Бессловесное психологическое давление Трансженщина из Петербурга выиграла суд у компании, которая уволила ее из-за списка запрещенных профессий для женщин. «Медуза» рассказывает ее историю

В 2017 году трансженщину Анастасию Васильеву (имя изменено по просьбе героини) уволили с должности печатницы — после трансгендерного перехода, который включал в себя смену документов. Обосновывая свое решение, работодатель сослался на список из 456 профессий, запрещенных для женщин в России. В апреле 2019-го Васильева выиграла иск по делу о своем увольнении, а 16 июня суд отказал ее бывшему работодателю в апелляционной жалобе, что фактически означает завершение процесса. «Медуза» рассказывает, как это было — и почему победа Васильевой важна для всех российских женщин.

С 2005 года Анастасия Васильева работала в петербургской типографии, которая занимается изготовлением печатных форм для упаковок продуктов с очень большим тиражом: конфет, жвачек, майонезов и т. д. Она проверяла на качество уже готовые формы с помощью специального оборудования. «Печатниками нас можно было назвать с натяжкой. Скорее это просто контроль качества готовой продукции. Никакой опасности», — объясняла Васильева в интервью «Медузе» в 2017 году.

Примерно в 2014-м Васильева запустила процесс трансгендерного перехода, а через год разослала коллегам письмо, в котором рассказала о себе. «Мне становилось некомфортно — все видели, что со мной что-то происходит, но напрямую никто спросить не мог», — рассказала Васильева «Медузе». В декабре 2014 года — перед тем, как разослать это письмо — Васильева решила поговорить с начальством, чтобы «заручиться какой-то поддержкой».

По словам Васильевой, директор компании сказал ей тогда, что из-за перехода ее не уволят. Однако после этого разговора руководство типографии несколько раз пыталось уговорить Васильеву уйти по собственному желанию. «Они предлагали мне деньги, подсылали начальника производства, директор спрашивал, не собираюсь ли я уезжать из города или страны, — комментирует Васильева. — Я говорила им, что хочу продолжать работать [в компании], а уезжать никуда не собираюсь».

На одной из встреч в 2015 году (там присутствовали представители руководства и юрист компании) Васильева упомянула, что, «согласно аттестации рабочих мест, женщина может работать на этом участке». Теперь она считает, что таким образом она сама могла подсказать руководству, как именно ее можно уволить.

В 2016 году Васильевой показали новое решение об аттестации по оценке условий труда (проводится специальной организацией по заказу самой компании). Из документа она с удивлением узнала, что «на ее участке женщины работать не могут», поскольку работа с глубокой печатью входит в список 456 профессий, запрещенных в России для женщин. «Когда я была в головной компании в Германии (петербургская типография — подразделение немецкой организации, — прим. „Медузы“), на этом участке спокойно работала женщина. Никто не говорил, что женщина не может работать печатницей, — объясняет она. — Кроме того, изначально моя должность называлась „оператор пробопечатного станка“, и на нее нет ограничения по гендерному признаку. Но так как такой профессии в России не существует, ее переименовали в „печатника глубокой печати“, чтобы не возникали бюрократические вопросы, когда человек уходит на пенсию».

Васильева решила, что руководство компании таким образом «хотело от нее избавиться», поскольку руководители могли опасаться агрессии по отношению к ней со стороны других работников. Ей предложили либо уйти по соглашению сторон, либо ждать увольнения «в связи с невозможностью выполнять трудовые отношения».

Васильева рассказывала, что после трансгендерного перехода почти все сотрудники компании продолжали обращаться к ней в мужском лице. «Прямых оскорблений не было — было скорее бессловесное психологическое давление, когда игнорируют твое имя, твои чувства, — объясняет Васильева. — Юрист компании называла меня исключительно по дэднейму, игнорировала то, как я ее просила себя называть». В компании, по словам Васильевой, пренебрежительно относились к ее бытовым нуждам. Например, на просьбу перевести ее из мужской раздевалки в женскую не отреагировали, и ей на протяжении двух последних лет приходилось переодеваться в туалете. 

«Не все люди относились ко мне плохо на работе, многие — скорее нейтрально, и я рассматривала это как что-то положительное. Людей, которые действительно нормально ко мне отнеслись, наверное, один или два из более чем 100 сотрудников компании», — вспоминает Васильева.

