Человечество 40 лет ищет внеземную жизнь в рамках проекта SETI — но все еще одиноко во Вселенной. Может быть, мы что-то делаем не так? Большая (и невероятно увлекательная) история одной из самых амбициозных научных инициатив
Институт SETI (Search for Extraterrestrial Intelligence), задуманный как главная глобальная инициатива по поиску внеземной жизни, начал свою работу 40 лет назад — 1 февраля 1985 года. Тогда на планете впервые появились профессионалы, чья ежедневная работа заключается в том, чтобы искать разум за пределами нашей планеты. Знаменитый астрофизик и популяризатор науки Карл Саган и его единомышленники, стоявшие у истоков проекта еще в 1960-е, исходили из, как сейчас кажется, довольно оптимистичных представлений о Вселенной: они ожидали, что контакт неизбежно будет установлен — и скорее раньше, чем позже. Спустя четыре десятилетия безуспешных поисков сохранять оптимизм сложно — но парадоксальным образом в последние годы появилось много конкретных указаний на то, что Земля не является какой-то уникальной планетой, а «элементы жизни», необходимые для ее возникновения, представлены в космосе существенно шире, чем считалось в 1985-м. Поиск внеземного разума продолжается, хотя и на совершенно другом уровне, чем на заре космической эры.
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
Ученик Оппенгеймера перестает любить атомную бомбу — и задает главный вопрос
В массовом сознании SETI связан прежде всего с именем Карла Сагана. В качестве автора и ведущего легендарного сериала «Космос», а затем сценариста фильма «Контакт» именно Саган впервые познакомил многих жителей США и других стран с астрофизикой, попутно популяризируя довольно оптимистичные (и типичные для своего времени) взгляды на существование внеземной жизни. Но на самом деле у SETI был не один, а множество отцов-основателей, идеи которых в какой-то момент сошлись в одной точке.
Одним из них был ученик Роберта Оппенгеймера и участник Манхэттенского проекта Филип Моррисон. После окончания Второй мировой войны он покинул Лос-Аламосскую национальную лабораторию, стал антимилитаристом, начал выступать за контроль над вооружениями и вместо разработки атомной бомбы взялся за исследование физики космоса. В частности, его занимала природа гамма-лучей — самого высокоэнергетического типа электромагнитного излучения, что существует в природе. Гамма-лучи возникают как в ходе ядерного взрыва на Земле, так и во многих сходных процессах в космосе — и в этом смысле они объединяли старую и новую области научного интереса Моррисона.
Сам физик описывал зарождение идеи SETI так. Как-то во время вечера камерной музыки в студенческом центре Корнеллского университета он начал задумываться о том, что вообще можно узнать о космосе, если использовать гамма-лучи как инструмент. Результатом размышлений стала большая сложная статья, вышедшая в 1958 году. Но момент прозрения случился после публикации, когда в кабинет Моррисона обсудить ее содержание зашел Джузеппе Коккони, еще один астрофизик из Корнелла. Некоторое время назад Коккони вместе со своей женой Ванной доказал, что высокоэнергетические частицы, которые иногда посещают Землю, могут происходить из других звездных систем — и даже галактик. Он спросил Моррисона, как тот полагает — можно ли использовать гамма-лучи для того, чтобы организовать межзвездную связь?
Вопрос был необычным и вызвал искренний энтузиазм Моррисона. Но оба исследователя быстро поняли, что, по большому счету, дело вовсе не в гамма-лучах как таковых, а в самой идее такой коммуникации. «Разве мы не должны изучить весь электромагнитный спектр, чтобы найти оптимальную длину волны для [межзвездной] связи?» — ответил Моррисон. По его словам, тогда идея SETI и родилась. Из вопроса об оптимальной длине волны для космической связи естественно возник вопрос об оптимальном типе сообщений, которые можно принимать и передавать. А из него — идея слушать космос в поисках этих сообщений и осознание важности систематических усилий в этих поисках.
