В России отменяют приговоры осужденным за наркотики после решений ЕСПЧ. Суд может заставить РФ смягчить наркополитику?

ЕСПЧ раскритиковал российскую систему контрольных закупок наркотиков. И потребовал от правительства объяснений

В 2016 году Европейский суд по правам человека коммуницировал жалобы сразу девяти россиян, осужденных за наркопреступления. Об этом «Медузе» рассказала адвокат международной правозащитной группы «Агора» Ирина Хрунова. Она специализируется на работе по наркопреступлениям, и четверо из девяти россиян, упомянутых ЕСПЧ — ее подзащитные.

У всех заявителей уголовные дела строились по одному принципу: главным доказательством их вины становилась так называемая «контрольная закупка» наркотиков, организованная оперативниками. Например, когда сотрудники полиции договариваются с известными им наркопотребителями или посредниками о том, что те купят наркотики у дилера и тем самым подтвердят его причастность к наркобизнесу. Метод контрольной закупки является одним из самых распространенных при задержании наркодилеров.

Теоретически контрольная закупка должна только подтверждать имеющиеся у оперативников сведения о дилере, но на практике она нередко становится главным и фактически единственным доказательством его вины. «Стандарт доказывания по таким делам очень низкий, — объясняет Ирина Хрунова. — Как правило, в таких делах у якобы сбытчика изымают денежные средства, а у закупщика какие-то наркотики. Плюс есть показания оперативника, который проводил операцию. И этого уже достаточно для обвинительного приговора».

Все девять заявителей в ЕСПЧ не признали своей вины в суде. И в итоге получили серьезные сроки. Например, 32-летний москвич Виктор Панин был задержан в ноябре 2013 года после контрольной закупки с участием закупщика, которого полицейские задержали ранее и склонили к сотрудничеству. В мае 2014 года Панин получил 8 лет колонии, хотя утверждал, что никогда не продавал наркотики — только употреблял.

В сентябре 2019 года ЕСПЧ уведомило Хрунову, что поставило перед российским властями вопрос о ситуации с «контрольными закупками». Суд указал, что уже неоднократно рассматривал подобные дела по жалобам россиян и указывал на обнаруженные нарушения — в частности на недостаток контроля за проведением закупки. Российским властям ЕСПЧ предложил рассказать о принимаемых мерах (в том числе законодательных) для борьбы с этой проблемой.

Правозащитники надеются, что ЕСПЧ может заставить Россию полностью изменить систему контрольных закупок

Ирина Хрунова пояснила «Медузе», что судя по обращению ЕСПЧ к российским властям с просьбой указать, как в стране решается проблема злоупотреблений при контрольных закупках, суд может подготовить так называемое пилотное постановление. То есть потребовать, чтобы Россия путем принятия нового закона или какого-либо нормативного акта разрешила имеющуюся ситуацию.

«Тогда власть должна будет отчитаться перед судом о мерах, которые они приняли. Но что именно будут делать власти — это уже область гадания на кофейной гуще», — пояснила Хрунова.

Глава «Агоры» Павел Чиков отмечает, что часть проблем могло бы решить появление института отдельных судей, которые следили бы за тем, как правоохранительные органы ведут оперативную и следственную деятельность. Это усилило бы контроль за операциями подобными «контрольной закупке».

«Раньше, когда ЕСПЧ выпускало пилотные постановления, власть реагировала на них. Конечно, преступления, связанные с оборотом наркотиков — это краеугольный камень нашей правоохранительной системы, поэтому тут ситуация сложнее. Но и следить за этим интереснее. Намечается новая линия противостояния между Советом Европы и РФ», — говорит Чиков.

Власти РФ в ответ на претензии ЕСПЧ заявили, что в России — правовое государство

Россия должна была ответить на претензии ЕСПЧ до 30 октября 2019 года. В своем ответе (есть в распоряжении «Медузы») МВД указало, что Россия — это правовое государство, где гражданам гарантируются конституционные права и свободы. При этом составители признали, что в ЕСПЧ поступают жалобы на российских полицейских, работающих по наркопреступлениям. Зачастую — именно на процедуру контрольной закупки.

