«Я_хочу_чтобы_кто-нибудь_мне_написал» Фрагмент книги «Любовь по алгоритму» — о том, как работает тиндер (Спойлер: он знает о нас больше, чем хотелось бы!)
В издательстве Individuum выходит книга французской журналистки Жюдит Дюпортей «Любовь по алгоритму. Как Tinder диктует, с кем нам спать» (перевод Татьяны Тростниковой и Натальи Гринь). Автор решила изучить собственный профиль в тиндере и понять, как устройство социальной сети в действительности влияет на ее жизнь. С разрешения издательства «Медуза» публикует фрагмент (с сокращениями), в котором автор получает письмо от Tinder со своими персональными данными — и пытается понять, что сервис теперь знает о ней.
Открываю первое письмо от Tinder:
«Уважаемая госпожа Дюпортей. Отвечаем на ваше письмо от 2 мая 2017 года и запрос, адресованный нам. Мы проверили вашу личность и высылаем все персональные данные, связанные с вашим аккаунтом в Tinder. Хотим отметить, что информация, касающаяся третьих лиц, была цензурирована. Что касается вашей просьбы о так называемой оценке Эло, сообщаем, что мы не можем разглашать никакие сведения относительно функционирования нашей системы знакомств».
Ну, я и не сомневалась, что оценку мне просто так не дадут. Что может быть настолько секретного в этой «системе знакомств», чтобы Tinder так ее охранял? Взволнованно открываю второй файл, ввожу пароль. Страница грузится несколько минут. Что же там? Что такого знает обо мне Tinder, чего не знаю я? Я нахожусь в странном эмоциональном состоянии, словно я прошла очень сложный психологический тест и теперь жду результатов. Балансирую между страхом и волнением. Использую свою любимую тактику и притворяюсь, что не слежу за лихорадочным кручением курсора.
PDF наконец загрузился. Он называется «Жюдит Дюпортей — зашифрованные архивы». Название больше напоминает документ Штази, чем приложения для знакомств. Останавливаюсь на первой же странице. 1/802 показывает документ. 802 страницы? 802 страницы архива Жюдит Дюпортей? Сбор персональных данных — теперь точно не выдумка и не абстракция. Это сотни и сотни страниц информации, которая хранится на серверах Tinder. Бросаю взгляд на телефон, и у меня начинает кружиться голова. В нем же несколько десятков приложений: календарь месячных, банк, медитация, игры… Неужели у каждого из них по 800 страниц на меня? А у Facebook наверняка тысячи! Телефон кажется мне не чем иным, как гигантским жучком. Если бы все собранные на меня данные облекли в осязаемую форму, я бы даже не смогла их поднять!
Документ написан на смеси компьютерного и человеческого языков. Может, мы все скоро будем разговаривать на этом новоязе? Если так, то придется найти способ его описать.
active_time: 2017–05—17T16:49:58.712Z
Точное время моего последнего подключения записано сервером. 17 мая 2017 года в 16 часов 49 минут, 58 секунд и 712 миллисекунд.
age_filter_max: 39
age_filter_min: 29
Возрастные ограничения, которые я применяю в поиске
birth_date: 1986–03—02T00:00:00.000Z
Дата моего рождения. Tinder не знает, во сколько я родилась, и указывает нули. Однако для характеристики моего образования находятся настоящие человеческие слова:
education: Has high school and/or college education
Почему так? Кто заполнял эту форму, живой человек или программа? Может, оба? Читал ли кто-то этот документ целиком? Вздрагиваю, представляя как сотрудники Tinder собирают мои данные и смеются. Надо признать, что я сама преподнесла им всю информацию на блюдечке. Я — открытая книга. И ведь они уточняют, что все эти данные могут утечь в любой момент. Об этом черным по белому написано в «Политике конфиденциальности»: «Мы не гарантируем, и вы не должны ожидать, что ваши персональные данные всегда будут в безопасности».
Первая страница описывает, кто я для них. Адрес электронной почты, аккаунт Facebook. Дата создания профиля — 12 декабря 2013 года. Где я училась.
schools
name: Sciences Po
type: graduate school
name: La Sorbonne
type: College
Где я работала и работаю:
jobs
company
name: Журношлюхи
title: сооснователь
company
Le Figaro
Затем десяток страниц ссылок, ведущих на фотографии в «Инстаграме», ведь я связала два аккаунта.
В рубрике «interests» — все страницы, которые я лайкнула в «Фейсбуке». Так и написано: «interests» без заглавной I, без двоеточия, во вселенной данных нет орфографических правил. На самом деле я не права, конечно же, правила есть. Нижние подчеркивания между_словами расставлены не просто так. Документ написан языком, которого я не знаю. Я безграмотный читатель, не понимающий языка новой власти. Но я понимаю, насколько просто воспользоваться мной и моими персональными данными. Даже если бы у меня был доступ к серверам Tinder, я бы ничего не поняла. Даю себе обещание научиться программировать, когда закончу расследование. Чувствую себя жительницей Месопотамии, отказавшейся учиться читать, когда была придумана письменность. Или лошадью в эпоху изобретения автомобиля.
Казалось бы, абсолютно бессмысленно перечислять все мои лайки в «Фейсбуке». Но по этим данным очень просто понять кто я, откуда я родом и как я буду вести себя в будущем.
Михал Косински, профессор Стэнфордского университета, автор книг по психологическому таргетингу, первым описал эти вопросы. В 2015 году он опубликовал статью, объясняющую, почему искусственный интеллект гораздо лучше, чем человек, делает выводы о личности пользователя по его цифровому следу.
