В России сажают в тюрьму за заражение ВИЧ-инфекцией. Это плохо и бессмысленно

В российском Уголовном кодексе существует специальная статья, предусматривающая ответственность за заражение ВИЧ-инфекцией, — причем получить тюремный срок по ней можно, даже если заражения не произошло, а применяется она в России чаще, чем в любой другой стране мира с аналогичным законодательством. Уголовные наказания за распространение ВИЧ появились еще в начале эпидемии и продолжают применяться во многих странах, хотя Всемирная организация здравоохранения и ООН давно объясняют, что карательные меры не мешают распространению эпидемии, а возможно, и способствуют ей. Специальный корреспондент «Медузы» Евгений Берг выяснил, кого в России сажают по статье за заражение ВИЧ — и почему эта практика не имеет смысла.

В апреле 2015 года безработный житель подмосковного Королева Павел Косырьков возвращался домой от знакомого, с которым выпивал все утро. Около железнодорожной станции Болшево его заметили двое полицейских и попросили показать паспорт. Косырьков отказался и попытался сбежать. Полицейские поймали его, посадили в машину, отвезли в опорный пункт, а потом решили отправить мужчину на медицинское освидетельствование в местный наркологический диспансер.

На Косырькова надели наручники и посадили в служебный автомобиль, в специальный отсек сзади. Перед ним расположился полицейский по фамилии Порохня. Как впоследствии Косырьков рассказывал суду, он «разозлился из-за сложившейся ситуации», привстал, дотянулся до Порохни и откусил у него часть левого уха.

У Косырькова была ВИЧ-инфекция, поэтому Королевский городской суд рассматривал два уголовных дела — одно о применении насилия в отношении представителя власти (318-я статья Уголовного кодекса), а другое — о «заведомом поставлении другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией» (часть 1-я статьи 122 УК РФ). Выступавшая на суде врач-инфекционист заявила, что заражение ВИЧ через укус не исключается в том случае, если и полость рта кусающего, и рана пострадавшего кровоточат. Никаких свидетельств тому, что у Косырькова кровоточил рот, на суде не было представлено — зато в качестве подтверждения виновности мужчины в вердикте приведены результаты экспертизы, согласно которой во время укуса слюна Косырькова смешалась с кровью Порохни (ВИЧ не передается через слюну).

В августе 2015 года Косырькова приговорили к четырем годам лишения свободы за нападение на полицейского и к еще шести месяцам — за «поставление в опасность заражения ВИЧ». С учетом незакрытой предыдущей судимости за кражу мужчину отправили в колонию строгого режима на пять лет.

В судебном решении указано, что ВИЧ-инфекция у мужчины развилась до «стадии 4б» — то есть, согласно классификации российского Минздрава, практически до стадии, когда больного уже нельзя спасти. Упомянуты и другие болезни Косырькова: «хронический гепатит С, лихорадка неясного генеза, оральный кандидоз, туберкулез легких в анамнезе». Его адвокат по назначению Игорь Саранцев cказал «Медузе», что не помнит подробностей дела и о дальнейшей судьбе Косырькова ничего не знает.

Уголовные наказания за заражение ВИЧ начали применять в США в 1980-х. Тогда общество плохо понимало, как бороться с эпидемией

Криминализация ВИЧ — то есть создание законов специально для наказания людей за деяния, связанные с вирусом иммунодефицита, — стала мировой практикой в 1980-е; первопроходцами были США. К середине того десятилетия американское общество уже знало о новой инфекции — и начало паниковать. Врач, основатель глобальной программы ООН по СПИДу Джонатан Манн позже писал, что этот период «был пронизан неопределенностью и спешкой», а «информационная кампания беспрецедентной силы и дерзости явно ставила задачу напугать людей».

Манн приводил в качестве примера британский телевизионный ролик «Не умирай из-за невежества» — мрачная реклама, по воспоминаниям комментаторов на ютьюбе, производила на английских зрителей сильнейшее впечатление. Еще более пугающий ролик транслировали, например, по австралийскому телевидению. Через несколько лет подобная социальная реклама появилась и в России; подобные кампании проводятся и сейчас: как рассказывает организация «Пациентский контроль», в сентябре в Москве развесят плакаты со слоганами вроде «Группы риска — это не только наркоманы и гомосексуалисты. Это живущие нормальной половой жизнью мужчины и женщины, мужья и жены, случайно изменившие друг другу» и «Если ты не рискуешь, сохраняешь верность своему партнеру <…> тебе нечего бояться. СПИД тебя не касается!»

В 1989 году американский профессор права Лоуренс Гостин писал, что на общественное мнение повлияло не только «неуклонное распространение эпидемии», но и тот факт, что это «распространение преимущественно связано с осознанными действиями [человека] — мужеложством, проституцией и использованием внутривенных наркотиков», которые «широкие слои общества считают аморальным и даже противозаконным».

Гостин отмечал, что, согласно соцопросам, в 1980-х многие жители США поддерживали идею отправлять людей с ВИЧ «в карантин, в специальные места подальше от всех остальных». Некоторые консервативные политики также требовали принудительной изоляции людей с ВИЧ и уголовного преследования тех, кто откажется от изоляции; таким образом они показывали обществу, что серьезно настроены на борьбу с болезнью.

