Девушки — это рабочий материал Кому и зачем нужны конкурсы красоты в России. Репортаж Полины Еременко

Ежегодно в России проходят сотни конкурсов красоты — в подавляющем большинстве среди девушек: выбирают самых красивых жительниц городов и работниц предприятий, представительниц профессий и поклонниц спортивных команд. Только некоторые из них включены в национальные или международные системы отбора; большинство проводятся местными бизнесменами на собственные или спонсорские деньги. Чтобы понять, зачем все это нужно в эпоху инстаграм-моделей, спецкор «Медузы» Полина Еременко поговорила с десятками людей, которые организуют конкурсы красоты в России, участвуют в них и побеждают, — а также отправилась на конкурс «Мисс Сыктывкар».

В сквере перед филармонией Сыктывкара девушка в серой шапке принимает разнообразные позы по рекомендациям девушки в розовой шапке. 9 декабря, мороз, два часа дня, в городе закат. Цель фотосессии, как рассказывает модель, — «позлить бывшего мужа»: картинок будет достаточно, чтобы тот понял, что у нее все хорошо и ей плевать, что он так быстро нашел ей замену. «Она улыбается, мешков под глазами нет, не страдает, нет бутылки», — подхватывает подруга-фотограф. Зачем вообще что-то доказывать, если муж уже бывший? «Давайте не будем», — отвечает женщина в серой шапке, а потом начинает плакать; с ее ресниц капает тушь.

В филармонии сегодня проходит первый в истории Сыктывкара конкурс красоты (во всяком случае, по словам организаторов; на деле время от времени такие мероприятия в городе проводятся уже 30 лет). Подруги о нем прекрасно знают — участие в соревновании, по идее, могло бы стать еще более наглядным аргументом для бывшего мужа, но от этой идеи пришлось отказаться: «У меня ноги толстые, а чтобы туда идти, нужно быть идеальной».

Вокруг «Мисс Сыктывкар» в этот день, кажется, вертятся все разговоры в городе. Две женщины, сидящие в кафе неподалеку от филармонии, рассказывают, что их подруга приехала из Жешарта, поселка в двух с половиной часах езды от столицы Республики Коми, чтобы поддержать племянницу — финалистку конкурса. В самом Жешарте последние несколько лет проводится «Краса Жешарта», и это отличный способ повысить свой социальный статус, но подругам уже за 30, и участвовать поздно.

У сыктывкарских мужчин тоже есть мнение по поводу мероприятия. Данила — водитель вагончика, который катает детей по площади перед филармонией под песню про Антошку (на улице −12), — говорит, что такие конкурсы развивают город и что он сам обязательно сходил бы, если бы не работал до восьми вечера. Трезвый пожилой прохожий с ним не согласен. «Это грязное еврейское дупло, так они вносят свою лепту в поиск элиты, — сообщает он корреспонденту „Медузы“. — А коми — выдуманная нация!»

«Новостей в республике мало», — признает журналист республиканского издания Progorod Олег Канев. В этом смысле конкурс красоты вносит положительное разнообразие в череду других местных громких новостей: победителям всероссийского конкурса «Лучшая семья» не смогли купить билет в Москву на церемонию награждения и вместо этого подарили термос; в городе собираются строить мусоросжигательный завод; мужчину зарезали в центре города. По словам Канева, в отличие от других подобных соревнований в Коми, где все держится «слишком на национальном колорите», «Мисс Сыктывкар» демонстрирует прогресс — а другие способы публичной капитализации женской красоты вроде инстаграма сюда пока толком не дошли: «У нас работают более старые методы».

Красоту в Сыктывкар принес Дмитрий Дик — местный клубный промоутер, который отнесся к организации конкурса максимально серьезно. Команда «Мисс Сыктывкар» еженедельно собиралась на планерку; на призы победительницам нашли сотни тысяч рублей у спонсоров; скопировали оформление сцены воздушными шарами у Недели моды в Москве; водили будущих участниц в кино на фильм «Матильда» — и даже сделали вирусный ролик, где будущие ведущие конкурса дерутся между собой. Дик утверждает, что в зале соберется весь сыктывкарский бомонд — ждут даже мэра, хотя тот может предпочесть альтернативное мероприятие: в городе сегодня также проходит турнир по смешанным единоборствам.

За час до начала представления в гримерке филармонии суета: генеральный прогон закончился, и 15 девушек, слишком красивых для интерьера советского учреждения (гладкая кожа, блестящие волосы, талии толщиной с фломастер), перебивая друг друга, волнуются вслух и готовятся к выходу на сцену.