В своем ответе ЕСПЧ российские власти подчеркнули, что при контрольной закупке недопустимы провокации со стороны оперативников, и ее результаты необходимо подтвердить другими доказательствами. Например, организовать за ним наблюдения, а также выяснить, осведомлен ли человек об актуальных ценах на наркотики и может ли он быстро достать их.

При этом в МВД отметили, что уже разработали более подробный регламент проведения контрольной закупки, учитывающий все эти моменты. Подобный документ еще в 2015 году разработала Генпрокуратура РФ. «Новая газета» писала, что если бы оперативники исполняли все эти рекомендации на практике, число дел по наркопреступлениям сократилось бы вдвое.

ЕСПЧ и раньше критиковал систему контрольных закупок. Пока ситуация не улучшилась

В последние годы ЕСПЧ, рассматривая жалобы осужденных за наркопреступления россиян, неоднократно заявлял о проблемах с контрольными закупками. Например, в июле 2018 года по делу «Кумицкий и другие против России» ЕСПЧ пришел к выводу о несовершенстве процедуры закупок и неспособности российских судов адекватно проверять слова обвиняемых о манипуляциях со стороны оперативников. «Но этого не происходит, система не меняется. Начиная с дела „Худоеров против России (2005 г.)“, ЕСПЧ пытается найти способ заставить Россию соблюдать общеевропейские стандарты ведения следствия, не допуская провокации преступлений. Данное дело — очередной этап на этом пути», — комментировала тогда решение адвокат Московской областной коллегии адвокатов Светлана Добровольская.

Более того, в 2015 году в России приняли закон о приоритете Конституционного суда России над Европейским судом по правам человека. Теперь власти могут не исполнять решение ЕСПЧ, если Конституционный суд счел его противоречащим основному закону. За отказ от исполнения решений, России могут предложить выйти из Совета Европы (ЕСПЧ — орган Совета Европы, его решения обязательны для всех стран, входящих в совет), однако в последние годы российские власти и сами неоднократно заявляли, что готовы выйти из совета — например, когда российскую делегацию временно лишили полномочий в Парламентской ассамблее Совета Европы из-за обострения конфликта на Украине.

После некоторых решений ЕСПЧ в России отменяют приговоры за наркотики. Но оправданных могут осудить повторно

17 февраля 2016 года 28-летнего москвича Александра Борисова задержала полиция в подъезде его дома. В ходе досмотра полицейский якобы нашел у Борисова два пакетика с амфетамином — в решении ЕСПЧ говорится, что во время обыска один из полицейских «сунул что-то в левый карман куртки заявителя». На пакетиках не было отпечатков пальцев задержанного, следов наркотиков в смывах с его рук не нашли. Тем не менее осенью 2016 года Борисова приговорили к 4,5 годам колонии за хранение наркотиков. Москвич свою вину не признал и заявил, что наркотики ему подбросили.

В июле 2019 года ЕСПЧ присудил Борисову компенсацию в восемь тысяч евро. В решении ЕСПЧ подчеркивалось, что суд не проверил версию обвиняемого о том, что наркотики ему подбросили. 30 октября президиум Верховного суда РФ учел решение ЕСПЧ и отменил приговор Борисову. Его освободили из-под стражи под подписку о невыезде.

В тот же день Верховный суд отменил еще один приговор за наркотики. Жителя города Волжский Волгоградской области Романа Чеботаева задержали 5 января 2013 года — на тот момент ему было 17 лет. Его дело также было построено на контрольной закупке с участием засекреченного покупателя. Чеботаев вину не признал. 11 апреля 2013 года его приговорили к 6,5 годам колонии. 27 июня 2019-го ЕСПЧ признал, что Россия нарушила право Чеботаева на справедливое судебное разбирательство. За день до этого Чеботаев отбыл свой срок и вышел на свободу.

После отмены приговоров дела Чеботаева и Борисова будут рассматриваться заново судами первых инстанций. Ирина Хрунова, представлявшая интересы обоих в ЕСПЧ, подчеркнула, что решение может быть как в пользу, так и против обвиняемых, несмотря на решение Верховного суда и ЕСПЧ. «Бывают разные ситуации. Все пятьдесят на пятьдесят», — сказала она.