«Мы депутаты, за нами народ, какого хрена у нас нет полномочий?» Интервью Дмитрия Гудкова об успехе на муниципальных выборах в Москве, «уберизации» политики и конфликте с Навальным

10 сентября в Москве прошли выборы муниципальных депутатов. По данным Дмитрия Гудкова, кандидаты от созданной им коалиции «Объединенные демократы» выиграли 266 мест в 62 районах, причем в некоторых из них совет муниципальных депутатов будет состоять целиком из оппозиционных политиков. Спецкор «Медузы» Илья Жегулев поговорил с Гудковым о том, за счет чего его группе удалось достичь такого результата — и почему с «Объединенными демократами» не объединился Алексей Навальный.

— Что произошло?

— Революция в умах. Победа новых технологий и прогресса. И сил здравого смысла. Конечно, тут совокупность разных факторов. Очевидно, что есть запрос на перемены в стране, на новые лица. Есть усталость от политической системы, которая утомила уже всех. И конечно, у нас крутейший был штаб. Надо отдать должное [директору кампании Максиму] Кацу — гениальный чувак он все-таки. Удалось создать политический Uber. Люди пришли, не зная тонкостей избирательного законодательства, не понимая, что нужно делать во время кампании. Но они следовали рекомендациям штаба — и прошло 266 человек в 62 районах.

Еще важная история: в Москве больше нет никаких парламентских партий, все. Это надо понимать. Даже КПРФ, которая когда-то была партией номер два в Москве, не смогла сделать вообще ничего. Почти все депутаты — это те, кого поддержали мы. В городе создана политическая сила — пусть пока и номер два. Хотя непонятно, насколько она номер два, при явке в 15 процентов, при минимальных ресурсах, притом что все новички в политике, — пришли и раздолбали все планы мэрии. По моим данным, если бы явка была 20 процентов, у нас бы проходило 350–400 депутатов.

— Когда Навальный много набрал, говорили, что это благодаря низкой явке: типа люди были на дачах и консервативный электорат просто не пришел.

— Другая ситуация. Тогда явка была 36 процентов. А когда речь идет о 15 процентах, это значит, что и наши тоже не пришли. Диванная партия нам помешала — если бы не она, у нас бы было 20 процентов явки и 400 мандатов. Но в любом случае это крутая история успеха. Особенно центр, юго-запад, север, северо-запад, где мы взяли большинство.

— Расскажите подробнее — что такое политический Uber?

— Это система управления избирательным процессом, которая все оптимизирует, роботизирует и пишет пошаговые инструкции. Например, процесс регистрации у нас был устроен как квест из 15 шагов. Школьник мог бы пройти этот квест. Сначала — заполнить анкету, потом собрать такие-то документы, отсканировать, выложить в личный кабинет. Тут не надо знать никаких тонкостей — мы полностью сопровождали [кандидатов] на всех этапах. Второе — конструктор листовок и газет. Мы уже все сверстали, нужно было просто подгрузить фото и тексты; по текстам у системы есть требования — сократить на столько-то знаков, например. Никто не нужен: дизайнеры, журналисты, верстальщики, юристы, программисты — никого не надо. Надо только оплатить печать газеты со своего избирательного счета.

Еще мы помогали с фандрайзингом. Создали команды — был дипломатический отдел, который всех мирил. Нужно это было, потому что печатать одну газету на четверых дешевле, мы сэкономили миллионы рублей за счет этой оптимизации. Плюс куча опций. Ты заходишь в личный кабинет — у тебя там есть рейтинг домов: в этом доме столько-то проголосовало за демократов. Коды домофонов. Оптимальные маршруты для обхода квартир. Информация, в каком доме есть зарегистрированные сторонники. Программа «Познакомь соседей с кандидатами». Твиттер-бот, который сообщал о каждом пожертвовании, чтобы была прозрачная система финансирования. Мы смогли мобилизовать порядка 50 миллионов рублей на муниципальную кампанию, которая якобы была никому не интересна. Среднее пожертвование было — 2500 рублей; около 10 тысяч в сумме пожертвований. 15 миллионов мы собрали на штаб, на аппарат — и 35 миллионов на кандидатов (ну они и сами вкладывались, конечно). Были и крупные пожертвования — скажем, два миллиона рублей, мы их перевели на избирательный счет «Яблока» и оттуда профинансировали.