— Ты сейчас вся вымажешься.

— Я ненавижу соленые огурцы, но здесь это так вкусно.

— Где масло? Мне надо ноги помазать.

— У меня такое платье, что как будто соски торчат.

— Я бы сейчас котлету съела.

— Не говори про еду, я такая голодная.

— Где мама?

— Мне кажется, я сухая какая-то.

— Мне тоже кажется.

— Трусы бесшовные есть?

— Видны трусы, снимай.

— У кого есть валерьянка?

— Натягивай трусы до сисек!

— Девки, снимайте все трусы.

— Там люди будут в первом ряду, я буду своим пирогом светить?

— Какой вкусный сэндвич, боже!

— Скоро мама приедет?

— У меня прическа спала.

— Я писать хочу.

— Мне надо, чтобы ты мои ключицы хайлайтером прошла.

— Смотришь на меня как на врага.

— Я трясусь.

— Я рядом.

— Алло, мам, ты где?

— Сказали, что вопросы будут те же самые, просто не знаем, кому какой попадется.

— Какая конфета противная.

— Где помада?

— Ты чего, недокрашенная пойдешь?

— Лучше без губ, чем без платья!

— Тут помажь, у меня неровно все.

— Я его сейчас убью, все, ему жопа.

— Да, мама, алло! Пусть сам созвонится с ними! Что ты мне-то звонишь?

— Всё, все идем вниз!

Ровно в шесть вечера девушки выходят на сцену в вечерних платьях под песню Адель «Skyfall». Свободных мест в зале нет — накануне в соцсетях билеты перепродавали в пять раз дороже номинала. 

Спасение от урбанизации

«Cпасти женщину от урбанизации, от затерянности в толпе, повысить престиж женщины в обществе». Так секретарь московского горкома комсомола Вячеслав Панькин определял цель первого советского конкурса красоты — «Московской красавицы», прошедшей в 1988 году. Как позже вспоминала его организатор Марина Парусникова, в паспорта участниц догадались заглянуть только в самом финале конкурса, когда претенденток на титул осталось всего шесть. У Оксаны Фандеры, впоследствии сделавшей карьеру в кино, не было московской прописки — она приехала из Одессы. Ирина Суворова оказалась молодой замужней матерью. «Пошли смотреть дальше: Лена Дурнева… Глупо, конечно, но представьте, как звучит: „первая московская красавица Елена Дурнева“, — рассказывала Парусникова в интервью газете „Иностранец“. — Поменять ей фамилию за один день — нереально».

В итоге первой советской королевой красоты стала 18-летняя Маша Калинина — уже через два года она уехала жить и работать в США. Быстро начали появляться и региональные конкурсы — в частности, первую «Мисс Сыктывкар» выбрали тогда же, в 1988-м. В 1989 году был впервые проведен конкурс «Мисс СССР», собравший победительниц республиканских соревнований; а после распада Союза, к середине 1990-х, возникли два больших мероприятия федерального размаха — «Мисс Россия» и «Краса России». Директор «Красы» Татьяна Андреева утверждает, что именно этот конкурс был полноправным преемником «Московской красавицы»: платье Маши Калининой у Андреевой, по ее словам, хранится до сих пор.  

Впрочем, два национальных конкурса — это только небольшая часть огромной и довольно хаотичной индустрии. Никакой статистики относительно того, сколько в России конкурсов красоты, не существует; судя по беглому поиску в интернете, подобные соревнования проводятся практически в каждом городе и регионе — от Ангарска до Кондопоги, от «Мисс студенчество Янтарного края» до «Мисс Приморье», — и никакой внятной системы и иерархии среди них нет.

Конкурсы красоты в России проводятся среди школьниц и замужних женщин, среди фанаток футбольных клубов и девушек из мира блокчейна, среди пенсионерок и беременных, а иногда даже и среди мужчин. Более-менее объединяет все эти события разве что процедура: здесь всегда есть соревнования между участницами в уме и красоте — и всегда есть судьи, которые выбирают победительниц. Жюри конкурса — один из ключевых показателей его престижа, поэтому туда обычно стараются приглашать знаменитостей, а еще лучше — иностранцев. Один из таких людей — Боб Ван Ронкель, калифорнийский продюсер, который впервые приехал в Россию в 1998 году как представитель Warner Bros. и оказался настолько востребован, что в 2002-м вовсе переехал в Москву. «Я получал столько заказов, сколько у меня никогда не было в Беверли-Хиллз, — вспоминает Ван Ронкель, привозивший на разнообразные мероприятия американских знаменитостей, в разговоре с „Медузой“. — Время было захватывающее и опасное — каждый месяц кого-то убивали. Адреналин!» Сам продюсер за свои услуги брал 10% комиссионных; больше всего ему запомнилось, как он получил семь миллионов долларов на организацию 30-летнего юбилея заказчика — и как Мэрайе Кэри заплатили миллион долларов за 15-минутное выступление.