Во многих штатах стали появляться законы специально для людей с ВИЧ. Где-то они получились исключительно суровыми: людям давали большие тюремные сроки за сокрытие от сексуального партнера наличия инфекции — вне зависимости от того, произошло заражение или нет. В других штатах — Луизиане, Южной Дакоте, Индиане — ВИЧ-положительного человека могли преследовать за угрозу заражения, даже если он просто в кого-то плюнул или кого-то укусил.

С 1986 по 2001 год такие случаи составили 23% от всех американских уголовных дел, связанных с законами вокруг ВИЧ, — но иногда возникают и сейчас. Так, в июле 2017 года Уилли Ширли из Нового Орлеана попал под точно такие же обвинения, что и Павел Косырьков из Королева двумя годами ранее. Ширли кидался «неизвестными предметами» в торговом центре, а когда прибывшая полиция попыталась его выдворить, плюнул в одного полицейского и трижды укусил за руку другого. В отличие от Косырькова, Ширли не попал в тюрьму, а отделался штрафом в 17 тысяч долларов, 10 тысяч из которых пришлись на статью об угрозе заражения ВИЧ.

Россия — лидер по количеству приговоров, связанных с ВИЧ. Но российские суды наказывают мягче, чем американские

США и сейчас являются одним из лидеров по количеству обвинений по «ВИЧ-законам». Но Россия, где уголовное преследование для носителей ВИЧ было введено в 1987 году, перегнала Америку. Международная группа HIV Justice Network изучила открытые данные о связанных с ВИЧ преступлениях в период с апреля 2013 года по октябрь 2015 года. Больше всего дел пришлось на Россию — по крайней мере 115. США — на втором месте; дальше с большим отставанием идут Белоруссия и Канада.

В российской государственной системе «Правосудие» «Медуза» нашла информацию о 125 судебных решениях по 122-й статье УК из 14 регионов страны (данные, возможно, неполные); большая часть из них приходится на последние 5 лет.

В российском законодательстве нет четкого описания обстоятельств, при которых для ВИЧ-положительных наступает уголовная ответственность. Под суд может попасть любой человек, знающий о своем положительном статусе (при постановке на учет он подписывает соответствующий документ), если он осознанно поставил ВИЧ-отрицательного под угрозу заражения или заразил его. Осознанность действий преступника и степень их опасности определяет суд. Например, если ВИЧ-положительный не предупредил партнера о своем статусе перед незащищенным сексом, он может получить до года колонии, даже если в итоге не произошло заражения; если партнер заразился — до пяти лет. До 1996 года действовала аналогичная статья УК РСФСР, которая предусматривала более жесткие санкции: до пяти лет лишения свободы — за «поставление в опасность заражения» и до восьми — за реальное заражение.

Часто статья 122 идет «довеском» к другим обвинениям — в краже, угрозе убийством, нанесении телесных повреждений или изнасиловании. Тогда приговор по статье 122 добавляет несколько месяцев к общему тюремному сроку (как это было в случае с делом Косырькова).

Иногда суд применяет нормы статьи 122 совершенно формально. Осенью 2017 года Курганский городской суд приговорил к 13 с половиной годам колонии строгого режима гражданина Постовалова. Утром 9 мая 2017 года Постовалов познакомился с подвыпившим молодым человеком Д. (его настоящее имя изъято из текста приговора); вместе они выпили и пошли домой к новому другу Постовалова. Там Д. предложил заняться сексом. В приговоре указано: «Ранее у [Постовалова] не было гомосексуального опыта, но так как он был пьяный, то решил попробовать. Затем между ним и [Д.] произошел половой акт по обоюдному согласию. Во время полового сношения с [Д.] он не предохранялся. Половой акт у него был с [Д.] в его задний проход».

Дальше между мужчинами возникла ссора, Постовалов повалил своего партнера на пол и связал, а когда тот начал ругаться, взял на кухне нож и стал бить им молодого человека, пока тот не умер; после этого Постовалов пошел домой. Труп Д. обнаружили на следующий день. У Постовалова была ВИЧ-инфекция, и поэтому его судили не только за умышленное убийство, но и за заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией; по этому обвинению к приговору суд прибавил полгода колонии.

В большинстве же случаев осужденные по 122-й статье получают условные сроки или ограничение свободы без посадки в тюрьму. Так, люди, которые долго сожительствовали с потерпевшим или потерпевшей, не рассказывая о своем ВИЧ-статусе, и в конце концов заразили его или ее, обычно получают от одного до трех лет лишения свободы условно; есть случаи, когда суд прекращает уголовное дело по просьбе потерпевшей стороны.

Похожие наказания получают те, кто поставил под угрозу здоровье нескольких людей. Большесосновский районный суд Пермского края в 2014 году рассмотрел дело Е. Гладковой. Согласно тексту приговора, в 2013-2014 годах Гладкова занималась сексом с тремя разными мужчинами (в тексте указано, по скольку раз с каждым), не предупредила их о положительном ВИЧ-статусе, но никого из них не заразила. Женщине назначили два года ограничения свободы — запретили ей покидать Большесосновский муниципальный район и выходить из дома между 22:00 и 6:00.

