«Достать ножи»: оригинальный детектив, который нарушает правила жанра С Дэниэлом Крэйгом в роли дотошного сыщика

На российские экраны выходит детектив от создателя «Последних джедаев» Райана Джонсона — «Достать ножи». В день своего 85-летия знаменитый и богатый писатель перерезает себе горло, никаких признаков насильственной смерти нет, но детектив Бенуа Блан (Дэниэл Крэйг) уверен, что убийца — кто-то из многочисленных близких погибшего. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, как Джонсону удалось снять увлекательный детектив, напоминающий романы Агаты Кристи, но уходящий за рамки канона.

Один из самых симпатичных фильмов года, подчеркнуто старомодный детектив Райана Джонсона «Достать ножи», парадоксален по своей природе. С одной стороны, это преувеличенно консервативный фильм — герметичный детектив о расследовании убийства (притворяющегося суицидом) в замкнутом помещении — и уже поэтому напоминает все романы Агаты Кристи и ее эпигонов, вместе взятых. С другой же — радикально отличается от недавнего «Убийства в Восточном экспрессе» Кеннета Браны и других ревизионистских попыток оживить почтенный древний жанр. Ведь для молодого и изобретательного режиссера Райана Джонсона «Достать ножи» не вымученная стилизация, а выношенный долгими годами проект, стопроцентно авторский, поставленный по его собственному оригинальному сценарию. На фоне современного коммерческого кинематографа он кажется чем-то невероятным: не копирование чужого первоисточника, не спекуляция на надежной теме, не ремейк и не сиквел, а собственное высказывание, замаскированное под воспроизведение канона. 

Внимательные зрители согласятся: чем-то подобным Джонсон уже занимался в предыдущей картине — «Последние джедаи», его вольной интерпретации вселенной «Звездных войн», которая нарушила сразу так много правил, что вызвала возмущение некоторых фанатов. Как автору нашумевших «Кирпича» и «Петли времени» удалось одновременно соблюсти правила и нарушить их, неведомо; возможно, в этом заключается особенный талант Джонсона. Но в «Достать ножи», задуманном еще до «Последних джедаев», он опять делает это, недвусмысленно заявляя о намерениях даже на образном уровне. В фильме, переполненном цитатами и отсылками, особенно ярко выделяется вывешенная на стене потайного коридора репродукция картины-тромплея каталонца Пере Борреля дель Казо «Убегая от критики», на которой мальчик в буквальном смысле вылезает из рамы. Так же держась в рамках жанра, Джонсон незаметно покидает его. 

Действие происходит в респектабельной усадьбе, где ночью после празднования собственного 85-летия покончил с собой знаменитый писатель-детективщик Харлан Тромби (несравненный Кристофер Пламмер). Он перерезал себе горло любимым кинжалом, нет ни одного указания на насильственность смерти — и уже поэтому с первого кадра мы прекрасно понимаем: Тромби был убит. Осталось понять кем. Семья у него была большая: взрослые дети Линда (Джейми Ли Кертис) и Уолт (Майкл Шеннон), внук Рэнсом (Крис Эванс), невестка Джони (Тони Коллетт), а еще внуки, экономка и другие. У кого из безутешных близких был мотив? Отвечать на вопрос, конечно, не простодушным полицейским, а знаменитому сыщику с пародийным именем Бенуа Блан (слегка карикатурный выход Дэниэла Крэйга), которого в день убийства нанял неизвестный.

Вскоре Блан выяснит, что во время юбилея что-то пошло не так и едва ли не у каждого из потомков Тромби — обеспеченного самодура со скверным характером — появилась своя причина от него избавиться. Вот-вот будет раскрыто и прочитано завещание… Однако разгадка найдется еще скорее, ведь у Блана появился непрошеный доктор Ватсон: молодая сиделка Тромби, симпатичная иммигрантка Марта Кабрера (Ана де Армас), которая обладает уникальной способностью — она не может лгать, от малейшего вранья ее начинает мутить и выворачивать наизнанку. Что еще нужно для установления истины? 

Детектив — жестокий жанр для рецензента. В случае экранизации известного текста еще можно было бы сличить фильм с книгой, оценив точность интерпретации того или иного образа, но в «Достать ножи» рассказана оригинальная история, а значит, любая деталь сюжета — кроме завязки — невольно превратится в спойлер. Придется обойтись констатацией: тихой сапой Джонсон все-таки ухитрится обвести зрителя вокруг пальца. Возможно, не в вопросе обнаружения убийцы (здесь все устроено по заветам родоначальника жанра Эдгара Аллана По и его великого «Похищенного письма»: иногда заветный секрет спрятан на виду), но в общей философии детектива. 

Принято считать, что краеугольный камень здесь — подвижность человеческой морали и многообразие мотивов поступков, расходящихся с принятыми в обществе законами и правилами. Говоря проще, каждый из участников интриги запросто может оказаться убийцей: злодеи не отличаются от всех нас, они обычные люди. Этот страшноватый тезис и обеспечивает неослабевающую популярность жанра, в котором преступником в разные времена оказывался и рассказчик, и сам убитый, и сыщик, и даже пресловутый дворецкий — кто угодно. Джонсон вводит в него неожиданную составляющую: органически хорошего человека, неспособного на злодеяние, — Марту, которая вскоре оказывается подлинным центром событий (чему совсем не рада). Это позволяет не только затронуть социальную повестку — «Достать ножи» можно рассматривать как злое и довольно смешное высказывание о мнимой толерантности американского социума по отношению к «другим», мигрантам, — но и уйти от, казалось бы, незыблемого тезиса об относительности добра и зла. 

У Джонсона, как у последнего джедая-идеалиста, хороший человек не может совершить убийство — сама природа этого не допустит, — а плохой непременно окажется виноват в совершенном зле, как бы тщательно ни заметал следы. Понятно, что перед нами условная пьеса, своего рода назидательная сказка, и к реальности ее центральный тезис (в отличие от мигрантской темы) отношения иметь не может. Но именно в этом неоспоримая привлекательность картины, где не всеведущий следователь, а сама жизнь расставит все по местам и распределит богатства покойного миллионера не по старшинству или родству, но по заслугам.