В качестве продюсера из Голливуда Ван Ронкеля стали активно привлекать в жюри конкурсов красоты. Он судил и «Красу России», и соревнования в Сибири, и даже участвовал в 2013 году в организации «Мисс Вселенной» в Москве, куда приезжал совладелец конкурса и будущий президент США Дональд Трамп (именно с этим пребыванием Трампа в Москве были связаны самые сальные подробности досье Трампа, опубликованного BuzzFeed). По словам Ван Ронкеля, директор «Красы России» Татьяна Андреева и водочный магнат и владелец «Мисс России» Рустем Тарико — единственные, кто проводит «легитимные» конкурсы в стране: «Они не преследуют прочие выгоды, которые бывают от таких мероприятий».

«Мисс Россия», который организует компания Тарико «Русский стандарт» (сам бизнесмен не захотел общаться с «Медузой»), — наиболее институционализированный российский конкурс: с 2005 года он даже находится под патронажем министерства культуры, а его победительницы получают право посоревноваться за звание «мисс мира» и «мисс Вселенной». Как утверждается на сайте конкурса, за право поучаствовать в «Мисс России» ежегодно борются более 75 тысяч россиянок, которые должны подходить под несколько критериев: рост от 173 сантиметров, возраст от 18 до 23 лет, отсутствие вредных привычек, татуировок, эротических фото и видео, уголовной ответственности, а также мужа. Примерно тем же параметрам должны соответствовать и кандидатки в «Красу России». «Это вообще всем сейчас надо, — считает директор „Красы“ Татьяна Андреева. — Каждая девочка мечтает стать принцессой, быть в короне на голове с пышным платьем, в лучах софитов и на сцене». По ее словам, «после конкурса все очень хорошеют»: «У нас уже двое девочек депутаты, кто-то четверо детей имеет — это тоже позитивно!»

Андреева занимается «Красой России» с момента основания конкурса — и говорит, что «ни о какой прибыли речи не идет»: бюджет зависит от спонсоров («порой вымаливаем, очень по-российски»), и иногда компания после проведения мероприятия остается в долгах. Ван Ронкель тоже говорит, что сейчас времена уже не те, что в конце 1990-х, — и для его антрепренерского бизнеса, и для конкурсов красоты. Сам американец в начале 2017 года с семьей уехал из Москвы обратно на родину — и теперь ездит «в Россию, Казахстан и Чечню» только в командировки, а в Калифорнии занимается певческой карьерой супруги.

Имена россиянок, особенно поразивших его своей красотой, Ван Ронкель назвать затруднился: «Буду честен — я видел в России так много красивых девушек, что не могу вспомнить ни одной».

Соблазна даже нет

Организатор первого конкурса «Мисс Сыктывкар» Дмитрий Дик иначе смотрит на перспективы индустрии: в 2017 году он проводит мероприятие в филармонии, но если все пойдет как надо, через год продюсер намерен замахнуться на зал посерьезнее — местный театр оперы и балета. Исходный бюджет «Мисс Сыктывкар», по словам Дика, составлял 50 тысяч рублей — остальное дали спонсоры. Искал их Дик, например, так: увидел, как гендиректор строительной фирмы выходит из парикмахерской, поздоровался и сообщил, что ищет 100 тысяч рублей на конкурс — «но тебе даже не предлагаю». На следующий день бизнесмен сам перевел деньги на счет Дика. Впрочем, особенно зарабатывать на «Мисс Сыктывкар» Дик не собирается в любом случае. «Деньги уже неинтересны — есть другие ресурсы для их зарабатывания, — поясняет он. — Больше хочется оставить след в истории».

Уроженец Сыктывкара, Дик работает в местном бизнесе больше 20 лет — в 1995-м они с друзьями открыли в городе клуб «Даймон». Но через три года его пришлось закрыть. «Не хотели, чтобы это было местом, где людей калечат, — рассказывает Дик. — Было грустно, но я не сломался. Повезло. Мама очень много провела времени в церкви и, наверное, вымолила и меня, и моих друзей. Она считала, что клуб — это такое адское место, где погибают души». После этого предприниматель основал рекламное агентство, а потом — модельное; идея организовать конкурс, по его словам, связана именно с последним. «Когда идет процесс обучения, нужна реализация. И если не делать вот таких больших мероприятий, им некуда будет стремиться, — поясняет Дик. — Они под нашим надзором месяц. Я видел, какие они вначале были сырые и как сейчас держатся на сцене. Они осознали свое оружие».

