«Иногда я откровенно валял дурака, а она говорила, что это хорошо» Худрук «Маски-шоу» и актер Георгий Делиев вспоминает Киру Муратову

6 июня в Одессе умерла режиссер Кира Муратова. У Муратовой всегда был свой набор актеров: одни и те же люди могли кочевать из одного ее фильма в другой, играя очень разные роли, но всегда — точно. Один из таких «муратовских» актеров — одессит Георгий Делиев: именно Муратова разглядела драматический талант в руководителе комической труппы «Маски-шоу». «Медуза» спросила у Делиева, как он работал с Муратовой — режиссером и человеком.

Кира Георгиевна — удивительный режиссер. Она не просто раскрывала актера, она видела в нем скрытую человеческую энергию, которую потом передавала на экран. Ее в меньшей степени интересовали способности, навыки и актерское мастерство — она ориентировалась на природу, которую актер мог в ее фильмах раскрыть. 

В моем случае это тоже произошло. Если бы не Кира, то какая-то часть моей актерской деятельности не была бы реализована. Она просто спала бы. Наши скрытые способности находятся в спящем состоянии и раскрываются при благоприятных условиях. В том, что она смогла их разглядеть, и заключается ее гениальность. Когда у нее возникал замысел, она шаг за шагом этот замысел воплощала и подбирала актеров каким-то только ей ведомым способом. У нее снимались совершенно разные артисты, они приходили из разных жанров: и непрофессионалы, и суперпрофессионалы, и знаменитости. Она могла сочетать несочетаемое — в привычном понимании.

Впервые я снялся у Муратовой в фильме «Три истории». Она позвала нас [актеров «Маски-шоу»] сняться в одной комической сценке. Мне тогда показалось, что она получилась не очень яркой, но Кира оставила ее целиком, без всяких купюр, значит, ей это и было нужно в кино. В «Чеховских мотивах» она требовала от меня уже совсем другого, а настройщик Андрей [в «Настройщике»] — это было уже совершенно третье. Там весь фильм держится на этом герое, вокруг него закручены все женские интриги.

В каждом фильме я попадал в совершенно новое предлагаемое обстоятельство и играл абсолютно разных людей — даже внешне непохожих. И ей это нравилось, ведь каждый ее фильм — это новая стихия. Она любила менять стили и жанры, но ее почерк был виден всегда, всегда было понятно, что это кино Киры Муратовой. Она была очень наблюдательной. С кем бы она ни говорила, где бы она ни присутствовала, она всегда наблюдала, изучала [происходящее вокруг] очень внимательно. А потом из этих наблюдений складывалась какая-то идея.

В работе с ней самым важным для меня было понять замысел режиссера и воплотить его в жизнь. Иногда я имел наглость импровизировать, играть по-разному в разных дублях. Кира это приветствовала — так иногда возникали неожиданные находки, которые не были прописаны в сценарии. Иногда я откровенно валял дурака, а она говорила, что это хорошо, что именно так и нужно делать. Бывали и промахи с моей стороны — тогда я говорил: «Виноват, больше не буду». А она смеялась. У нее было особенное чувство юмора, присущее только Кире Муратовой, — такой английский юмор.

Я снялся у Киры в нескольких фильмах — можно даже сказать, что я ее любимчик, один из ее колоды карт. Конечно, благодаря работе с ней я получал и получаю предложения о съемках и от других режиссеров. Сергей Лозница пригласил меня сняться в фильме «Донбасс» — он поклонник Киры Муратовой.

Мы общались с Кирой не только на съемочной площадке. Несколько раз я был у нее в гостях, она с мужем приходила к нам в театр. Мы часто встречались на «тусовках»: фестивалях, выставках, церемониях вручения премий, — хотя она не была тусовщицей, она редко приходила на общественные мероприятия, даже пренебрегала ими. Около года назад я был у Киры дома, мы пили чай с какими-то пирожными, с плюшками, разговаривали. Это была обычная беседа, не о кино, а просто о жизни. Кажется, это была наша последняя встреча.

Моя дочь Яна назвала в честь Киры Георгиевны кошку. Так получилось, что однажды Яна снялась в массовке в одном из фильмов Муратовой и пообщалась с другими участниками. А у Киры ведь массовка сумасшедшая — все на своей волне. Когда после съемочного дня дочь вернулась домой, ее там ждал уличный котенок — вот она и решила назвать ее Кира. У нее такое настроение было — «муратовское», и кошка была — не от мира сего.