О чем говорил Владимир Путин на пресс-конференции. Коротко Главные темы четырехчасовой беседы президента с журналистами

23 декабря прошла традиционная ежегодная пресс-конференция Владимира Путина. Задать вопросы президенту пригласили более 1400 журналистов, беседа продолжалась почти четыре часа и оказалась на удивление мирной и содержательной: президент прокомментировал многочисленные иски главы «Роснефти» Игоря Сечина к СМИ, отношения с Турцией и резонансные уголовные дела. «Медуза» рассказывает о главных темах пресс-конференции.

Дело Алексея Улюкаева. Один из первых важных вопросов задали в самом начале пресс-конференции. Журналист «Эха Москвы» Алексей Соломин поинтересовался у Владимира Путина, что он думает о громких антикоррупционных делах, которые завершаются ничем (как это было в случае с бывшим главой таможни Андреем Бельяниновым), и выслушал ли президент оправдания бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева (обвиненного в получении двух миллионов долларов взятки). Путин заявил, что с Улюкаевым он не разговаривает, а материалов следствия ему было более чем достаточно, чтобы его уволить с поста министра. На остальные вопросы, по словам Путина, ответит независимый суд.

Иски Игоря Сечина. Одной их ключевых тем вопросов со стороны независимых медиа стали судебные процессы по искам главы «Роснефти» Игоря Сечина к РБК, «Новой газете» и «Ведомостям». Путин с одной стороны согласился, что Сечину, как и многим другим чиновникам и главам госкомпаний, следует быть скромнее при строительстве загородных резиденций, о которых потом рассказывают журналисты. С другой — выступил за независимый, по его словам, суд, а также дважды назвал штраф для РБК в 360 тысяч рублей «ничтожным» и заявил, что подобные иски — просто способ защиты для глав госкомпаний.

Украина. Президент за один заход ответил сразу на несколько вопросов об отношениях с Украиной. Он опроверг сообщения о применении пыток к задержанным украинцам, говорил о возможности амнистии для граждан Украины, осужденных в России, и несколько раз подчеркнул, что «пора это все прекращать» (по всей видимости, имеется в виду напряженность в отношениях с Украиной). Путин не стал жестко реагировать на замечание о том, что украинцы будут считать русских оккупантами, и продемонстрировал готовность к компромиссу и примирению.

Турция. Отвечая на вопрос представителя турецкого отделения агентства Sputnik об отношениях с Анкарой после убийства российского посла Андрея Карлова, Путин отметил, что это — акт сил, которые хотят расстроить отношения Турции и России. Путин заявил, что если раньше он думал, будто без прямого приказа Эрдогана невозможно было сбить российский самолет в ноябре 2015-го, то сейчас не исключает, что в турецкое правительство все же проникли некие враждебные России и неподконтрольные Эрдогану силы. Он также отметил решающую роль взаимодействия с Турцией в Сирии при взятии Алеппо.

Дело Оксаны Севастиди. Один из главных вопросов пресс-конференции задал представитель телеканала RT: он спросил о справедливости наказания для жительницы Сочи Оксаны Севастиди, которой дали семь лет за SMS, в которой говорилось о перемещениях российской техники (о деле Севастиди «Медуза» сообщила 1 декабря). Путин, оговорившись, что не очень знаком с делом, сказал, что ее и правда могли слишком сурово наказать за ничего не значащее сообщение — и пообещал рассмотреть дело подробнее.

Дело журналиста РБК Александра Соколова. Тему уголовного преследования Александра Соколова подняла журналистка екатеринбургского «Знака» Екатерина Винокурова в своей эмоциональной речи. Путин отметил, что впервые слышит имя Соколова — хотя ровно год назад на такой же пресс-конференции ему задавали точно такой же вопрос, и президент обещал разобраться с этим делом. Позднее он, уже отвечая на вопрос журналиста РБК, вновь пообещал ознакомиться с делом.

Выборы президента. О президентских выборах Владимира Путина спрашивали дважды. Первый раз — журналист The Wall Street Journal, который поинтересовался, не проведут ли досрочные выборы. Путин сначала пошутил («В какой стране?»), а затем лаконично заявил, что это «возможно, но не целесообразно». Затем об участии в президентских выборах задал вопрос журналист «Коммерсанта» (и главная звезда президентского пула) Андрей Колесников. Он попросил Путина обосновать, почему он пойдет на выборы — и почему не пойдет. Путин, как и во многих подобных случаях, ловко ушел от ответа и сказал, что еще рано принимать такое решение.

Примирительная интонация. Отвечая на вопросы, Путин много рассуждал о необходимости прислушиваться друг к другу — и вообще занял примирительную позицию. На внешних врагов России он только намекал, и то не прямо. При этом Путин заострял внимание на необходимости «чувства меры» и в либеральной, и в консервативной среде.

Многие ответы Путина были куда менее резкими, чем вопросы: например, когда один журналист начал сравнивать экоактивистов с боевиками «Исламского государства», президент отметил, что вопросы экологической безопасности следует глубоко изучать, а не отмахиваться от них. Говоря о «Ельцин-центре» и дискуссии вокруг него, Путин занял умеренную позицию и напомнил о необходимости «исторического примирения».