Американец Ван Ронкель считает, что конкурсы красоты в российской провинции организуются главным образом ради бесплатного секса: «Все эти ребята просто хотят потрахаться. Я видел региональные конкурсы: и уровень организации, и качество девушек — все это оставляло желать лучшего. В России много козлов в этом бизнесе». Впрочем, по его словам, сами участницы конкурсов рассматривают эту систему как своего рода социальный лифт. «Девушки так хотят победить, перейти на следующий уровень, что готовы вступить в отношения с мужчиной сильно старше, чтобы тот проспонсировал их участие в конкурсе, а иногда и победу, — утверждает 53-летний Ван Ронкель. — Меня шокировало, сколько девушек идут на такое в России. Не мне рассуждать, конечно, про разницу в возрасте в паре — у нас с моей русской женой достаточно большая разница. Но ей, по крайней мере, 32. Это не 18-летняя девушка с 50-летним спонсором».

Дик говорит, что все не так. «У меня такой возраст, что я делаю этот конкурс уже как отец. У меня три дочки, старшей 27, — объясняет он. — Я уже на них не могу смотреть иначе как отец, они меня не интересуют просто». Директор другого регионального конкурса, «Мисс Курск», Евгений Попов также отрицает версию Ван Ронкеля. «Для меня не проблема найти женщину. Я не старый, умный и красивый, — заявляет Попов. — Соблазна даже нет. Я считаю их воспитанницами».

Попов шел к организации конкурсов красоты непростым путем: отслужив в армии, он отучился на гинеколога, после чего возглавил компанию по оказанию ритуальных услуг. «У меня все в жизни получается экспромтом, — рассказывает он. — Мы с бывшей женой вместе учились на врачей, я на гинеколога. Несколько лет проработал гинекологом. Зарабатывал как мог. Когда предложили заняться ритуальными услугами, я стал соучредителем. Благодаря тому, что у меня там появились финансы, меня позвали конкурс делать».

Исходно Попов, как и Дик, привлекал под конкурс спонсорские деньги; теперь инвестирует в него сам, зарабатывая на курском салоне красоты «Афродита» — но признает, что в последние годы работать стало сложнее. Если в середине 2000-х Попов мог себе позволить пригласить на конкурс исполнителя песни «Шоколадный заяц» Пьера Нарцисса, то сейчас там поет «курский парнишка», выступающий на разогреве у группы «Руки вверх!». Так или иначе, бизнесом свой конкурс Попов тоже не считает: «Мисс Курск» дает ему прежде всего пиар («Появились связи, узнаваемость, знакомства во властных структурах»), а также психологические преимущества: предприниматель гордится тем, что «выращивает красавиц». «Красота привлекает, — продолжает он. — Раньше мне льстило видеть зависть в глазах мужчин. Сейчас [конкурс] мне дает самоуверенность».

Участниц «Мисс Курск» Попов считает своим «рабочим материалом». «Я их не рассматриваю как девушек, — объясняет он. — То же с медициной — вы можете взять в руку нож и разрезать человеку живот? Нет! А врач не только может, но и должен. Глаза боятся, руки делают». «Это и в ритуальных услугах так: мертвому человеку ничего не надо, а сколько родственников, которые любили? — продолжает предприниматель. — Работа с людьми не болванки крутить, а ювелирная психологическая работа. Придет девушка, не совсем уверенная в себе; скажи ей, что она крокодил, — пойдет и с девятого этажа прыгнет. А они еще и неблагодарные!»

По словам Попова, победительниц конкурса он находит буквально на улице. «Один раз на автобусной остановке — стоит симпатичная девочка, одета не очень суразно. Но я вижу перспективу, — вспоминает он. — Подошел, представился, она испугалась, я улыбнулся, дал ей визитку. Через три дня позвонила. Она победила, уехала в Москву. Не знаю, как дальше сложилась ее жизнь».

Идеал и стереотип

Победительнице конкурса «Мисс Петрозаводск — 2002» Марине Ноженко сейчас 32 года. Она работает в музее-заповеднике Кижи, а на праздниках часто играет Снегурочку — и опасливо смотрит на объявления в интернете от Снегурочек, которым уже за 40. «Язык даже не поворачивается сказать, что им пора уже завязывать, но я в интернете видела фотографии… Надо как-то объективно оценивать, смотреть на себя, — рассуждает Ноженко. — Мы должны вовремя уходить с поля в раздевалку, вешать костюм на вешалку — или как это принято говорить? Когда придет мое время, думаю, я это восприму философски».

