И бог создал Брижит Бардо Антон Долин — памяти знаменитой французской актрисы

28 декабря в возрасте 91 года умерла французская актриса, певица и модель Брижит Бардо. В кино она попала почти что случайно, и никогда не была в восторге от профессии, которая принесла ей славу. Во многом поэтому она решила завершить карьеру в 39 лет, несмотря на то, что лучшие режиссеры и продюсеры предлагали ей многообещающие роли. Антон Долин вспоминает главные фильмы с участием Брижит Бардо и пытается разобраться, кем же в конечном итоге стала эта актриса для мировой культуры.

Прошлый год унес Алена Делона, этот — Брижит Бардо. Два абсолютных, надмирных, международных, хоть при этом и отчетливо французских, воплощения красоты и кинематографа покинули современность, к которой давно уже не принадлежали. Исчезли две иконы, которые (как и положено иконам) обладали неизъяснимой таинственностью и притягательностью, не объяснимыми рационально. Разрыв эпох стал еще очевиднее, чувство полностью сменившейся культурной парадигмы — острее. 

Бардо ушла красиво, это ей всегда удавалось. Ее не стало в Международный день кино, ровно через 130 лет после первого публичного сеанса братьев Люмьер в Париже. Меж тем, актрисой она стала более-менее случайно и никогда не была в восторге от прославившей ее профессии — ни в болезненные первые годы карьеры, ни на пике славы, которая давалась ей трудно, ни тем более после ухода из кинематографа в возрасте 39 лет.

Кинокарьера Бардо длилась всего двадцать лет из прожитых ей девяноста, подавляющее большинство ее фильмов и ролей — легковесная ерунда, закономерно забытая публикой и критиками. Как и Мэрилин Монро, она не дотягивала до великой или даже выдающейся актрисы — и точно так же была явлением более значительным для культуры в целом, чем многие неоспоримые гении. Дивой? Богиней? Не вполне. Наоборот, в конфликтные послевоенные годы Брижит и Мэрилин с двух сторон океана разрушили пьедестал, на который обычно водружали звезд 1930-40-х. Открытая сексуальность их экранных образов уничтожала барьеры, нивелировала необходимую для поклонения дистанцию, но и усиливала обожание со стороны толпы.

При этом ранняя трагическая смерть Монро и ореол загадочности вокруг ее любовной жизни все равно превратили ее в недоступный, хоть и желанный идеал, тогда как Бардо настаивала на своей земной, человеческой природе. Ее романтическая биография была невероятно бурной, но постфактум выяснилось, что многие отношения сошли на нет из-за нежелания Брижит играть королеву и встраиваться в роль «секс-символа». Больше всего красивейшая женщина Европы мечтала о спокойной, можно сказать обывательской рутине. 

Актерское наследие Бардо определенно нуждается в ревизии. Наверняка стоит внимательно пересмотреть фильмы 1950-60-х и всерьез проанализировать их вклад в масс-культуру. Однако сделать это в рамках некролога невозможно: большую их часть я не видел вовсе, поскольку принадлежу к другому поколению. Довольствуемся общим местом — недлинным перечнем ролей, которые не стыдно предъявить перед райскими вратами. 

Первым номером — разумеется, «И бог создал женщину» 1956 года. Картина родилась из любви Роже Вадима (это был режиссерский дебют Вадима Племянникова — таким было имя при рождении сына эмигранта из Киева) к его жене и музе Брижит Бардо, на тот момент фотомодели и начинающей актрисе, больше известной своей внешностью и откровенными бикини, чем дарованием. История прагматичной и романтичной Жюльетт из Сен-Тропе — моду на этот курорт тоже ввела Бардо, — которая выбирает подходящего кавалера из трех кандидатов, поразила публику естественностью интонации и бесстрашием идей, став предпосылкой сексуальной революции. 

