«Под слоем грязи, пепла от окурков скрывается прекрасный грустный принц» Алиса Хазанова исполняет песню Егора Летова «Хороший автобус». Фрагмент спектакля «Сияние»

С 12 по 24 октября в Москве проходит 13-й Международный театральный фестиваль «Территория». 16, 17 и 18 октября в рамках его программы покажут «Сияние» — придуманный композитором Игорем Вдовиным музыкальный спектакль в жанре кабаре по песням Егора Летова и Янки Дягилевой; исполняет песни актриса Алиса Хазанова. С 2014 по 2016 год он шел на сцене московского клуба Сhâteau de Fantômas; в 2018-м его возобновили специально для «Территории». «Медуза» представляет фрагмент записи спектакля с комментариями его создателей.

Алиса Хазанова

актриса, исполнительница главной роли

Когда возникло предложение сделать такой спектакль в стиле кабаре, первым человеком, которому я рассказала об этом, был [композитор] Игорь Вдовин. Игорь предложил за основу взять материал «Гражданской обороны», песни Егора Летова — а я Игорю очень доверяю в плане художественного выбора. И с этой идеей мы уже вдвоем пришли к [режиссеру] Филиппу Григорьяну, который сказал, что сочетание меня и песен «Гражданской обороны» ему интересно как какой-то парадокс.

Честно сказать, вся эта эйфория, связанная с Егором Летовым, прошла мимо меня. Я слышала только песни «Про дурачка» и «Все идет по плану» — это и было мое представление о том, что такое группа «Гражданская оборона». Так что к началу работы над спектаклем я была настоящий «чистый лист». А потом уже было интересно, когда тексты сами по себе вышли на поверхность и открылся большой поэт Егор Летов. То, что Игорю Вдовину было очевидно с самого начала — у него все-таки серьезные отношения с группой «Гражданская оборона», — для меня открывалось в процессе работы, и это был очень интересный процесс.

Я думаю, что героиня здесь рассказывает о том, как сложно в этом мире существовать человеку одному. Как сложно, когда ты один, маленький, очень хрупкий, ранимый, практически без кожи, и весь окружающий мир давит на тебя — на стенки твоего жилища, твоего существа. Твое пространство сужается и сужается. О том, что разные испытания человеку могут на жизнь выпадать, иногда совершенно неожиданные и непредсказуемые, и иногда так случается, что испытания настигают целые поколения людей. Как в этом всем не потерять свое человеческое лицо и не мутировать в какую-то злобную сущность.

Сложно мне было, потому что эти песни написаны с точки зрения мужской природы, а не женской, и есть тексты, которые просто невероятно тяжело присвоить, потому что они на каком-то энергетическом уровне (а я верю, что у текстов есть своя энергетика) женской природе противоречат. Понять, как стать проводником этих текстов, было, наверное, для меня тяжелее всего.

Выбором материала занимался Игорь, и потом они с Филом это все утверждали. Единственное, что на какой-то стадии (достаточно поздней), когда я послушала самые разные песни Летова и какое-то их количество мы уже сделали, я предложила песню «Хороший автобус», которая лично мне очень нравится, — это было последнее наше дополнение к набору песен, звучащих в спектакле.

Филипп Григорьян

режиссер

Этот проект мне принесла Алиса, а инициатором его был композитор Игорь Вдовин. Мне просто вначале предложили сделать спектакль с Алисой по песням Егора Летова, а уже потом я впервые их послушал. По сути, этот спектакль стал для меня открытием творчества великого нашего барда.

Мы все-таки так устроены, что стилистические и эстетические различия бывают самыми непреодолимыми. А в том, что касается поп-музыки, — особенно, и тем более в подростковом возрасте. И особенно во времена разрушающегося СССР. Тогда разница между металлистом и, например, панком означала пропасть непонимания. Я в этом потоке субкультур выбирал сладкую психоделику, и никакого Летова там оказаться просто не могло. Там, надо сказать, не было, например, и Высоцкого.

Я очень сильно не любил в отечественной культуре то, что в спектаклях [режиссера] Франка Касторфа определяется непереводимым словом «надрыв». Поэтому я понимал, что в первую очередь мне придется бороться вот с этим самым «надрывом». Особенно в контексте Алисы Хазановой. Где Алиса, а где «надрыв»?

И вдруг оказалось, что то, чего я, по старой памяти, боялся больше всего, было чем-то совершенно несущественным. «Надрыв» вообще не сопротивлялся и моментально исчез, когда на него направили волшебное стекло. И оказалось, что там, под слоем грязи, пепла от окурков, под разрисованной ручкой телогрейкой, под засаленными волосами скрывается прекрасный грустный принц. Это было, конечно, очень сильное переживание. 

Игорь Вдовин предлагал разные интересные аранжировки, в основном электронные. И помню, что я в какой-то момент попросил его попробовать исполнить тексты Летова просто под фортепиано. Под «блям-блям». Чтобы звук был такой, как у утренней гимнастики по радиоточке. И Игорь вместе с концертмейстером Элиной сделал потрясающие, очень простые, но умные аранжировки. И все удивительным образом заработало и завертелось. Завертелось, конечно, уже благодаря нашему продюсеру Снежанне Георгиевой, которая позволила нам совершенно невероятный по клубным стандартам продакшн.