Большая часть девушек участвует в конкурсах красоты, чтобы «порадовать маму с папой»: сам факт появления на сцене в такого рода мероприятии служит как бы легитимизацией их статуса как женщин. «Конкурсы красоты — это про рост: они помогают тебе повзрослеть. Они должны существовать вечно, — рассуждает Ван Ронкель. — Талант и красота очень важны в воспитании ребенка. Дети должны соревноваться — это развивает характер». В жюри региональных конкурсов зачастую сидят местные чиновники, что придает им дополнительный престиж и превращает участниц и победительниц в выгодную партию: как говорит победительница одного из региональных конкурсов красоты, стандартный вариант постконкурсной судьбы для девушек — удачная женитьба с расчетом на то, что они «когда-нибудь покажут фотографии детям».

Есть, впрочем, и более прогрессивные варианты. Некоторые открывают собственные бизнесы — салон красоты, стоматологическую клинику, дизайн-студию. Другие, чтобы капитализировать свою красоту, уезжают в столицы и идут в шоу-бизнес: сразу две победительницы «Мисс России» снимались в клипах Тимати; у еще одной — Алены Шишковой — ребенок от музыканта и почти 6 миллионов подписчиков в инстаграме; «Мисс Россия» 1995 года снималась в «Глянце» Андрея Кончаловского, «Мисс Россия» 2010-го — в «Фантоме» Тимура Бекмамбетова, а победительница «Красы России — 2009» сыграла одну из главных ролей в картине «Крым». Существуют, конечно, и более печальные варианты развития судеб конкурсанток: «мисс Россию — 1996» застрелили в бандитской разборке, «мисс Сочи — 1998» облили серной кислотой, «мисс Россию — 1998» осудили в Нью-Йорке за покупку наркотиков, а у победительницы «Красы Воронежского края — 2011» украли более 4 миллионов рублей из бардачка машины.

Некоторые конкурсантки делают политическую карьеру. Вице «Краса России» 2012 года Анна Данилова теперь зампред молодежной палаты при Мосгордуме; победительница «Красы России — 2002» Анна Татаринцева работает в нижегородском парламенте. По словам Татаринцевой, на конкурс она пошла, потому что была «очень стеснительной девушкой — и с этим нужно было что-то делать». «Решила преодолеть свой страх, — вспоминает депутат. — Не столько ради победы, сколько для борьбы с самой собой. Мне было тогда…» Рядом с Татаринцевой сидит мама и подсказывает: 19 лет. В политической работе свое конкурсное прошлое Татаринцева никак не использует. «В моей работе по гендерному признаку не разделяется», — говорит она. И вообще — ее «внутренняя уверенность», по словам политика, отталкивает мужчин; сейчас ей 40 и она не замужем. «Некоторые впадают в ступор, у них не сочетается „красивая“ и „депутат“, — рассказывает Татаринцева. — Это такие установки, идут с детства: женщина должна сидеть дома, воспитывать детей, а мужчина — работать и идти по карьерной лестнице».

Марина Ноженко, бывшая «мисс Петрозаводск», вспоминает, что тоже была закомплексованным ребенком — «человечком, который на фотографиях никогда не улыбается». Бороться с этим они тоже решили вместе с мамой — и девушка записалась в модельную студию местного Дворца творчества детей и юношества. «Там мы учились шить, дефилировать. Уверенность потихонечку приходила, — вспоминает она. — И в лицее наш завуч сказал: „Марина, будет конкурс „Мисс Петрозаводск“, иди на кастинг от нашего лицея“». На всем протяжении конкурса ее «не покидали сомнения: кто я такая? Что я здесь делаю? Смогу ли я?» — а когда она выиграла, Ноженко заплакала, «как в кинофильмах». Ей вручили музыкальный центр, а также «пригласительные на посещение ресторанов, клубов и саун», но воспользоваться ими Ноженко не успела: надо было поступать в университет.