В одного из экранных партнеров (по сюжету, неудачливого лопуха) Жана-Луи Трентиньяна, чью карьеру запустил тот же фильм, Брижит влюбилась. Через год это разрушило ее брак с Вадимом — впрочем, в будущем не меньшим ловеласом, чем актриса. Среди его жен и возлюбленных — Катрин Денев, Джейн Фонда и Сильвия Кристель. А Бардо, отправившись в самостоятельное плавание, моментально стала международной звездой. В нее влюблялись все четверо «битлов», ее фильмы запрещали в США за непристойность, что ничуть не мешало продюсерам соблазнять ее голливудскими гонорарами и перспективами. Их Брижит отвергла: не желала уезжать из Европы, не верила в свой успех и попросту не была достаточно честолюбива. 

Следом — «Истина» Анри-Жоржа Клузо (1960). Возможно, одна из самых выразительных и оригинальных судебных драм в истории кино, и лучшая из снятых не в США, полностью построена на персонаже Бардо. Она играет девушку, обвиняемую в убийстве любовника, перспективного молодого музыканта и композитора. Через флэшбеки погружаясь в различные версии реальности, не столько судьи, сколько зрители постепенно устанавливают «истину», пока образ главной героини становится все сложнее и глубже. Снятый под очевидным влиянием прозы Достоевского и «Расёмона» Куросавы фильм стал режиссерским триумфом «французского Хичкока», раз и навсегда доказав скептикам, что актерский потенциал Бардо отнюдь не исчерпывается эффектным типажом. 

Наконец, «Презрение» (1963) Жана-Люка Годара по одноименному роману Альберто Моравиа. Эта картина — неоспоримый шедевр режиссера-новатора, где установлен идеальный баланс между его художественным радикализмом и доступностью для широкого зрителя. Роль Бардо в лукавой притче о конформизме в искусстве могла остаться чем-то вроде декларативного жеста, авторской пощечины (и одновременно уступки) общественному вкусу. Но в конечном счете выросла до эстетического абсолюта, своеобразной «лакмусовой бумажки», проверяющей искренность главного героя — писателя, унизившего себя до работы сценаристом на голливудского продюсера. 

Она снималась с Бурвилем (в своем дебюте, комедии «Нормандская дыра»), Жаном Маре, Жераром Филипом, Аленом Делоном (никакой «химии» между ними не случилось, на что оба сетовали), Анри Видалем, Жаном Габеном («В случае несчастья» по роману Сименона, наоборот, оказался творческой удачей), Жаном-Пьером Касселем, Лино Вентура и Мишелем Пикколи. Ее способность привлекать, очаровывать и никогда никому не принадлежать Роже Вадим попробовал суммировать в картине с говорящим названием «Если бы Дон-Жуан был женщиной» (1973). Не удалось: пресса разнесла фильм, зрители не поняли. В том же году Брижит Бардо объявила об уходе из кино, не желая тратить годы на «кривлянье»; это слово употребила в автобиографии она сама. Своего решения так и не изменила, хотя лучшие режиссеры и продюсеры много раз пытались соблазнить ее многообещающими ролями. 

Остальное пусть излагают репортеры или биографы, кинокритикам со второй частью биографии Брижит Бардо делать нечего. Она прошла через несколько ярких романов, ухитрилась сохранить независимость, стала самой известной в мире зоозащитницей задолго до того, как это стало модным. В 1980-х пережила рак и выздоровела. Много раз подавала в суд, скрупулезно защищая свою репутацию, но довелось ей побыть и ответчицей. Только за «разжигание межнациональной розни» ее осуждали пять раз: Бардо последовательно продолжала выступать против «исламизации» Франции и «засилья мигрантов». На этой почве она сошлась с политической династией Ле Пен, не раз открыто поддерживала партию «Национальный фронт». На других этапах жестко критиковала Эмманюэля Макрона, выражала солидарность с «желтыми жилетами» и симпатию к Владимиру Путину. Одновременно с этим умудрялась настаивать на своей аполитичности. 

В некоем высшем смысле она, несомненно, была права: превратившись в образ, очаровавший миллионы, при всем желании Брижит Бардо не могла в полной мере вернуть себе ни политическую, ни человеческую субъектность. Это объясняет и ее решение уйти из кино, порвав отношения с этой немеркнущей, вечно прекрасной иконой, уже не имеющей к ней прямого отношения.