Если люди тайно отказались от своего ребенка, имеет ли право кто-то рассказать об этом — и кому? Разбираем один из главных споров недели
Что случилось?
Директор благотворительного фонда «Дом с маяком» Лида Мониава в фейсбуке написала о ребенке из интерната, опеку над которым оформила няня из ее организации. Мониава нашла в соцсетях его родственников, а также друзей родителей и сообщила им о существовании этого ребенка — о чем они, как выяснилось, не знали; сами родители уже умерли.
Пост вызвал большое количество эмоциональных реакций. Некоторые комментаторы считают, что Мониава не имела ни юридического, ни морального права сообщать эти сведения родственникам ребенка и друзьям его родителей.
Мы решили выяснить, могут ли по закону родители скрыть от членов своей семьи, что у них был ребенок — и они от него отказались. И имеет ли право такой ребенок знать о существовании своих кровных родственников.
И что, имеют родители право скрыть такую информацию?
Да. Нигде в законе не указано, что родители обязаны говорить кому-то, что отказались от ребенка.
Правда, в Семейном кодексе России сказано, что «ребенок имеет право на общение с обоими родителями, дедушкой, бабушкой, братьями, сестрами и другими родственниками». Однако мы не нашли дел, когда человек, от которого отказались родители, обращался бы в суд из-за нарушения этого права.
Значит, если родители не хотят рассказывать, никто другой не имеет права никому говорить, что они отказались от ребенка?
Это сложный вопрос.
С одной стороны, эта тайна не охраняется законом — как врачебная тайна или тайна следствия. С другой — подобную информацию можно отнести к частной жизни, которая законом как раз охраняется.
«Факт оставления новорожденного ребенка в медицинской организации, как и факт подписания родителями согласия на усыновление, безусловно, можно отнести к частной жизни и личным (семейным) тайнам, — пишут в ответ на вопрос „Медузы“ руководитель фонда „Волонтеры в помощь детям-сиротам“ Елена Альшанская и юрист горячей линии по вопросам семейного устройства фонда Оксана Хухлина. — Частная жизнь охраняется законом и гарантируется Конституцией. Это означает, что никто не имеет права без разрешения предавать огласке информацию, которую сам человек предпочел скрыть».
Даже когда человек умер, у него остается право на охрану частной жизни. И родные могут подать в суд на тех, кто его нарушил.
Но не факт, что простое упоминание о родителе, который отказался от ребенка (даже в соцсетях), можно считать нарушением частной жизни этого родителя. «Если в рассказе не упомянут никто конкретный, то и нарушением неприкосновенности частной жизни конкретного лица это быть не может», — отмечают эксперты.
Но хотя бы родственникам можно сообщить, что в их семье был ребенок, от которого отказались?
Закон не дает однозначного ответа.
Если ребенка усыновляют, все родительские права и обязанности в полном объеме переходят новой семье. Она может решить, что ребенок должен знать правду о своем происхождении. В таком случае, объясняют Елена Альшанская и Оксана Хухлина из фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», нет никакого запрета на то, чтобы новые родители искали информацию о его кровных родственниках. Однако у родных отца и матери все равно остается право на защиту своей частной жизни.
«Чьи права важнее — право родителя втайне от всех дать согласие на усыновление и оставить ребенка на попечение государства или право ребенка знать свое происхождение и знать своих родственников? — пишут эксперты. — У нас нет сейчас простых ответов на эти вопросы, они требуют серьезной общественной и экспертной дискуссии».
Но у новой семьи есть и право на тайну усыновления — чтобы никто без ее разрешения не распространял информацию о факте усыновления.
В таком случае у биологических родителей и других родственников нет никаких шансов на общение с ребенком?
Это зависит от решения суда, через который всегда проходит процедура усыновления.
Иногда судья решает, что в интересах ребенка будет общаться со своими родителями или с родственниками умершего родителя. В таком случае он среди прочего сохраняет право на наследование их имущества.
Родственники могут добиться права дальше общаться с ребенком непосредственно на суде по усыновлению, если родители уже умерли. Сделать это после суда может быть крайне трудно.
В законе не сказано, как быть родственникам, если ребенок был усыновлен при живых родителях (то есть в суде решался вопрос общения с ними), а они после этого умерли.
При этом в принципе ребенку приемные родители могут вообще не рассказать о том, что он усыновлен?
По действующим законам — да. И в фонде «Волонтеры в помощь детям-сиротам» считают это проблемой.
Эксперты полагают, что как минимум детям, например с 14 или с 18 лет, необходимо дать право получить информацию о своем происхождении. Что бы ни думал человек, который взял на себя родительские обязательства. А сейчас, даже если есть согласие усыновителей, добиться информации о родных в загсе может быть очень сложно.
