Во время карантина Госдума сильно поменяла порядок проведения выборов. Объясняем, почему это плохо

Госдума на неделе с 11 мая приняла четыре закона, касающихся выборов. К двум из них, с одинаковым названием «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», важнейшие положения «прицепили» только ко второму чтению. Это уже стало традицией: в законопроекте, принятом в первом чтении, речь идет об одном, а ко второму чтению он преображается — иногда до неузнаваемости. Формальный повод — эпидемия коронавируса, которая заставила депутатов расширить возможности дистанционного голосования. Однако кандидат юридических наук Аркадий Любарев специально для «Медузы» объяснил, что периодом эпидемии дело не ограничится — и это не очень хорошо.

Голосование по почте смогут вводить на любых выборах

Коротко. ЦИК получил право вводить голосование по почте на любых выборах. Это не очень хорошо, потому что такое голосование трудно сделать анонимным, а избирателей можно будет более эффективно подкупать.

Нельзя сказать, что голосование по почте — совсем новое положение для российского законодательства. Оно было введено еще в 2002 году по инициативе тогдашнего председателя ЦИК Александра Вешнякова. Но тогда — только в качестве факультативной нормы.

В таком виде этот пункт закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» просуществовал почти 20 лет, и про него уже почти забыли.

Сейчас пункт о почтовом голосовании принят в новой редакции:

От прежней редакции в ней три отличия. Первое и главное — решение о проведении голосования по почте принимает не региональный законодатель, а ЦИК. И хотя это новшество подается как отклик на пандемию, закон не связывает ЦИК никакими условиями.

Второе отличие вроде бы мелкое: норма 2002 года предоставляла ЦИК полномочия по определению порядка почтового голосования временно — до урегулирования этого вопроса федеральным законом, а теперь полномочия ЦИК выглядят как постоянные.

Третье отличие — снято ограничение, согласно которому учитываются только голоса, поступившие не позднее окончания времени голосования. Возникает серьезная дилемма. Либо ждать, когда придут все бюллетени от избирателей — но тогда непонятно, сколько ждать, и процесс подведения итогов затягивается. Либо учитывать только голоса, поступившие до окончания времени голосования — но тогда получается, что реализация активного избирательного права граждан зависит от хорошей работы почты.

Возможно, ограничения введет сам ЦИК — хотя, строго говоря, любые ограничения должны устанавливаться федеральным законом.

Что не так с голосованием по почте

Почтовое голосование достаточно распространено в других странах, но там обычно почта работает более надежно. Впрочем, даже это не избавляет от периодически случающихся скандалов. Одна из главных проблем — сохранение тайны голосования. Для этого обычно используются двойные конверты. На внешнем есть адрес, позволяющий идентифицировать избирателя, в него обычно также вкладывается направленное избирателю приглашение. На внутреннем конверте не должно быть ничего, что могло бы позволить определить избирателя.

И даже это не гарантирует тайну голосования: гарантией могут служить только добросовестность членов избирательных комиссий и контроль за ними. Иными словами, кто-то должен наблюдать, чтобы комиссия сначала извлекла внутренние конверты из внешних, потом убрала внешние конверты и только после этого начала вскрывать внутренние.

А еще почтовое голосование особенно удобно для подкупа избирателей: можно просто забрать чистый бюллетень у избирателя, и тот даже не будет знать, как за него проголосовали. И пока трудно представить, как этой технологии можно противостоять.

Как это устроено в Германии

В Германии нет ни надомного, ни досрочного голосования в нашем понимании — почтовое голосование фактически заменяет и досрочное. При этом можно не только послать конверт по почте, но и самостоятельно опустить конверт в ящик около избирательной комиссии.

Принципиально важная особенность почтового голосования в Германии — то, что для обработки почтовых бюллетеней там образуются отдельные избирательные участки, где нет голосования, а только подсчет. И результаты по каждому участку публикуются. Поэтому любой может сравнить итоги голосования на обычных и почтовых участках. Так, в Берлине на выборах в бундестаг 2017 года различия были достаточно заметными: правящий Христианско-демократический союз (ХДС) Ангелы Меркель получил на обычных участках 21,0%, а на почтовых 26,2%; правопопулистская «Альтернатива для Германии», напротив, на обычных участках получила больше (13,6% против 9,1%).