Много всего было — ну, что успели. Будем и дальше эту систему развивать.

— Вы рассылали СМС и делали автодозвоны в субботу и в воскресенье. Вы не боитесь, что вас могут за это привлечь? Это ведь дни тишины, когда агитация запрещена.

— А мы же не агитировали, это исключительно борьба за более высокую явку. «Просим прийти на выборы». Плюс мы это отправляли тем, кто у нас зарегистрирован. По базе наших сторонников. Это все равно что я другу пошлю СМС. То есть просто мы напомнили тем, кто просил напомнить. А потом — ничего мы не боимся, пусть нам Мосгоризбирком скажет спасибо за то, что мы сделали за них работу. Они сделали все, чтобы люди не узнали про выборы, а мы сделали все, чтобы люди пришли.

— Вы упомянули «Яблоко». Эта победа — победа партии?

— Конечно. Это совместная наша победа. «Яблоко» — ключевой союзник, от них, кажется, 650 человек выдвинулись. Это, конечно, результат большой дипломатической работы, и мы очень благодарны «Яблоку» — мы с ними почти нигде не конкурировали. Разногласия были в единичных случаях — мы [в Красносельском районе] Яшина поддержали, а [лидер «Яблока» Сергей] Митрохин своих каких-то.

— К «Яблоку» же всегда была претензия, что с ними не получалось договариваться.

— Я считаю, что это большой шаг навстречу какому-то новому формату. Никто нам не верил. «„Яблоко“ никого не выдвинет!» Ничего подобного — Явлинский держит слово, мы с ним договорились, и никаких проблем не было. Мы научились работать с Явлинским — он выдвигал нас, я был в десятке партии, у меня там масса друзей, [один из лидеров партии Лев] Шлосберг и так далее. Сложились хорошие отношения, и мы ими дорожим, и это наша совместная победа.

Если говорить о каких-то трендах — назовем это уберизацией политики. Это не только для «Яблока» тренд. Что это такое? Принцип открытых дверей — раз. Политика без барьеров. Тренд и запрос на это колоссальный. И уберизация позволяет двери, наглухо забитые раньше, открывать. Второе — это выборы, построенные на реальной поддержке снизу. Без волонтеров, без сторонников это все не работает. У меня пытались представители парламентских партий купить нашу систему, и я им объяснял: она хороша, когда есть мобилизованные сторонники. Когда есть 10 тысяч сторонников — это работает. А когда у вас платные какие-то люди — это бессмысленно.

Третий принцип: самофинансирование. В чем была проблема демократов в 2000-х, как мне кажется? Их отрезали от телевизора и от денег. А как нас сейчас отрежешь? У нас есть интернет, у нас есть тысячи жертвователей, у нас нет единственного спонсора, как это было раньше, которого можно посадить или разорить. Долбанули одного — пришли десять других. И соответственно, политический проект может работать независимо от отношения к нему власти. Ну и плюс — техническая революция. Мессенджеры, приложения, очень удобные карты… Старшее поколение вообще не понимает, как это работает, как правило. А тут все настолько быстро… Раньше как работали политики? Долго думали, что делать, что заявить, согласовывали, собирали пресс-конференцию, потом картинка в телевизоре.

— Вы тоже зовете всех на пресс-конференцию. (Она должна пройти 11 сентября в 15:00 — прим. «Медузы».)

— Я не на пресс-конференцию, я шампанским угостить. У нас как работа строится? Есть ситуация — быстрая реакция в твиттере или еще где-то, и тема пошла. Или, например, приехал я в какой-то район, мы тут же прошли по квартирам, фотография через три секунды во всех чатах районных — и процесс идет.

Ну и последний принцип: политическая горизонталь. Мы не строим вождистскую структуру. У нас все равны. У нас нет кабинетов начальников. Мы хотим, чтобы было много лидеров, мы в этом заинтересованы. Это не просто фан-клуб Гудкова или секта свидетелей платных парковок в Европе, это объединение независимых успешных самостоятельных людей. Мы культивируем эту самостоятельность.

— Но ведь на тех же принципах вы избирались в Госдуму в прошлом году. И ничего не получилось. Там были допущены какие-то ошибки?