Во многих штатах США в подобных случаях ВИЧ-положительные люди получали реальные тюремные сроки. В 2008 году Канай Мубита — эмигрант из Замбии, проживавший в городе Москва, штат Айдахо, — получил четыре года тюрьмы за секс с 11 женщинами. Ни одна из них не заразилась. При этом с одной из женщин Мубита занимался только оральным сексом и требовал исключить этот случай из списка обвинений, поскольку передача вируса через его слюну была невозможна. Верховный суд штата постановил, что это не имеет значения — закон Айдахо запрещает ВИЧ-положительным вступать в любую сексуальную связь без предупреждения о своем статусе.

ООН и ВОЗ давно требуют декриминализировать ВИЧ. В том числе — потому что сегодня ВИЧ-инфекция уже не смертельна

В 2016 году в 72 государствах действовали криминализирующие ВИЧ законы, однако в последние годы многие страны смягчают их или вовсе отказываются от уголовного преследования.

В 2011 году министр юстиции Дании Ларс Барфод приостановил действие 252-го параграфа уголовного кодекса, который предусматривал до восьми лет заключения для людей с ВИЧ за незащищенный секс с ВИЧ-отрицательным человеком. Объясняя свое решение, Барфорд процитировал Датское агентство по охране здоровья: «Современная терапия снижает уровень ВИЧ в крови на 99% уже в первые недели [приема лекарств], а значит и существенно снижается риск передачи вируса от человека, получающего антиретровирусную терапию. Ожидаемая продолжительность жизни человека с ВИЧ не отличается от продолжительности жизни остального населения такого же пола и возраста. Другими словам, ВИЧ-инфекция не смертельная сама по себе, если вовремя принимать терапию».

Созданная в 90-х программа по СПИДу и ВИЧ при ООН (UNAIDS) в 2008-2013 годах разработала рекомендации для властей государств, где существуют специальные уголовные ВИЧ-законы. UNAIDS настаивает, что любые случаи, когда «потерпевший» не был заражен ВИЧ, не должны рассматриваться как уголовное преступление. Более того, судить можно лишь тех людей, которые осознанно намеревались заразить потерпевшего, а само по себе знание о ВИЧ-положительном статусе не означает, что такое намерение было (суды в России, судя по практике, уверены в обратном).

UNAIDS настаивает, что даже если один человек передал вирус другому, (например, во время секса), но при этом принял «разумные меры снижения риска» (использовал презерватив, практиковал секс без проникновения или достоверно знал, что его вирусная нагрузка мала), то преследовать его нельзя.

В 2014 году рекомендациям последовал даже губернатор штата Айова Терри Брэнстэд, который за 16 лет до этого лично утвердил один из самых жестких уголовных законов против ВИЧ-положительных людей в мире (человека, который занялся сексом с ВИЧ-отрицательным партнером, не предупредив о своем статусе, могли посадить в тюрьму на 25 лет). По новому закону в расчет берется умысел и вероятность заражения, сроки заключения снижены.

Иногда умысел заражения бывает очевиден. В октябре 2017 года итальянский суд приговорил к 24 годам тюрьмы Валентино Таллуто. С того момента, как он узнал о наличии у него вируса в 2006 году, он имел неоднократные незащищенные сексуальные контакты с 53 женщинами; младшей из них было 14. В результате Таллуто заразил 30 из них, суд счел, что мужчина сделал это умышленно.

Ученые, изучающие вирус и эпидемию, считают, что наказание за передачу ВИЧ в большинстве случаев неэффективно. Тем более — наказание за возможность его передачи (если речь не идет о заражении с помощью умышленного смешения крови больного человека и здорового).

В июле 2018 года на 22-й Международной конференции по СПИДу двадцать ведущих экспертов составили совместное заявление, где изложили все доказанные исследованиями возражения против криминальных законов о ВИЧ. По их мнению, нельзя наказывать людей с ВИЧ за любой вид секса, потому что вероятность передачи вируса при однократном контакте «невелика», а значит само заражение — скорее случайность, чем умысел. При оральном сексе или при низкой вирусной нагрузке у ВИЧ-положительного человека эта вероятность и вовсе стремится к нулю.

То же касается не связанных с сексом «обменах телесными жидкостями»: как объясняют эксперты, даже если слюна ВИЧ-положительного, укусившего другого человека, содержала немного крови, вероятность заражения крайне невелика. Наконец, с научной точки зрения вообще невозможно доказать, что конкретный человек заразил другого: современные методы недостаточно точны, чтобы проследить путь заражения.

Несмотря на состояние его здоровья, Павел Косырьков, которого судили в том числе за укус полицейского, выжил в колонии. В начале 2018 года мужчине даже сократили срок заключения по кассации — он должен был истечь в начале сентября. Что с Косырьковым происходит сейчас и вышел ли он на свободу, «Медузе» выяснить не удалось.