Первые результаты своих размышлений Коккони и Моррисон оформили в 1959 году в виде нашумевшей статьи в журнале Nature, которая называлась «Поиск межзвездных коммуникаций». Материал начинается с простого предположения: если разумные существа знают, что мы здесь, то могут попытаться связаться с нами. При этом они должны быть достаточно развитыми, чтобы понимать и учитывать свойства атмосферы Земли и передавать сигналы на частотах, которые атмосферой не поглощаются — то есть для которых она прозрачна.
В те годы человечество только вступало в космическую эру, орбитальных телескопов еще не существовало, и уж тем более далеко было до радиотелескопов с цифровыми приемниками, способных прослушивать большие полосы спектра одновременно. При всех этих ограничениях подходящим для межзвездной связи казался всего один диапазон: от 1 МГц до 10 ГГц. Это довольно широкая область. И чтобы сузить поиск, Коккони и Моррисон предположили, что наиболее естественный выбор в диапазоне — спектральная радиолиния нейтрального водорода, самого распространенного химического элемента в космосе (то есть 1420,406 МГц, или 21 см).
Логика была следующей: если два человека договорились встретиться в одном городе, но забыли уточнить конкретное место, то разумно выбрать наиболее общий и публичный из всех доступных вариантов — то есть искать друг друга в точке вроде главной городской площади. По задумке авторов, спектральная линия водорода могла стать для межзвездных коммуникаций как раз такой площадью.
Интересно, что на Земле та же логика по крайней мере однажды сработала. В том же 1959 году молодой сотрудник Национальной радиоастрономической обсерватории в Грин-Бэнке Фрэнк Дрейк независимо от коллег из Корнелла придумал очень похожий проект. Столкнувшись с тем же выбором нужной частоты для коммуникации, он тоже остановился на частоте водорода. Проект, в котором Дрейк собирался слушать космос в поисках внеземных сигналов, получил название «Озма» (Project Ozma) — в честь вымышленной принцессы из «Страны Оз» Лаймена Баума.
С весны 1960-го Дрейк в течение четырех месяцев пытался использовать новый 26-метровый радиотелескоп Howard Tatel. С его помощью он хотел поймать сигналы от ближайших звезд Тау Кита и Эпсилон Эридана. «Озма» завершилась ничем: 200 часов наблюдений содержали лишь радиопомехи. Но сам подход Дрейка поддержали некоторые именитые ученые. От этого момента можно отсчитывать старт проекта, который впоследствии стал называться SETI.
Белый офицер продолжает семейное дело — и благословляет «Орден Дельфина»
Одним из авторитетов, чья поддержка на первом этапе оказалась решающей, был Отто Струве — внук Отто Васильевича Струве, последний в династии русско-немецких астрономов. С перерывом на участие в Первой мировой войне он получил образование на физико-математическом факультете Харьковского университета, а в 1920 году был эвакуирован из Крыма в составе частей Русской армии. Позднее Струве эмигрировал в США. Там он продолжил заниматься астрономией. И в год, когда Дрейк, Коккони и Моррисон впервые задумались о межзвездной коммуникации, именно Струве находился на посту первого постоянного директора Национальной радиоастрономической обсерватории в Грин-Бэнке.
На протяжении многих лет ученый занимался звездной спектроскопией, изучением спектрально-двойных звезд и особенностей межзвездной среды, а в какой-то момент даже предсказал существование экзопланет (которые были открыты десятилетиями позже — и сейчас активно изучаются). Его публичные лекции и дискуссии в Беркли и Корнелле вдохновили многих студентов заняться астрономией. В том числе — Фрэнка Дрейка.
Но для истории SETI важно прежде всего то, что Струве был одним из немногих астрономов, кто вполне однозначно утверждал существование жизни у других звезд. В самом начале 1960-х он писал о внеземной жизни в том духе, что даже невероятное событие (такое как возникновение жизни) может стать весьма вероятным, если число испытаний, в которых оно могло бы возникнуть, космически велико:
Вероятно, что многие из миллиардов планет в Млечном Пути имеют разумные формы жизни. Для меня этот вывод представляет большой философский интерес. Я считаю, что наука достигла точки, когда в дополнение к классическим законам физики необходимо принимать во внимание действия разумных существ.