Однако эти различия вполне объяснимы. И, главное, не кардинальны. Что же касается российского опыта, то итоги голосования досрочников часто сильно отличаются от итогов голосования в день выборов. При большой разнице в результатах особые способы голосования вызывают особенно серьезные подозрения.

Впрочем, и применительно к немецким реалиям берлинская уполномоченная по выборам Петра Михаэлис выразила большую обеспокоенность высокой долей почтового голосования — его использовали более 27% горожан. И признала, что при почтовом голосовании невозможно гарантировать, что выбор был тайным и свободным — даже в Германии.

Электронное голосование тоже может появиться везде

Коротко. По новому закону, ЦИК сможет вводить голосование по интернету на любых выборах. Это плохо, потому что в компьютерную систему можно проникнуть (прецеденты были), а на избирателя при удаленном голосовании особенно легко давить.

В России первый эксперимент с дистанционным электронным голосованием был проведен в 2019 году в Москве. Хотя его организаторы бодро рапортовали об успехе, многие эксперты оценили его как провал. В округе № 30 кандидат от власти Маргарита Русецкая проиграла кандидату от оппозиции Роману Юнеману голосование на обычных участках, но на электронном участке она получила 1120 голосов, а Юнеман всего 455, и в результате Русецкая опередила Юнемана на 84 голоса. При этом система электронного голосования зависала, что не позволило проголосовать всем желающим.

Голосование в Москве проходило на платформе московской мэрии, а ЦИК тем временем пытается создать собственную, так что здесь идет не очень заметное для постороннего глаза соперничество. Возможно, поэтому Дума приняла сразу два закона. В одном предполагается продолжение эксперимента в Москве, в другом ЦИК дается право вводить дистанционное электронное голосование на любых выборах.

Между тем в подавляющем большинстве стран дистанционное электронное голосование опробовать не спешат. Здесь главный вызов — невозможность гарантировать одновременно тайну голосования и точный подсчет голосов. Защита голосования от хакеров — достаточно серьезная проблема, которую окончательно вряд ли можно решить. Но для России есть еще более острая проблема: возможность внутреннего вмешательства лиц, имеющих доступ к работе системы. Эти люди работают либо в органах власти, либо в организациях, от власти зависящих, поэтому соблазн втихую «подкорректировать» итоги электронного голосования может быть слишком велик. И не только общество, но даже избирательные комиссии не могут этот процесс контролировать.

Эксперты постоянно обращают внимание на то, что вопросы дистанционного электронного голосования не проработаны ни технически, ни юридически. Поэтому с его внедрением недопустимо спешить. И если опробовать его — то для начала там, где голосование не имеет обязательной юридической силы. Например, законодательство о местном самоуправлении предусматривает возможность проведения опроса — фактически это консультативный референдум. Пока лучше ограничиться этим, отработав все процедуры и устранив все препятствия. В противном случае не будет никакой уверенности, например, в том, что за спиной избирателей не будут стоять их начальники или еще кто-то, от кого они зависят.

Однако видно, что «сверху» очень хотят внедрить дистанционное электронное голосование как можно быстрее. И это порождает закономерное предположение, что такое голосование планируют использовать для «корректировки» результатов, не устраивающих власть.

Для осужденных по «экстремистским» статьям вводят новые ограничения

Коротко. Осужденные по «политическим» и «предпринимательским» статьям теряют права на избрание на пять лет после снятия или погашения судимости. Даже если были приговорены к условному сроку, как Егор Жуков.

Долгое время российские законодатели исходили из того, что все ограничения пассивного избирательного права установлены статьей 32 Конституции: не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.

Однако уже в 2006 году началось постепенное установление новых ограничений.

В этот раз законодатели просто перечислили 50 статей УК либо их части (специалисты отмечают, что речь идет о преступлениях средней тяжести) и установили, что граждане, осужденные по этим статьям и частям, теряют права на избрание в течение 5 лет после снятия или погашения судимости.