В разговоре с «Медузой» Васильева сказала, что не думала, что ее дело дойдет до суда. «У меня не было иллюзий о том, как ко мне отнесутся [на работе], но все же видели, что я неплохой человек. Почему ко мне должно было измениться отношение? — комментирует она. — Я не хотела продолжать носить маску для того, чтобы быть удобной для других людей, поэтому решила сделать переход. Когда я о себе объявила, поначалу у меня был энтузиазм — я думала, может быть, все не так плохо. Но в какой-то момент мне стало очень тяжело туда ходить, так как игнорировалось мое имя и бытовые нужды».

Обратиться в суд Васильева решила с подачи ЛГБТ-группы «Выход», которая предоставила женщине юридическую поддержку. «Макс [юрист „Выхода“ и представитель Васильевой в суде — Максим Оленичев] сказал, что это уникальное дело, и меня заинтересовала возможность повлиять на что-то значимое, — вспоминает Васильева. — Он сказал, что [выиграв суд] мы сделали большое дело».

Поначалу в районном и городском судах Васильевой отказали в иске, но в конце 2018 года президиум городского суда направил дело на рассмотрение. Васильева прошла медицинскую экспертизу, которая показала, что здоровье женщины соответствует условиям работы. Защите удалось доказать, что перечень профессий, запрещенных для женщин, связан только с охраной материнства — деторождением и заботой о только что родившемся ребенке. 9 апреля 2019 года суд признал увольнение Васильевой незаконным и постановил выплатить компенсацию — 1 850 000 рублей за время вынужденного прогула и 10 тысяч рублей в качестве моральной компенсации. 16 июня суд отказал ее бывшему работодателю в апелляционной жалобе, что фактически означает завершение процесса.

Васильева жалуется на то, как ее дело освещается в СМИ: в заголовки выносят денежную сумму, которую Васильева выиграла в суде. По ее словам, для нее это «история не про деньги»: «Для меня решение суда важно прежде всего в контексте прав женщин, без приставки „трансгендерная“», — объясняет она. По словам Васильевой, в мужской социальной роли она никогда не сталкивалась с дискриминацией, но после перехода тут же получила такой опыт: «Ты, оказывается, не можешь работать там, где ты хочешь, — просто потому, что ты женщина. Мне кажется, что любому человеку важно иметь возможность работать там, где захотелось».

Васильева не единственная женщина, выступавшая против списка запрещенных профессий. Известна история уроженки Самары Светланы Медведевой, которая не смогла устроиться мотористом-рулевым на маломерное судно, имея соответствующее образование. В попытках добиться справедливости она дошла до Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин. Благодаря активисткам в июле 2019 года Минтруд России пересмотрел список: теперь вместо 456 в нем значится 100 видов работ, запрещенных для женщин (документ вступит в силу в январе 2021 года).

Тем не менее активистки требуют полной отмены списка, поскольку его существование обусловлено безапелляционной заботой о материнстве (хотя далеко не все женщины собираются иметь детей). «Мотивировка о необходимости защиты материнства при выборе женщиной профессии подчеркивает, что для государства женщина в первую очередь не личность со своими амбициями и профессиональными интересами, а репродуктивная система», — писала в колонке для Forbes юристка Ксения Михайличенко, неоднократно представляющая женщин в суде по делам о дискриминации. Кроме того, некоторые из «вредных» профессий также могут отражаться на репродуктивном здоровье мужчин, но этого государство не учитывает, отмечала в интервью Business FM профессор кафедры управления трудовыми ресурсами Высшей школы экономики Елена Варшавская.

Сейчас Анастасия Васильева перешла на новое место работы, где не раскрывает свою историю, поскольку боится столкнуться с трансфобией. По этой же причине Васильева с самого начала дела дает комментарии под псевдонимом, однако утечка настоящего имени и других личных данных в СМИ все же произошла. По словам Васильевой, ее имя, некоторые документы, а также адрес стали известны журналистам из холдинга «Известия». «Они осаждали меня около дома, стучались к соседям», — рассказывает Васильева. Кроме того, издание Mash выпустило материал о Васильевой, указав ее настоящее имя и опубликовав фотографии с личной страницы в фейсбуке.

Васильевой от этого «некомфортно и отчасти страшно» — она опасается за безопасность дочери. Васильева живет с женой (они вместе уже около 20 лет) и их общим ребенком.