Результатом усилий первых энтузиастов стала закрытая встреча в Грин-Бэнке, которую организовала Национальная академия наук США. Задачей участников было понять, как именно проводить дальнейшие поиски разумных сигналов из космоса. На встрече присутствовали Дрейк, Коккони, Моррисон, Струве, а еще астрофизик Су-Шу Хуан, нейробиолог Джон Лилли, биохимик Мелвин Кальвин (прямо во время встречи он узнал, что ему присуждена Нобелевская премия по химии, — но, по воспоминаниям Дрейка, остался «холодным, как огурец» и продолжил обсуждение проекта). Кроме того, к мероприятию присоединились тогдашний вице-президент по исследованиям и разработкам в Hewlett-Packard Бернард Оливер и, наконец, молодой Карл Саган. Из-за присутствия на конференции Джона Лилли, известного исследователя дельфинов, участники окрестили себя «Орденом Дельфина». Позже все они даже получили медали с изображением животного.
Участники конференции попытались рассмотреть все возможные способы установления контакта. Но не обделили вниманием и земную сторону вопроса: Дрейк сразу обозначил психологическую проблему, которая возникает при длительном получении только отрицательных результатов. Как контрмеру он предложил совмещать поиски внеземных сигналов с другими астрономическими наблюдательными программами, при любом исходе дающими осязаемый результат. Струве предсказал, что политики, ответственные за финансирование научных исследований, будут проявлять понятный скептицизм — и это неизбежно сдержит развитие исследований по установлению межзвездной связи. История SETI многократно подтвердила правоту ученого — но об этом ниже.
Наиболее же известным результатом встречи стало уравнение Дрейка — простейшая попытка оценить количество развитых цивилизаций в Галактике, способных связаться с Землей, через множители. Последние описывают составляющие, необходимые для возникновения таких цивилизаций. Уравнение Дрейка включает среднюю скорость звездообразования, количество пригодных для жизни планет у одной звезды и количество планет, на которых может развиться разумная жизнь.
Кроме того, по мотивам конференции Фрэнк Дрейк придумал закодированное сообщение, получившее название «Криптограмма Дрейка». Оно представляло собой последовательность из единиц и нулей длиной в 1271 знак. По окончании конференции его получили все участники — в качестве натурного эксперимента будущей коммуникации. Из множества (не самых глупых) ученых лишь один, Бернард Оливер, смог понять сообщение. Так довольно быстро стало понятно, что задача межзвездной коммуникации существенно сложнее, чем могло показаться на первый взгляд.
Позже Дрейк вместе с Саганом подготовили новое послание внеземным цивилизациям и отправили его с радиотелескопа в Аресибо на острове Пуэрто-Рико. Адресатом стало ближайшее шаровое звездное скопление М13. Это послание до сих пор находится в процессе доставки. Весточка из 1961-го доберется до M13 только через 25 тысяч земных лет.
После завершения «Озмы» и до конца 1960-х аналогичные наблюдения в США не проводились. Американские ученые тогда занимались в основном теоретическими исследованиями. Но идеи Коккони, Дрейка и компании нашли понимание в СССР. Так, в 1960 году астрофизик Иосиф Шкловский опубликовал в журнале «Природа» статью «Возможна ли связь с разумными существами других планет?», вдохновленную экспериментами американцев. Двумя годами позже вышла его книга «Вселенная, жизнь, разум». Вскоре под руководством радиофизика и радиоастронома Всеволода Троицкого был инициирован первый советский эксперимент по поиску радиосигналов внеземных цивилизаций: на радиотелескопе, установленном неподалеку от Нижнего Новгорода (в то время Горького), ученые слушали сигналы от 11 ближайших к Солнцу звезд и галактики Туманность Андромеды.
Позднее Карл Саган вместе с советским коллегой Николаем Кардашевым инициировали первую советско-американскую конференцию по межзвездной коммуникации. Она прошла в сентябре 1971 года в Бюраканской астрофизической обсерватории в Армении. Исходно конференция была посвящена «проблеме CETI», то есть «коммуникации» (communication) с внеземным разумом. Но это слово постепенно было вытеснено «поиском» (search) — и так CETI превратились в SETI.