«При этом, например, коммуникацию между ребенком и его кровными родителями могли бы обеспечивать государственные службы, чтобы право на общение появлялось только при обоюдном согласии сторон», — пишут эксперты.
В посте Лиды Мониавы говорилось о том, что над ребенком оформили опеку. Это чем-то отличается от усыновления?
Да, отличается.
Если над ребенком установлена опека (до 14 лет) или попечительство (с 14 лет), функции родителя выполняет опекун или попечитель: обеспечивает образование, следит за здоровьем подопечного, защищает его права. За это человек получает определенную финансовую поддержку от государства. Стать опекуном или попечителем проще, чем усыновить, — проще и отказаться от этого статуса.
При этом за действиями опекунов и попечителей гораздо больше контроля со стороны органов опеки. Например, распоряжаться имуществом подопечного они могут только под надзором этой службы. В свою очередь, подопечный не наследует имущество опекуна автоматически, только по завещанию.
Жизнь с опекуном и попечителем, а также в детском доме подразумевает, что ребенок сохраняет право общаться с родственниками, включая братьев и сестер. Правда, до тех пор, пока это общение выглядит безопасным для ребенка и происходит в его интересах.
Как отмечают Елена Альшанская и Оксана Хухлина, опекун имеет право разыскивать информацию о людях, которые обязаны выплачивать их подопечному алименты или на наследство которых тот может претендовать; этим же правом обладают и органы опеки.
А что, родитель, который оставил ребенка, сохраняет перед ним какие-то обязательства?
Да, если личность родившей женщины установлена, но она не хочет забирать и воспитывать ребенка.
«Семейный кодекс РФ позволяет ей в этом случае написать согласие на усыновление с указанием конкретных усыновителей или без такого указания, — пишут эксперты фонда „Волонтеры в помощь детям-сиротам“. — Родитель имеет право отозвать такое согласие в любой момент до усыновления ребенка». Также должен пройти суд по лишению родительских прав — и родителей, скорее всего, обяжут платить алименты. После этого родители действительно могут не общаться с ребенком.
В Семейном кодексе, кроме того, прописано, что суд может обязать платить алименты несовершеннолетним детям их совершеннолетних братьев и сестер, имеющих необходимый доход, а также бабушек и дедушек. В то же время ни Елена Альшанская, ни Оксана Хухлина не слышали о такой практике в отношении опекаемых детей.
«В отличии от родителей, родственники обязанностью содержать детей изначально не наделены, — пишут эксперты. — С родителей взыскиваются алименты, потому что это часть их родительских обязанностей, которая остается на них, хотя обязанность по прямому воспитанию детей с них снята. А вот с других родственников могли бы потребовать алименты в случае, если бы ребенок был признан нуждающимся в материальной помощи, а других источников содержания не было бы. Если ребенок в детском доме, это бы означало, что детский дом не обеспечивает ребенка. А если в семье — значит, что опекун не справляется с его содержанием. Такое недопустимо и обычно влечет за собой другие решения».
А если ребенка, от которого отказались, не усыновят (или суд решит, что после усыновления он может общаться с биологическими родителями), он может претендовать на наследство своих кровных родителей. Уже поэтому многие родственники такого ребенка должны узнать о его существовании.
Если личности родителей не установлены, ситуация сложнее
«Женщина приходит в роддом без документов и уходит, не сообщив никакой информации о себе, — описывают вариант развития событий Елена Альшанская и Оксана Хухлина. — После ухода матери медицинская организация составляет акт об оставлении ребенка. Потом сотрудник медицинской организации или органа опеки и попечительства регистрирует рождение ребенка в загсе как ребенка неизвестных родителей. То есть в графе „мать“ и „отец“ у него стоят прочерки. Тут ни у кого не возникает никаких родительских прав и обязанностей, потому что родители не известны. В том числе ни у кого не возникает и обязанности платить алименты».
«Дети, чьи родители умерли, имеют право на получение пенсии по потере кормильца, — пишут Альшанская и Хухлина. — Пенсия выплачивается до достижения ребенком совершеннолетия, а также с 18 до 23 лет лицам, обучающимся по очной форме по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность».
Так что, имела право Лида Мониава рассказывать об этой истории публично — и родственникам ребенка?
Мы не можем дать однозначного ответа. Во всяком случае, следование закону тут не очень помогает: сталкиваются права и интересы ребенка с правом его родителей (даже покойных) на сохранение личной и семейной тайны.
Дарья Саркисян