Согласно исследованиям, по 68 лайкам интернет-пользователя можно определить его цвет кожи (с точностью до 95%), сексуальную ориентацию (88%), политические взгляды (85%) и даже узнать, находятся ли его родители в разводе.
«Тот факт, что компьютер существенно превосходит человека в личностных суждениях и определении человеческих качеств, представляет как новые трудности, так и возможности в области психологии, маркетинга и личной жизни», — пишет автор статьи.
Университет Кембриджа также разработал систему искусственного интеллекта, анализирующую психологический портрет по лайкам в «Фейсбуке». Систему назвали Apply Magic Sauce. На сайте можно протестировать бесплатную версию, которая позволяет узнать, что на самом деле говорит о нас лайк странички Haribo или Nescafé. Я решила протестировать себя. Оказывается, на грядущих выборах я «скорее всего проголосую за левых», потому что лайкнула странички New York Times, Urban Outfitters и Арианны Хаффингтон: по статистике пользователи, поставившие лайк этой комбинации страниц, голосуют за левых. Команда Cambridge Analytica использовала эту систему, чтобы таргетировать потенциальных сторонников Трампа в «Фейсбуке».
Дальше в этом документе был список из 870 мэтчей. Точнее, список из 870 мужчин, которые написали мне или которым написала я. 870 человек. Если бы меня попросили назвать приблизительное количество людей, с которыми я общалась в приложении, я бы предположила, что их было всего человек пятьдесят. Как так вышло, что остальные не отложились у меня в памяти? Чаты расположены друг за другом, пронумерованы, без отсылки к псевдониму или фото пользователя. Все выглядит не так весело, как в приложении.
Я читаю первую беседу — под номером 870. После первых же слов я начинаю чувствовать смесь унижения и гнева, которые обычно вызывают сообщения абьюзеров. Им наплевать на то, что ты думаешь, они даже не пытаются тебя соблазнить. Они считают, что все девушки должны сразу же отвечать на их отвратительные сообщения, написанные к тому же с кучей ошибок. Они относятся к тебе как к рабыне, злятся, если ты недостаточно «дружелюбна» и не готова немедленно приехать к ним, когда они звонят тебе и настаивают, чтобы ты дала им «кончить в тебя». Этот напор не ослабевает, пока им не надоест тебя оскорблять. Согласно отчету ООН, опубликованному в 2015 году, 73% женщин уже пережили оскорбления или домогательства в сети. Приведу начало нашей беседы в том виде, в котором прислал ее Tinder, чтобы вы поняли, как это выглядит. Продолжение я расскажу «человеческим» языком.
To you
Куку
Sent on: Sun, 07 May 2017 20:22:21 GMT
To you
Классный инста!
Sent on: Sun, 07 May 2017 20:22:25 GMT
To you
Жюдит, ты в сети?
Sent on: Sun, 08 May 2017 15:11:57 GMT
To you
Не спишь?
Sent on: Sun, 08 May 2017 21:01:23 GMT
Через четыре дня он снова пишет:
Милая, мне нравится твой инста! Подпишись в ответ
Jaja ntz ntz ntz
Давай трахаться
Малышка, я люблю кончать
<…>
Может, именно поэтому я забыла подавляющее большинство бесед в Тиндере, чтобы не расстраиваться?
<…>
В глубине души я все же отлично понимаю, что делаю. Текстовый файл этих переписок позволяет увидеть их такими, как есть, без прикрас графики и дизайна приложения.
Я отлично помню то первое января. С момента моего расставания с Миражом прошло чуть больше месяца, я еще не переехала в Берлин. Слежу за его вечеринкой, просматривая его аккаунт и аккаунты его друзей в «Инстаграме». Я должна была быть там, с ним, счастливая. Мой вечер не так плох, однако к полуночи меня охватывает тоска, что я не могу обнять своего парня, как это делает брюнетка рядом со мной. Но еще меньше мне хочется, чтобы эту тоску заметили, я не хочу вызывать жалость. Почему мне так стыдно быть одинокой? Почему мне так стыдно переживать из-за этого одиночества? Мне кажется, даже если бы мухлевала с налогами, я бы чувствовала себя менее жалкой. «Смогу ли я снова влюбиться?» — спрашиваю я себя по дороге домой в шесть утра.
Дальше все предсказуемо. Комната наполняется серостью январского утра, я в полудреме беру телефон и свайпаю, свайпаю, свайпаю, переписываюсь с кем попало в надежде избавиться от горечи одиночества. «Я не позволю себе так начать новый год», — обещаю я себе. В беседах, которые я веду в это же время, я совсем другая. Притворяюсь позитивной и динамичной: «Только что вернулась домой, протанцевала всю ночь! Съем большую тарелку спагетти и спать!!» № 603 отвечает, что ему немного грустно проводить первое января в Tinder. Ого? Он не из Парижа, он просто приехал на Новый год.
Переписка с № 603 заняла примерно 12 страниц. Я говорю, что мне «очень нравится его борода», что «ну, если у него еще не было Tinder-свиданий, я его научу», уверяю его, что «у меня тоже редко случаются приятные беседы в Tinder», перед тем как закрыть приложение. Беспечная жестокость. Я понимаю, что просто хочу, чтобы на телефоне высвечивались уведомления. Я еще подростком запомнила поэтическое название книги Анны Гавальды «Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал». Я могла бы заняться плагиатом и дать названия этим восьмистам страницам. Не «Жюдит Дюпортей — зашифрованные архивы», а «Я хочу, чтобы кто-нибудь мне написал». Или даже так: «Я_хочу_чтобы_кто-нибудь_мне_написал». Так я обошлась не только с № 603, но и со многими другими.