Среди этих статей — «политические» статьи, по которым часто преследуют оппозиционеров, а также «предпринимательские» статьи, нередко используемые в борьбе между бизнес-структурами. Здесь достаточно часто используются условные приговоры, по сути означающие, что осужденный реально невиновен. Фактически власть получает в свои руки дополнительные инструменты для устранения с выборов опасных конкурентов.

Конституционность этого новшества вызывает большие сомнения, но практика Конституционного суда оставляет мало надежды на ее оспаривание: судьи уже фактически одобрили ограничение пассивного избирательного права в принципе. В 2017 году КС отказался принимать к рассмотрению жалобу гражданина, осужденного условно, на лишение его права быть избранным.

Не соглашаясь с этим определением, судья Константин Арановский (бывший председатель избирательной комиссии Приморского края) отметил: «Условное осуждение обычно свидетельствует об умеренной степени общественной опасности деяния, даже если уголовный закон относит его к тяжким преступлениям. Опасность деяния определяет не только закон, но и суд, который оценивает его реальную тяжесть в акте осуждения и в назначенном наказании. Если суд решил, что деяние не заслуживает реального лишения свободы и следует обойтись условным осуждением, это отражает тяжесть содеянного в смысле характера и степени общественной опасности».

Подписи за выдвижение кандидата можно будет подавать через «Госуслуги»

Коротко. Ставить подпись за выдвижение того или иного кандидата можно будет на «Госуслугах» (но только на региональных выборах). Эксперты предлагали это давно, но власти подстраховались и оставили обязательный сбор бумажных подписей, которые легко забраковать.

Эксперты уже много лет предлагают ввести сбор подписей избирателей через портал «Госуслуги». Вначале законодатели эти предложения игнорировали. Теперь решили принять, но в урезанном виде.

Электронный сбор вводится только на региональных выборах. Ни на «больших» выборах в Госдуму (в том числе дополнительных), ни на «маленьких» муниципальных выборах такая возможность пока не предусмотрена. Конечно, на большинстве муниципальных выборов требуется собрать небольшое число подписей, но есть ведь и крупные города. Впрочем, и на региональных выборах это можно будет сделать только там, где пожелают региональные законодатели.

Но главное ограничение — нельзя в электронном виде собрать все требуемое число подписей. Конкретный лимит должен определять региональный закон, но не более половины от требуемого числа. Почему? Представители ЦИК, с которыми этот вопрос обсуждался, пытались мотивировать: мол, не все избиратели пользуются порталом «Госуслуги». Но это лукавое объяснение. Решение должно быть за кандидатом, и если он может собрать достаточное количество подписей в электронном виде, почему ему не дать такой возможности?

Идея электронного сбора подписей была придумана, чтобы убить двух зайцев. С одной стороны, она не дает возможности подделать подпись. С другой, не позволяет ее произвольно забраковать. Однако ограничение — не более половины — все портит. У избиркомов остается возможность произвольно браковать подписи, собранные в бумажном виде. И вряд ли случайно в том же законе допустимую долю брака сократили в два раза — с 10 до 5%. То есть подписей, собранных в бумажном виде, нужно в два раза меньше, но настолько же меньше понадобится забраковать в случае чего.

Вдобавок придумали, что избиратель теперь должен собственноручно вносить не только подпись и дату, но и свои фамилию, имя, отчество. Так что у почерковедов, от которых по-прежнему не требуется никаких обоснований их заключений и которые по-прежнему не несут за свои заключения никакой ответственности, появляются дополнительные возможности для произвольных выбраковок.

Раньше они в основном налегали на даты (сами подписи признавались поддельными крайне редко), но на выборах в Мосгордуму их некомпетентные признания дат якобы выполненными одной рукой уже облетели интернет. Теперь у них новое поприще — признавать выполненными несобственноручно фамилию-имя-отчество. Пока эксперты соберут против таких заключений достаточно материала, можно будет порезвиться.