Глава ФСБ сказал, что ИГ и «Аль-Каеда» скоро объединятся. Это правда может произойти?

Директор ФСБ РФ Александр Бортников заявил, что Россия опасается объединения «Аль-Каеды» и ИГИЛ, потому что оно «чревато многочисленными негативными последствиями». «Имеется ряд признаков, указывающих на их возможное сближение», — сказал Бортников. «Медуза» рассказывает, о каких признаках говорит глава ФСБ и насколько вероятно объединение двух террористических организаций.

Что именно сказал Бортников?

Глава ФСБ назвал несколько признаков, которые, по его мнению, указывают на возможное объединение «Исламского государства» и «Аль-Каеды». По словам главы ФСБ, происходит «сращивание организаций в информационном пространстве», где они вместе распространяют «идеологию радикального ислама». Кроме того, отмечает Бортников, связанные с ИГ и «Аль-Каедой» структуры иногда используют единые источники денег и других ресурсов — нелегальные рынки вооружений и услуги вербовщиков. Также на возможное объединение указывают регулярные переходы боевиков из одной структуры в другую, даже несмотря на случаи вооруженных столкновений между ними.

У «Аль-Каеды» и ИГ действительно общая идеология и пропаганда?

В идеологии двух организаций и правда есть немало общего. Обе — сторонницы салафитского течения суннитского ислама в его крайне радикальном толковании. Цель у ИГ и «Аль-Каеды» тоже одна — они хотят превратить весь мир в единое исламское государство — халифат. Но методы достижения этой цели организации выбрали разные.

Как писал иорданский журналист, лично знакомый с одним из идеологов «Аль-Каеды» и будущего «Исламского государства» Абу Мусабом аль-Заркави, в начале 2000-х террористы придумали план победы всемирного халифата.

Сначала они собирались спровоцировать США на атаку на одну или несколько мусульманских стран, где должно быть убито как можно больше гражданских лиц — чтобы «пробудить общину» (пункт исполнен в 2003 году, когда США и союзники вслед за Афганистаном вошли в Ирак; аль-Заркави лично возглавил сопротивление американцам в Ираке, где, согласно его плану, должен был появиться главный операционный центр «Аль-Каеды»). Затем предполагалось распространить «сопротивление» на соседние страны (упоминалась в том числе Сирия), чтобы втянуть Запад в войну на истощение. К этому времени по всему миру должны быть созданы тайные ячейки, которые без прямого участия «Аль-Каеды» будут атаковать «военные» и гражданские цели, дестабилизируя местную власть. Затем следовало атаковать богатые нефтью и газом страны Аравийского полуострова, чтобы лишить Запад источников энергии и военных баз в регионе (в 2009 году для атак на эти страны была создана «Аль-Каеда на Аравийском полуострове» с базой в Йемене). И лишь затем предполагалось провозгласить халифат и начать открытую войну с «неверными» по всему миру.

«Аль-Каеда» планировала завершить этот план к 2020 году. Однако к 2010 году Запад не только не втянулся в войну на истощение, но и начал вывод войск из Ирака. А сама «Аль-Каеда» после бурных 2000-х снизила террористическую активность на Западе, что выглядело отступлением от плана.

Тогда последователи «Аль-Каеды» и аль-Заркави (убит в 2006 году) в Ираке (будущее «Исламское государство») пропустили несколько пунктов плана и, не посоветовавшись с руководством «Аль-Каеды», в 2014 году провозгласили халифат досрочно. Всем остальным исламистским организациям они велели присягнуть на верность халифу; большинство отказалось. Это вызвало глубокий раскол в среде исламистов, с тех пор пропаганда «Аль-Каеды» и ИГ пересекается только тогда, когда они обвиняют друг друга в предательстве, потворству неверным, лжи и жажде власти.