Даже после конкурса со стеснительностью девушке удалось справиться не до конца: «Добавилось больше волнения. Я должна была соответствовать титулу, ничего не бояться, улыбаться, не сутулиться». Она поработала моделью на модных показах в Петрозаводске и соседних городах, но в Москву Ноженко не взяли. Поучаствовала она и еще в двух конкурсах красоты — «Марья-краса — длинная коса» для девушек с косами и проходившем в Одессе «Мисс Tourism International», после чего «поняла, что выжата». «Я решила, что надо вовремя завершать такие чудесные истории, — вспоминает Ноженко. — Я к себе строго и скромно отношусь. А когда уже начались какие-то ночные показы одежды, жизнь с титулом, я ощутила, что хотят познакомиться, быть ближе, к телу подобраться. Ушла в первую очередь, наверное, чтобы исключить эту возможность, стереотип: модель — значит, можно пристать по-легкому. Я и при знакомстве с молодыми людьми этого стеснялась, потому что было страшно: а вдруг со мной знакомятся, потому что я „мисс“, а не потому что я милая, улыбчивая девушка».

Ноженко окончила университет по специальности историка-переводчика — и теперь является специалистом по просветительской работе в музее в Кижах: работает с приезжими делегациями, ездит на конференции. Коллеги о ее прошлом узнали не сразу — а когда узнали, вспоминает Ноженко, она покраснела: «очень не хотела, чтобы это открывалось». «В конкурсах мужчины оценивают красоту женскую, формируют образ, идеал, и потом многие, кто в этот идеал не вписывается, страдают, — подытоживает она. — А кому довелось родиться симпатичной, тот не страдает. Тут приходится констатировать факт: это несправедливость».

Зарплата в Кижах не заоблачная — поэтому каждый декабрь Ноженко и подрабатывает Снегурочкой. Впервые она надела костюм сразу после победы в «Мисс Петрозаводск», в 2002-м; первый Дед Мороз оказался пьющим и в конце концов «послал ее на ***», но Ноженко нашла себе другого — и с тех пор работает каждый год. По ее словам, сейчас она стала «сильной, независимой Снегурочкой, которая может совершенно спокойно вести мероприятие без Деда Мороза».

Ноженко нравится приносить людям добро и праздник — но она признает, что бывает всякое: «Могут и ущипнуть за попу, хлопнуть». Каждый год в конце сезона она относит костюм в химчистку — и «по талии видно, что она больше пострадала: все обнимают при фотографировании». «Народ на вечеринках подвыпивший, люди у нас теплые, открытые, и по менталитету российскому это не считается нарушением личной границы, когда тебя приобнимают. Честно скажу, пока хватает сил и энергии, я аккуратненько, деликатно руку всегда убираю, всегда отшучусь, — продолжает Ноженко. — Потом немножечко устаешь, энергетическое опустошение, думаешь: а, ладно, что тут такого?»

Ноженко слышала о Харви Вайнштейне и о том, что сейчас происходит в Голливуде, — и говорит, что и сама испытывала, «как это модно говорить, sexual harassment», когда «деловые отношения нарушались даже не немножко». «Кто-то говорит, что женщина — слабый пол, мужчина должен помочь донести сумку. Я не против, в жизни я довольно старомодный человек, — подытоживает бывшая „мисс Петрозаводск“. — Но реальность XXI века такова, что женщины не смогут себе позволить оставаться слабыми. А мужчины уже не такие сильные, как в романах раньше писали».

Зубы ровные, белые

«Победа в конкурсе красоты может как вознести, так и низвергнуть. Девушка побеждает, ей кажется, что все так легко и просто: красота ей дана, а эта красота проходит через какое-то время, — размышляет бывший модельный скаут, а теперь промоутер и автор книги „МоделBiblos (Модельный бизнес по-русски)“ Влад Метревели. — Для многих девчонок это большое потрясение: в 20–30 лет она еще испытывает внимание к себе, потом оно начинает идти на убыль, а потом, может, и заканчивается вовсе».

По наблюдениям «Медузы», мужчины не только чаще всего являются организаторами конкурсов красоты и судят участниц (из сорока членов жюри, представленных на сайте «Красы России», женщин — пятеро, включая директора Андрееву), но и обеспечивают инфраструктуру индустрии. При попытке связаться с Эльмирой Туюшевой, победительницей «Мисс России» 1995 года, ее муж Метревели сообщает, что его жена «не любит вспоминать этот период своей жизни» — но сам готов поговорить, пока та сидит в соседней комнате.

Туюшева приехала из подмосковного Обнинска в Москву в 1995 году и устроилась в модельное агентство, где работал Метревели. «Я сразу ее решил отправить на конкурс, — вспоминает промоутер. — Я ее инструктировал, как себя вести на сцене, чтобы улыбалась: у Эли ослепительная улыбка — зубы ровные, белые». «Я ее заставлял выходить в купальнике. Она из татарской семьи. Это не какая-то ортодоксальная семья, где надо ходить в платке, но все равно девочка была воспитана в определенных правилах, нормах, — продолжает Метревели. — Сейчас она мне это вспоминает. Но я не считаю, что сильно давил. Я вообще не считаю, что диктатор в работе. Наоборот, все говорят: Влад, тебе бы побольше жесткости, требований!»

