именно присоединение рабовладельческого Миссури к Соединенным Штатам (в один год с маленьким, но свободным Мэном) стало катализатором надвигающейся Гражданской войны. А в конце века штат больше всех выиграл от Великой миграции темнокожих на север, потому что кто-то на юге распустил слух, будто бы в этом плодородном регионе всем бывшим рабам дадут бесплатную землю. Обещание оказалось враньем, но этнический и расовый состав штата навсегда изменился. Во времена Сухого закона он стал раем для бутлегеров: связь мафии и властей здесь была так крепка, что местные чиновники и не думали штрафовать продавцов алкоголя. 

За уважение к этому историческому контексту и внимание к злободневной повестке четвертый сезон «Фарго» очень хвалят (точно так же, как и «Хранителей» — триумфаторов недавней премии «Эмми») американские критики — но и они признают, что шоу неповоротливо и вторично. Сам темп повествования и его склонность вдаваться в детали напоминают о сонной «Подпольной империи» Мартина Скорсезе. Впрочем, элегантность и кинематографичность «Фарго» — тоже родом оттуда. Наследник итальянского клана, которого играет уморительный Джейсон Шварцман — пародия на брата Фредо из «Крестного отца», если бы тому все-таки досталась власть в доме Корлеоне. Появляющийся в третьей серии актер Тимоти Олифант занят в сериале примерно тем же, чем в «Дедвуде» и «Правосудии»: играет в ковбоя. 

И даже звезда «Чернобыля» Джесси Бакли в роли медсестры с психическим расстройством, которая то ли шутки ради, то ли следуя собственному коварному плану, начинает войну между двумя криминальными семьями, кажется типично коэновским персонажем, приглашенным в этот сезон «Фарго» по какой-то квоте. Она — такой же инфернальный персонаж, как и Антон Чигур из «Старикам тут не место», и окажись Бакли в соседнем сериале «Рэтчед», тот бы только выиграл. Но здесь она чужая. Как и две веселые лесбиянки — афроамериканка и индианка — сбежавшие из тюрьмы.

Надеяться остается разве что на героиню Эмири Крачфилд — невинного ребенка, наблюдающего за грехопадением взрослых, почти что Глазастика из «Убить пересмешника». Сам Хоули в интервью называет ее персонажа моральным компасом сериала, но не вспоминает, что в предыдущих трех сезонах эту роль обязательно играли белые полицейские. Зато это замечают журналисты — и хвалят сериал за отказ от традиции.

Четвертый «Фарго» начали снимать еще до коронавируса и движения Black Lives Matter, так что в конъюнктурности Хоули не заподозришь. Но важно уточнить: сериал понравится в первую очередь тем, кто следит за новостями из США, интересуется историей этой страны и действительно готов побыть в чужой шкуре. Это история прежде всего про иммигрантский опыт и идентичность меньшинств. Фанатам братьев Коэнов, привыкшим к притчам о дураках и дорогах, в этом роскошном спецвыпуске «Подпольной империи» пока что делать нечего — хотя после пятой серии что-то может и измениться.