В 2014 году «Аль-Каеда» окончательно порвала с «Исламским государством». В том же году две организации объявили друг другу войну в Сирии — не отрываясь при этом от борьбы с правительством Башара Асада. На стороне «Аль-Каеды» выступила бывшая боевая франшиза «Исламского государства» в Сирии — «Фронт ан-Нусра». После долгих боев «Нусра» при поддержке других исламских структур отбила у ИГ север Сирии. ИГ достался восток страны с главными сирийскими нефтяными месторождениями.

Ожесточенные бои продолжались до тех пор, пока в 2017 году обе организации не потеряли большую часть территории, а вместе с ней — общую линию фронта. Небольшие изолированные отряды «Нусры» и ИГ на юге Сирии и в Дамаске продолжали убивать друг друга до лета 2018 года, когда правительство покончило и с теми, и с другими.

Были случаи, когда правительство пользовалось ненавистью террористов друг к другу и специально пропускало отряды ИГ через свою территорию, чтобы они могли напасть на «Аль-Каеду» в провинции Идлиб. С тех пор несколько сотен сторонников ИГ из подполья регулярно атакуют «Нусру» в городах Идлиба.

К слову, глава ФСБ Бортников сделал свое заявление об объединении террористов через сутки после очередного обострения этой войны в Идлибе между двумя организациями.

У двух организаций есть общие источники доходов, оружия и людей?

Организация «Исламское государство» действительно пыталась вести себя как государство: собирать налоги, продавать природные ресурсы. Эксперты «Группы по борьбе с отмыванием денег» (FATF) в момент расцвета ИГ писали, что организация получала значительную часть доходов от продажи добытой на ее территории нефти. Добыча достигала 50 тысяч баррелей в сутки (для сравнения: Россия добывает около 11 миллионов баррелей). Продавалась как сырая нефть (через посредников), так и кустарно изготовленные нефтепродукты. Даже с таким уровнем добычи и продажами по ценам в разы ниже рыночных ИГИЛ получало в 2015 году почти два миллиона долларов ежедневно.

Еще важнее был доступ к населению, которое можно было обложить поборами. Например, с людей требовали «закят» — процент за снятие денег со своих счетов в захваченных ИГ банках Ирака. Чиновники отдавали половину своей зарплаты (они ездили на подконтрольные правительству территории). Важную роль играли также «налоги с фуры» — аналог транспортного налога и таможенных платежей. Всего таким образом ИГ собирало почти миллиард долларов в год. Теперь этих доходов у организации нет, а значит, предрекают эксперты ООН в своем докладе, ИГ придется брать пример с «Аль-Каеды».

«Аль-Каеда» относится к делу проще и делает деньги из всего, что доступно. Это же касается подбора союзников — как писали эксперты ООН, организация объединяется с любыми схожими по мировоззрению силами на самых гибких условиях. В Афганистане вместе с союзниками-талибами она выращивает мак и продает героин, в Йемене поставляет оружие местным племенам, в Сирии и в Африке — получает доход от выкупа заложников. На международной конференции по противодействию финансированию терроризма в этом году подсчитали, что только в Африке и Йемене франшизы «Аль-Каеды» «добыли» таким образом с 2008 года 150 миллионов долларов. А крупнейшую сумму в миллионы долларов, как считается, получила боевая группа «Аль-Каеды» «Фронт ан-Нусра», поучаствовав в многосторонней сделке по выкупу членов королевской семьи Катара, захваченных во время поездки на соколиную охоту в Ирак.

Пожертвования сторонников по всему миру и прочие «общие», по определению Бортникова, источники финансирования, как написали эксперты ПАСЕ, дают исламистам «сравнительно небольшие доходы».

То же касается оружия. У двух организаций никогда не было «общего» рынка вооружений. Большую его часть в Ираке и Сирии ИГ получило из захваченных арсеналов иракской и сирийской армий; «Фронт ан-Нусра» — тоже с армейских складов и при захвате опорных пунктов сирийской оппозиции, получавшей оружие от Запада, Турции и стран Персидского залива. В Йемене и в Сомали, как пишут эксперты ООН, ИГ пыталось (неудачно) наладить централизованные поставки оружия, но теперь сторонники Багдади занимаются там грабежами складов других отрядов.