После того как Туюшева стала «мисс России», ее профессиональная жизнь, по словам Метревели, складывалась не слишком успешно — она неделями «просто сидела в офисе и чего-то ждала». Не дождавшись развития карьеры, Туюшева поступила в театральное, сыграла модель в «Глянце» и еще несколько эпизодических ролей, а потом родила сына и решила посвятить себя материнству. Со слов мужа, сейчас жизнь бывшей «мисс России» выглядит так: она поздно просыпается, идет по магазинам, встречает ребенка из музыкальной школы, иногда по вечерам пересекается с подругами — и допоздна смотрит с Метревели кино. «Это такая жизнь, о которой многие мечтают, — говорит мужчина. — Читать любимые книги, ездить куда хочешь, отдыхать».

— А для Эльмиры это нормально — сидеть в соседней комнате, пока вы рассказываете про ее жизнь?

— Мы разные. Я люблю говорить, она не любит.

— Кажется, что ее жизнь принадлежит вам.

— Нет. Она просто смирилась с тем, что я все равно буду делать так, как я считаю нужным.

Сейчас Метревели возглавляет свое уже третье модельное агентство — Casta Model Management. Один из его сотрудников — Дмитрий Михайлов — член жюри конкурса «Мисс Сыктывкар», который параллельно выполняет функции скаута: до начала мероприятия Михайлов фотографирует всех моделей в купальниках, чтобы затем отослать снимки в Москву. Психолог по образованию, Михайлов в бизнесе уже полтора десятка лет — он рассказывает, что найденные им девушки снимаются в рекламе лекарств и минеральной воды.

Михайлову скоро 50, и, по его словам, модели дают ему «стимул развиваться»: например, он сбросил 20 килограммов и теперь ходит в обтягивающих свитерах. «Жена первое время ревновала, — признает скаут. — Но я так люблю свою работу, а ее совершенно удовлетворяет финансовая часть… Теперь даже спрашивает, как все прошло, я ей показываю девочек [и спрашиваю] — как тебе?» При этом, по его словам, опасения жены были небезосновательными. «Флиртует каждая вторая, — утверждает он. — Сейчас молодежь не такая, как в мои молодые годы. Нагловатая, дерзковатая — особенно девушки. Терпеть не могу, когда мне какая-нибудь 17-летняя девочка говорит: „Привет, как у тебя дела?“ Какой я тебе привет? Не привет, а здравствуйте».

Закончив говорить с корреспондентом «Медузы», Михайлов поворачивается к претенденткам на «Мисс Сыктывкар»: «Малыши, а позовите остальных. Скажите — Дмитрий долго ждать не будет».

Быть мудрой

23-летняя Александра Сеннер отучилась в колледже и сыктывкарском университете на учителя физкультуры, а теперь работает в местной спортшколе детским тренером по плаванию — и любит свою работу, в частности, за то, что дети хотят быть как она: это вселяет в нее уверенность. Сеннер сама взяла ипотеку и отдает долг из тренерской зарплаты, поэтому у нее почти не остается свободного времени — а когда остается, она регулярно ходит в баню вместе с родственниками. Вечером 9 декабря она стоит за кулисами городской филармонии в ожидании начала конкурса «Мисс Сыктывкар» и переживает, каково ей будет выходить на сцену в купальнике.

Сеннер решила участвовать в конкурсе, чтобы побороть свои страхи: она боится говорить с незнакомыми — и хочет, чтобы близкие в нее поверили. Страхи эти тоже из детства. «Маме было 18 лет, когда я родилась, папы не было, только отчим, — вспоминает она. — Где-то недолюбили. Какие-то слова не говорили. Хотелось чаще слышать: мы тебя любим, у тебя все получится. А пока мы готовились месяц к конкурсу, я много это слышала. Стала задумываться: „Может, я и не плохой человек совсем“». В зале у Сеннер самая большая группа поддержки из всех девушек — восемь женщин и один ребенок с двумя транспарантами и распечатанным портретом девушки.

