Учителя спрашивали: «А что бы вы сделали, если бы такое произошло?» Старшеклассники из разных городов России — о нападениях на школы в Перми и Улан-Удэ

В течение одной недели в двух городах России — в Перми и в Улан-Удэ — старшеклассники с холодным оружием напали на учителей и других школьников. Почему они это сделали, точно не известно, но, по предварительным версиям, и в том и в другом случае подростки мстили — за отчисление и за двойку в четверти. В сентябре 2017 года похожее нападение произошло в подмосковной Ивантеевке. «Медуза» поговорила со старшеклассниками из разных городов России о том, как они обсуждают произошедшее, что думают о нападениях и не боятся ли они их.

Андрей

16 лет, ученик 10-го класса из Перми

В истории, которая произошла в Бурятии, интересно то, что за неделю до преступления школьник якобы успешно прошел проверку у школьного психолога (об этом сообщал телеграм-канал Mash — прим. «Медузы»). Это еще раз показывает всю формальность подхода, с которым относятся учителя к психологическому здоровью детей. Почти уверен, что сейчас во всех произошедших в двух школах событиях обвинят интернет — это же проще всего. Но я думаю, причина не в нем.

Среди одноклассников, конечно, мы в последнее время часто обсуждаем эти случаи. Становится не по себе, потому что этот ужас [нападение в пермской школе № 127] произошел реально очень близко, на другом конце города. Система безопасности в школах и охрана — никчемные. Это даже смешно: ну что сможет сделать один человек, прикованный к сериалу по телевизору, в случае если в школу реально придут террористы или просто злоумышленники?

В школе нам не давали инструкций, что делать, если именно у нас в классе кто-то из учеников начнет устраивать самосуд. Но я для себя решил: если видишь, что у кого-то из одноклассников есть проблемы с психикой или вспышки агрессии, об этом нужно сообщить классному руководителю.

Степан

17 лет, ученик 11-го класса из Москвы

Справедливости ради отмечу, что я учусь в хорошей школе, она считается одной из лучших в России. Но я часто слышу от сверстников, что в их школах учителя ограничиваются исключительно преподаванием своих предметов и совсем не обсуждают с ними житейские ситуации. Но главная задача школы — это не обучить ребенка наукам, а сделать из него достойного человека. К сожалению, почти никто в этом не заинтересован.

Обращает, конечно, внимание, что и в случае, который произошел в Перми, и в Бурятии после совершения преступления школьники пытались покончить с собой. Школьник совершает преступление в возбуждении, а потом, когда его отпускает и он начинает понимать, что он натворил, он не может принять себя как убийцу, он понимает всю ответственность, которую придется за все понести, как разочаруются в нем родители.

Я уверен, что в школах очень важно вести психологическую работу со школьниками, не навязывать школьникам психологов, а создавать обстановку, чтобы дети сами ходили к ним и доверяли им. Когда я учился в седьмом классе, к нам по субботам в обязательном порядке на урок приходил психолог. И мы не любили его всем сердцем, он совершенно не располагал к общению. А мне кажется, что такие отношения возможны только на общем доверии.

Иногда мы со сверстниками начинаем иронизировать над событиями, но, конечно, когда происходят действительно страшные вещи, вроде того, что школьник зарубил своего учителя, мы стараемся не обсуждать это. Мы и без обсуждения понимаем, что это ужасно. Разговаривать о подобных трэшовых вещах уже не модно.

Нам рассказывают на ОБЖ о похожих ситуациях. Нам говорят, например, как вести себя, если террористы пробрались в здание. Ситуацию, что делать, если нападет одноклассник и начинает вырезать класс, мы, конечно, не разбираем. Когда случаются такого рода происшествия, как сейчас в школах, у нас проводят внеплановый классный час — и с нами разговаривают об этом. Да и вообще мы с одноклассниками к одиннадцатому классу поняли, что самыми полезными уроками в школе были ОБЖ и физкультура.

Арина

17 лет, ученица 11-го класса из Новочеркасска

Сейчас очень падает авторитет школы и учителей. Многие воспринимают школу как препятствие, все, что она дает, — возможность поступить в вуз. Кроме того, сейчас почему-то СМИ воспитывают у публики отношение к смерти как к чему-то нормальному. Они публикуют фотографии терактов, в прошлом году можно было смотреть чуть ли не онлайн, как террорист расстреливает нашего посла в Турции. Мне не понятно, зачем нам видеть это. Подростки идут в школу и повторяют увиденное. Но чуть позже они осознают, насколько это ужасно, и им просто становится страшно, не хочется жить с мыслью о том, что они способны на такое.

У нас учителя обычно обсуждают с нами трагические новости, по поводу последних событий с нами еще не разговаривали. Меня и моих друзей из класса эти новости повергают в шок. Некоторые ребята после таких известий подолгу переживают.

Оксана

16 лет, ученица 10-го класса из Орла

Наверное, все эти зверства идут из воспитания ученика, его ситуации дома.

Школьники могут именно так решать проблему, потому что самостоятельно не справляются с агрессией и прессингом своих родителей за оценки. Приходит школьник домой, где его чуть ли не убивают за оценки. У него срабатывает, естественно, рефлекс что-то менять. Подростки смотрят на то, как справляются с проблемами его родители, и делают так же — силой, насилием, зверством.

Знаю случаи, когда один парень угрожал учителям — даже не одному, доходило до совершенно безумных фраз. Почему? Из-за того, что его за оценки били дома.

Учителя в школе говорят, что у таких [совершавших нападения] детей нет чувства ответственности за свои поступки, заодно сетуют, что сейчас учительский труд меньше ценится. Официально в школьной программе по ОБЖ такое не прописано, но у нас учитель рассказывал про разные [связанные с насилием] жизненные ситуации. Также обсуждали тему [нападения в школах] на обществознании и праве — с соответствующих точек зрения. Учителя спрашивали: «А что бы вы сделали, если бы сейчас такое произошло? Как бы вы поступили?» И давали каждому высказаться. Заставляя думать о том, что такие ситуации происходят совсем рядом, учителя показывали, что к такому нужно быть готовым, — мне кажется, это полезно.

Артем

16 лет, ученик 10-го класса из Астрахани

Учитель по ОБЖ сегодня пыталась с нами говорить об ужасе, который произошел в Бурятии, но, честно говоря, слушать его всерьез почти никто не стал. Мне кажется, потому что все восприняли это происшествие исключительно как потенциальную угрозу [только] для учителя.