Это правда, что террористы стали чаще переходить к конкурентам? Кто сильнее — «Аль-Каеда» или ИГ?

В Сирии и в Ираке после многолетней войны с западной коалицией, Россией, сирийской и иракской армиями исламисты потеряли большую часть завоеванной территории, значительную часть боевиков и техники.

«Фронт ан-Нусра», которая в прошлом году переименовалась в HTS и объявила о разводе с «Аль-Каедой», контролирует часть провинции Идлиб (плюс прилегающие сельские районы провинции Алеппо). Вместе с ними там базируются отряды исламской и умеренной сирийской оппозиции. Многие из них находятся под протекторатом Турции, которой удалось убедить Россию, Иран и Сирию пока что не штурмовать провинцию. По условиям соглашения HTS должна самораспуститься, однако делать этого явно не собирается. А у Турции недостаточно сил в Идлибе, чтобы «распустить» организацию силой.

Руководство «Аль-Каеды» постепенно теряет влияние в HTS и прочих исламистских организациях Идлиба. Сначала наблюдатели предполагали, что глава «Нусры» аль-Джулани дистанцируется от «Аль-Каеды» только на словах, чтобы его организацию перестали считать террористической — такое уже случалось ранее. Однако на сей раз разрыв кажется тем, кто изучает «Аль-Каеду», серьезным. «Аз-Завахири демонстрирует недовольство некоторыми аспектами руководства аль-Джулани, прежде всего тем, что он придает большее значение управлению и удержанию территории, нежели приверженности международному терроризму», — написали по этому поводу эксперты ООН. Впрочем, такие некрепкие связи — характерная структурная особенность «Аль-Каеды».

«Аль-Каеда» в любом случае чувствует себя явно лучше, чем ИГ. «Исламское государство» за полтора года потеряло все свои завоевания в Ираке и перешло там к партизанским действиям. Под контролем ИГ еще остаются несколько кусков Сирийской пустыни. Так, сирийская армия давно пытается очистить окрестности вулкана Сафа, где несколько сотен террористов удерживают заложников.

А между Евфратом и иракской границей другая группа «Исламского государства» год ведет борьбу с курдами и поддерживающими их силами США и Франции. В октябре и ноябре ИГИЛ даже удалось успешно контратаковать и, несмотря на американские бомбардировки, выйти к крупнейшему в Сирии району нефтедобычи, который организация потеряла год назад. Однако вряд ли ИГ долго продержится в открытом бою под бомбежками, — скорее всего, организации придется и тут перейти к партизанской войне.

Эксперты ООН считают, что хотя «Исламское государство» представляло большую угрозу на пике своего могущества, но в долгосрочной перспективе опаснее децентрализованная и «более интеллектуальная» «Аль-Каеда».

Попытка аль-Багдади построить централизованную систему во главе с «халифом», с единой пропагандой и финансовой системой, основанной на небанковских переводах, провалилась. Приток иностранных боевиков в ИГ «приостановился». «Исламское государство» привлекательно для исламистов было не просто как идея, а как конкретное место на Земле, где эта идея стала явью. Теперь такого места нет. «ИГИЛ продолжает переход из состояния протогосударственной структуры в состояние тайной сети. Скорее всего, сокращенный, тайный вариант ядра ИГИЛ останется в Ираке и Сирии», — пишут эксперты в том же докладе.

Глобальная же сеть «Аль-Каеды», напротив, «демонстрирует стойкость». При этом «Аль-Каеда» пока не стремится вернуть себе звание глобальной угрозы, занимаясь в основном «тактическими вопросами на местах» и укреплением своего влияния в отдельных странах, считают авторы доклада.

Как считают эксперты, «все основополагающие факторы терроризма сохраняются», так что сама угроза никуда не денется. Возможно, она будет воссоздана на основе той же «Аль-Каеды», куда вольются бывшие радикальные сторонники ИГ. Или возникнет в виде новой организации.