— Дело не в ошибках, а в объективных проблемах, которые невозможно было решить. Например: я поздно определился с одномандатным округом и начал там работать не за полгода, а за четыре месяца. А раньше я выбрать не мог, потому что округа нарезались в последний момент. Дальше — я не знал, от кого выдвигаюсь. Вели переговоры с «Яблоком», с «Парнасом»… Поздно начали просто. Там, где почва была подготовлена, там я выиграл. Выборы надо начинать на следующий день после предыдущих. Должна быть постоянная работа. Мы депутатов сейчас займем — обучим, расскажем, как эффективно можно пользоваться трибуной, будут всякие тренинги. Штаб у нас сохраняется, будем продолжать работать.

— Как у вас складывались отношения с Навальным? Получилась успешная оппозиционная кампания вообще без его участия. У вас какой-то конфликт?

— Нет никакого конфликта. До последних дней в Госдуме я поддерживал его. А потом на выборах [в Госдуму] он взял и не поддержал меня. Я не знаю почему. Мы не ссорились. Я говорил, что поддерживаю его участие в президентской кампании. Он поддержал команду Яшина и Янкаускаса. Ну… Здесь-то дело даже не в том, что он не поддержал, а в том, что не хватило явки. Я обращался к ним, был у них в программе «Кактус», призывал поддержать кандидатов. Тем более что тысяча кандидатов не виноваты в политических интригах, даже если они есть. Это нормальные наши сторонники, идейные мотивированные люди, какая разница, от кого они выдвигались? Можно было поддержать.

— Вы пробовали это обсудить? С Явлинским же договорились, а с Навальным-то почему нет?

— Это не под запись.

— Ладно. Чего вы ждете от избранных депутатов? В прошлый раз у многих было разочарование — они избрались и поняли, что мало что могут сделать.

— Первое. Если вы съездите в Щукино [где оппозиция составляла большинство в совете муниципальных депутатов] и проедете по паркам — вы увидите, какие они там крутые. Два из них были благоустроены благодаря в том числе и [муниципальному депутату в Щукино] Кацу. И сейчас там депутаты способствуют благоустройству — я уж молчу о том, что [муниципальный депутат] Настя Брюханова всегда всех задержанных из ОВД «Щукино» выводила. Это — трибуна. Трибуна, которая позволяет привлекать внимание в том числе журналистов к разным проблемам. Любое воровство, любые махинации любят тишину. А муниципальный депутат всегда может поднять шум — и это угроза для местных чиновников. Это не значит, что они могут проголосовать за снос дома или против его строительства, — но какие-то незаконные стройки они могут останавливать. И какие-то скандалы, которые были в Москве, — это все было благодаря муниципальным депутатам: они приходили и сражались с застройщиками.

Полномочий у них мало, конечно. Они будут влиять на распределение 10 миллиардов рублей на благоустройство в следующем году — это [председатель Мосгордумы Алексей] Шапошников заявил. Большие деньги, но в масштабах Москвы — копейки. У Москвы два триллиона бюджет. Эта история важна тем, что все депутаты, которые сейчас прошли, — это яркие успешные люди, которые придут и скажут: что за фигня? Мы депутаты, за нами народ, какого хрена у нас нет полномочий? И начнется давление на власть снизу, будет развиваться местное самоуправление. Мы разбили это окно — и будем наступать дальше. Будем искать сторонников.

Потом пойдем в мэры. Поведем кандидатов в Мосгордуму. Мы сформируем политическую силу, которая будет влиять на общественное мнение в самом большом городе в стране. Это же тоже федеральная политика, по сути; все, что в Москве, — это федеральная политика. И дальше это будет проецироваться на регионы. Если в Москве мы сейчас вторая политическая сила, то в 2021 году так же все будет и на федеральных выборах.

— В мэры собираетесь, получается?

— Я давно заявил, что я планирую баллотироваться в мэры Москвы, и наш штаб сейчас становится штабом кандидата в мэры. С сегодняшнего дня — можете так и написать. Сейчас мы будем вести переговоры с независимыми депутатами в районах, где не прошли наши кандидаты, — мне уже из двух районов позвонили и сказали: Дмитрий, мы вам обеспечим подпись в нашем районе. Хотя депутатов мы там не провели.

А дальше — можно много что сделать. У нас большинство в 14 или 15 районах. Это серьезный ресурс, с ним нельзя не считаться. Однозначно будем брать Мосгордуму под контроль, бороться за победу [на выборах туда] в 2019 году. Ну а дальше — и в регионах развивать такие же истории.