«Я плохой, но живой человек» Евгения Хасис отсидела 16 лет за убийство Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Теперь она вышла на свободу — и тут же дала интервью Ксении Собчак
Евгения Хасис — участница «Боевой организации русских националистов» (БОРН), осужденная по делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. В конце ноября Хасис вышла на свободу после 16 лет в заключении. Ксения Собчак взяла у нее большое интервью — первое после освобождения. Хасис рассказала о своих отношениях с Никитой Тихоновым и о том, как собиралась пойти на российско-украинскую войну. Она впервые признала вину в убийстве Маркелова (но не в убийстве Бабуровой). «Медуза» выбрала главные цитаты из этого интервью. Они сокращены, но смысл полностью сохранен.
Внимание! В этом тексте есть заявления, которые могут показаться вам оскорбительными. «Медуза» не поддерживает их.
Об освобождении из колонии
Я все понимаю. Я плохой, но живой человек. <…> Каждый из нас является зрителем тех или иных событий. Любой зритель хочет, чтобы злодей страдал, чтобы ему оторвали руки, ноги, голову, выкололи глаза, какие-то пытки средневековые к нему применили. <…> Но я живой человек, ничто человеческое мне не чуждо. Это был мой день, я ждала его 16 лет. Простите, я позволила себе в этот день быть счастливой.
О войне России с Украиной
Я не могу решать, правильно это [большая война России с Украиной] или нет. Я поддерживаю тех людей, которые сейчас находятся на фронте. Те наши ребята, которые рискуют жизнью, пренебрегают благами. У них была альтернатива — жить спокойно, пить кофе, но они находятся там в интересах всех нас. Так это или нет — можно говорить все что угодно. Они так сейчас чувствуют. И не поддерживать их сейчас, не помогать им по возможности — для меня неправильно. Для меня СВО — это те чувства, которые испытывают люди, непосредственно в этом участвующие.
Ни для кого не секрет, что для [участия в] СВО приглашались в добровольном порядке осужденные. В первую очередь мужчины, но и женщины. Нас тоже приглашали. На тот момент нам было обозначено, что это помощь в медицинской службе. Я согласилась. Вначале с нами проводила беседу администрация [колонии]. Потом приезжали люди из управления немножечко повыше — тоже проводили с нами беседы, изучали наши дела. Потом уже приехали люди из военкомата. Мы подписывали контракты. Нас уже подготавливали, привозили вещи, фотографировали… Но нам не объяснили, почему мы не прошли. В какой-то момент нас просто вызвали и сказали: «Все, вы никуда не едете». Никто не поехал, ни одна.
О Никите Тихонове
Мы не общаемся очень давно. Реального общения у нас не происходило фактически с 2012 года. [Это было], когда нас вывозили на доследование по делу Ильи Горячева в Москву, где мы давали показания. Могли общаться, пока нас этапировали. Это был наш последний диалог. Он прошел не так, как хотелось бы девочке. Я Никиту очень сильно любила. Такой немножечко больной любовью, немножечко фанатично, очень остро переживала наши отношения. И для меня все, что произошло, это была такая большая, пусть трагичная, пусть с революционными знаменами история любви. Для меня Никита — прежде всего любимый человек. У него немножко другие чувства были ко мне. Он был максимально идейный.
Потом было 10 лет тишины. В 2022 году у нас была видеоконференцсвязь, когда ЕСПЧ принял окончательное решение по нашему делу. У нас было заседание в Верховном суде РФ. Тут произошло неприятное для меня событие, которое поставило точку в моем отношении к Никите. Просто включился телевизор, и он сказал: «Привет». Я сказала «Привет». Кто-то из сотрудников ФСИН спросила его обо мне: «Кто это?». Он сказал: «Да, моя подельница». Для меня вся эта история не была историей про уголовников. И термин «подельница» для меня звучал не просто унизительно: его мог использовать бы кто угодно, но не надо было ему так говорить.
О своей вине и своем раскаянии
Я признаю свою вину в соучастии в убийстве Станислава Маркелова. По приговору суда, я невиновна в убийстве Анастасии Бабуровой. Я его признаю.
Убийство Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой
34-летнего адвоката Станислава Маркелова и 25-летнюю журналистку «Новой газеты» Анастасию Бабурову убили 19 января 2009 года на улице Пречистенка в центре Москвы. По подозрению в убийстве были задержаны националисты Никита Тихонов и Евгения Хасис из «Боевой организации русских националистов» (БОРН).
По версии следствия, Тихонов выстрелил в Маркелова и Бабурову, после того как Хасис сообщила ему о появлении Маркелова и направлении его движения. Рядом с адвокатом в этот момент была Бабурова.
В 2011 году суд признал Тихонова и Хасис виновными в убийстве. Тихонову назначили пожизненное заключение, Хасис — 18 лет лишения свободы, позднее срок сократили до 17 лет. Всего она провела под стражей 16 лет — сначала в СИЗО, затем в колонии.
Организатором убийства Бабуровой и Маркелова был признан лидер БОРН Илья Горячев. В 2015 году суд приговорил его к пожизненному заключению по обвинению в организации пяти убийств, создании экстремистской группировки и незаконном хранении оружия.
Маркелов был адвокатом и общественным деятелем, достаточно громким на тот момент, громко заявляющим о своих идеологических взглядах. Это был яркий представитель так называемой либеральной движухи того времени. Маркелов как бы напрашивался (на убийство) своими взглядами на чеченскую кампанию.
История с Настей немножко другая. Настя — это не про политическую борьбу, не про какие-то там субкультурные войны, не про какие-то разборки мужиков. Это трагедия молодой девушки, которая волею судьбы, скажем так, оказалась вот в этот момент с этим человеком (с Маркеловым). И да, наверное, возможно, если бы я сказала [что Маркелов не один], ничего этого не было бы, хотя бы для нее. Я не сказала этого. Я осознаю это. И я задавала себе этот вопрос, и я его проживала в себе. И, наверное, буду проживать до конца своих дней, потому что по поводу Насти никаких вот тоже альтернативных мнений быть не может.
Уголовно-исправительная система работает правильно. Я четко понимаю мотивы совершенного мной преступления. Я проанализировала свои действия 10 тысяч раз за 16 лет. У меня было очень много времени. Я раскаиваюсь. Я четко понимаю, за что отбывала наказание. Я четко понимаю, где оступилась и какие ошибки в этой жизни совершила.
Я не самый хороший человек однозначно. Более того, я, наверное, плохой человек. Но я раскаиваюсь. Я раскаиваюсь по многим причинам — из-за трагедии Насти Бабуровой. Это мой крест и я пронесу его.
