«Свистуны» Корнелиу Порумбою: блестящая детективная комедия о тайном языке

В Каннах состоялась премьера картины «Свистуны» одного из важнейших представителей «румынской волны» Корнелиу Порумбою. Фильм представлен в конкурсной программе фестиваля. О картине, для которой режиссер создал вымышленный язык, рассказывает кинокритик «Медузы» Антон Долин.

Далеко-далеко, на Канарах, есть остров Гомера. Его жители с древних времен умеют разговаривать на тайном языке «сильбо» — при помощи свиста, слышного через ущелья Гомеры. Овладели им и поселившиеся на острове наркоторговцы: преступные сообщества всегда любили секретные языки. Сюда, на Гомеру, прибыл и Кристи — следователь-неудачник из Бухареста. Двойной агент поневоле, он сначала спелся с крупным мафиозо, а когда был разоблачен коллегами, сбежал на край света. Тут ему предстоит выучиться художественному свисту и стать другим человеком, освободившись от пут обязательств. С этого, под песню Игги Попа «The Passenger», начинаются «Свистуны», самый удивительный фильм в программе 72-го Каннского фестиваля и в творчестве 43-летнего Корнелиу Порумбою. 

«Румынская волна» — что-то вроде тайного языка фестивального кинематографа. Для Канн — важнейшее открытие за новейшую историю: здесь показывали и награждали современные шедевры — «Смерть господина Лазареску» Кристи Пуйю, «4 месяца, 3 недели и 2 дня» Кристиана Мунджиу, «12:08 к востоку от Бухареста» Порумбою. Для дистрибьюторов — сплошная головная боль: эти неторопливые, микробюджетные, разговорные фильмы, аскетичные и абсурдные, даже в Румынии смотрят не слишком охотно. Для остального мира — притча во языцех, которая звучит экзотично и смешно. Впрочем, над словосочетанием «румынская волна» обожают подсмеиваться те, кто не смотрел ни одного румынского фильма и не собирается. 

Однако «Свистуны» — принципиально новый этап. Они убедят и завзятых скептиков. Это настолько динамичный, остроумный и увлекательный фильм, каждому сюжетному повороту которого поражаешься, что поневоле вспоминаются детские ощущения от просмотра «Искателей приключений» или «Человека из Рио». «Свистуны» возвращают кинематографу то счастливое время, когда не существовало разрыва между развлекательными фильмами и авторскими: эти качества легко совмещались, а в зале могли сидеть рядом и получать одинаковое удовольствие высоколобый интеллектуал и сбежавший с уроков школьник. Здесь есть гормон счастья, знакомый по «Мальтийскому соколу» и «Касабланке», «Печати зла» и «Головокружению». Сам же Порумбою вплетает в ткань своей картины прямые цитаты из «Искателей» (ему кажется, что «The Whistlers» звучит не хуже, чем «The Searchers») и «Психоза». 

«Свистуны» — фильм одновременно постмодернистский и отрицающий постмодернизм, так много в нем простого, наивного зрительского счастья от каскада тайн и приключений. Одна из первых сцен — встреча мешковатого, уже раскрытого и находящегося под наблюдением Кристи с невероятной брюнеткой в обтягивающем платье. Фам фаталь по имени Гильда (см. одноименный голливудский фильм) прямо на улице бросится его целовать — как выяснится, для конспирации, — а затем под камерами наблюдения бестрепетно ему отдастся: все для того, чтобы заманить на Канары. В эти секунды публика чувствует себя примерно так же, как главный герой: незаслуженно вознагражденной. 

При этом «Свистуны» обладают всеми хрестоматийными признаками современного румынского фильма. Они пропитаны горьковатой и сухой иронией, не гнушаются невозмутимых сцен жестокости, включают бредовые и смешные диалоги в духе Ионеско, совмещают фантазию с документальной точностью деталей. Наконец, закономерно продолжают и увенчивают творческий путь режиссера — пожалуй, наименее претенциозного и наиболее парадоксального из своих коллег-соотечественников. 

В своей дебютной комедии «12:08 к востоку от Бухареста» Порумбою невероятно забавно размышлял о последствиях революции — и о том, что никакого переворота не случится, пока ты не обретешь внутреннюю свободу. В его металингвистическом детективе «Полицейский, прилагательное» идеалист-патрульный вел слежку за курящим марихуану подростком и пытался спасти того от преследования. В «Сокровище» был сделан решающий шаг: вообразив, что в современной Румынии можно найти клад, как в приключенческих книжках, герой его действительно находил. В документальном «Бесконечном футболе» переписывались правила самой популярной игры в мире; оставалось буквально полшага до изменения правил реальности как таковой. В «Свистунах» Порумбою выучил — а на самом деле, создал — альтернативный язык и совершил эти полшага. А вместе с ним, нога в ногу, этот путь прошел брутальный и пластичный Влад Иванов, любимый актер румынского кино: демонический доктор из «4 месяцев, 3 недель и 2 дней», игравший потом у того же Порумбою, у Сергея Лозницы и даже у Пон Чжун Хо в антиутопической саге «Сквозь снег». 

Как от утомительного реализма, так и от жанровых клише румынский режиссер избавляется, смешивая их друг с другом в неожиданной пропорции, перемещаясь с волшебного острова в скучный Бухарест и обратно, а потом находя в Румынии настоящий американский городок, где непременно должна состояться финальная перестрелка (по сюжету, заброшенная съемочная площадка). Секрет свободы Порумбою — эклектика, которая слышна и в саундтреке: начав с панк-рока, он вдруг переключается на Casta Diva и арии из «Свадьбы Фигаро», заполоняющие пространство картины с комической навязчивостью, чтобы на финальных титрах пройти за несколько минут головокружительную дистанцию от «Кармины Бураны» до «Голубого Дуная», через «Щелкунчика» и к оффенбаховскому канкану. Это перечисление неплохо передает эмоциональный фон «Свистунов», которые будто бы сами не могут решить, что они такое: абсурдистская комедия, детектив, нуар, love story или социальная сатира. 

В звуковой палитре фильма особое внимание уделяется птичьему пению. Его слышит на Гомере растерянный Кристи, который пока еще не умеет свистеть; ближе к финалу настоящей симфонией оно настигает зрителя в саду матери Кристи, куда приехала его проведать та самая брюнетка. Отвергая и прагматичную безнравственность мафии, и лицемерный морализм служителей закона, Порумбою и его герой ищут свободы от навязанных обществом правил. Будто вспомнили чей-то добрый совет: быть как птицы, что не сеют и не жнут, и просто надеяться, что высшие силы о них не забудут. Может, в жизни оно так и не работает. А в кино — бывает.