Есть среди участниц конкурса и девушки с другими мотивациями. Шана Оруджева, работающая в республиканском Минстрое, решила участвовать в конкурсе просто ради веселья: «В Сыктывкаре серая жизнь, развлечь себя трудно», — в местном театре ей не хватает смысла, в ночных клубах не нравятся люди. Анастасия Никифорова, которая учится на хореографа, придумала соревноваться, потому что считает себя разносторонним человеком, которому интересно пробовать себя во всем новом. Одна из девушек мечтает скорее уехать из Сыктывкара в Петербург — и предпочла бы, чтобы за победу в конкурсе давали не шубу, а деньги: это позволило бы ей купить диплом колледжа, где она учится, и уехать не через три года, а прямо сейчас.

В это же время в вип-зале филармонии собираются члены жюри — оно состоит из директора строительной фирмы, директора цветочного магазина, директора спортзала, директора автодилера, директора ювелирного магазина, директора вейп-клуба, а также выпускника «Фабрики звезд» и исполнителя песни «Твои батоны, они же булки» Михаила Гребенщикова (по словам организатора «Мисс Сыктывкар», его позвали и судить, и выступать, потому что «недорого и эпатажно»). Они обмениваются предварительными впечатлениями об участницах конкурса. «У нее красивое лицо, но и все — ходить не умеет», — говорит один из мужчин. «Фигуры у всех идеальные — попа в попу», — восхищается другой.

Сам конкурс устроен примерно так. Вначале девушки красиво ходят по сцене под музыку, — в частности, под городской гимн: «И опять все знакомые лица, каждый знает из них, что Сыктывкар — столица». Следом приходит время для ответов на вопросы интеллектуального конкурса: девушки, которые только что рассудительно и совсем не глупо говорили с корреспондентом «Медузы» за кулисами, говорят как будто заученными фразами, следуя негласным правилам игры.

— Кто из женщин является для вас примером для подражания?

— Как говорил Максим Горький: учитесь у всех, не подражайте никому.

— Как вы считаете, лучше быть умной или красивой?

— Для женщины самое главное — быть мудрой.

— Вы работаете в магазине сотовой связи, и к вам заходит Владимир Владимирович Путин. И спрашивает, что вы делаете сегодня вечером. Что вы ответите?

— Я ему скажу, что я сегодня с ним вместе ужинаю.

— Какой танец вы исполнили бы начальнику, чтобы получить повышение?

— Импровизация.

— Что, по-вашему, значит — успешная женщина?

— Женщина, которая может совмещать и карьеру, и семью, и дружбу, и любовь.

В этот момент ведущий решается на шутку от себя: «Как у тебя жена успевает и на кухне, и в постели? — А я ей на кухне постелил!» Еще через некоторое время он напоминает собравшимся: сегодня — праздник для мужчин.

После интеллектуального конкурса следует конкурс образов: девушки примеряют на себя роли и костюмы — амазонка, снежная королева, гимнастка, Кармен, ангел, восточная красавица, а также балерина Матильда. Потом среди зрителей разыгрывают ювелирное украшение для публики (его прикрепляют к дрону — подарок в итоге достается девочке, сидящей у папы на шее); потом начинается номер в купальниках — тот самый, о котором волновалась Александра Сеннер: ей было страшно появляться в купальнике перед таким количеством мужчин. Девушки выходят на сцену на высоких шпильках, держа в руках гоночные флаги; вокруг них по небольшой сцене ездят двое мотоциклистов. Каждая из участниц должна пройти еще и по выходящему в зал подиуму. Сеннер идет последней — и в какой-то момент спотыкается и почти падает.

После антракта девушки переодеваются в бальные платья и выстраиваются на сцене полукругом. Победительнице вручают шубу и сертификат на 100 тысяч рублей; Александра Сеннер занимает второе место. Одной из конкурсанток не досталось ленты с надписью «Участница», и ее мать возмущенно кричит на организаторов за кулисами; остальные фотографируются со зрителями на сцене. Дальше они поедут на афтепати в сыктывкарский клуб «СССР» (главный конкурент клуба «Крым») — напиваться шампанским, наедаться сырокопченой колбасой и мясом с картошкой и смотреть, как люди танцуют под песню «Вите надо выйти». Новоизбранная «мисс Сыктывкар», 19-летняя София Афанасьева, скажет корреспонденту «Медузы», что раньше никогда не была в клубах — и что сегодня она старается не контактировать с мужчинами, «чтобы избежать проблем — это так со всеми красивыми девушками».

Выходя из филармонии, одна из зрительниц разговаривает с кем-то по телефону. «А у вас кто победил? — интересуется она, видимо имея в виду проходивший в тот же день ММА-турнир, куда в итоге отправился мэр Сыктывкара. И продолжает: — А мне мама говорит: „Ты почему в конкурсе не участвовала?“ Может, в следующем году пойду».