В Армению тогда приехали ученые из разных стран — и опыт американских и советских энтузиастов был подхвачен в остальном мире. Эксперименты по поиску разумных сигналов были проведены в Канаде, Австралии, Франции, Германии, Нидерландах, Японии, Аргентине. Начиная с Бюраканской конференции и до конца 1970-х продолжался период самых активных контактов между США и СССР по этому проекту. Но уже к 1979-му связи стали слабеть. Советский Союз ввел войска в Афганистан, и это не могло не сказаться в том числе на научных отношениях со Штатами.
«Большое ухо» улавливает «Вау!» из космоса — и сталкивается с первым разочарованием
В ночь на 15 августа 1977 года астрономы, работающие на радиотелескопе Big Ear («Большое ухо»), уловили необычный сигнал из созвездия Стрельца. Исследователь, который впоследствии разбирал собранные данные и впервые заметил всплеск, сразу же обвел его и прокомментировал единственным словом — «Вау!». Так лапидарно он выразил свои эмоции от того, насколько четким и неожиданным был сигнал. «Вау!» оказался в 30 раз сильнее космического фонового шума, но, главное, пришел на частоте водородной линии — в точности как предсказывали Моррисон, Дрейк и другие основатели SETI.
Телескоп «Большое ухо» находился в Делавэре, штат Огайо, и принадлежал местному университету. Инструмент приема радиоволн представлял собой простой алюминиевый прямоугольник размером в три футбольных поля с отражателями на обоих концах. В 1971-м, когда завершился большой радиообзор неба, ради которого телескоп строили изначально, его передали для поиска потенциальных внеземных сигналов — и через несколько лет «Большое ухо» услышало то самое «вау!». Это была уже третья попытка возродить проект «Озма» — и ни одна не оказалась успешной.
К сожалению, в 1977-м после первоначальной радости исследователей ждало разочарование. Все новые попытки услышать хотя бы что-то отдаленно похожее на первоначальный сигнал оказывались безрезультатными. Постепенно стало ясно, что единичный всплеск не может быть межзвездным сообщением именно из-за своей единичности — но чем тогда его объяснить, ученые не понимали. Это давало почву для самых разных спекуляций. Лишь в 2017 году американский астроном Антонио Парис обнаружил, что источником сигнала, вероятнее всего, было водородное облако, окружающее ядро одной из комет, которые пролетали через созвездие 40 лет назад.
Регистрацией одиночного сигнала результаты эксперимента на «Большом ухе», впрочем, не исчерпывались. Ему, например, удалось обнаружить необычные холодные межзвездные водородные облака. В начале 1990-х телескоп даже прошел модернизацию — его собирались использовать в еще одном эксперименте по поиску внеземных сигналов SERENDIP (о нем ниже). Но этим планам не суждено было сбыться. Еще в 1980-х университет из-за финансовых трудностей был вынужден продать земельный участок, на котором находилось «Большое ухо», а в 1998-м девелоперы настояли на своем — и на месте телескопа появилось поле для гольфа с коттеджным поселком неподалеку.
Второе знаковое событие в истории SETI 1970-х — подключение к проекту NASA. Это сразу повысило авторитет исследований. Планировалось, что теперь в поиске будут участвовать две государственные организации: Лаборатория реактивного движения (JPL) и Исследовательский центр Эймса NASA. Первая должна была использовать станции Deep Space Network, предназначенные для работы с межпланетными аппаратами в дальнем космосе, — чтобы систематически обследовать небо в поисках разумных сигналов. Параллельно Центр Эймса должен был изучать близлежащие звезды, похожие на Солнце, используя радиотелескопы в Аресибо, Грин-Бэнке, обсерватории Паркс в Австралии и Нанси во Франции. И JPL, и Центр Эймса намеревались слушать космос на частотах от 1000 до 3000 МГц, в спектрах вблизи водорода и гидроксида водорода (OH).
Но не успели в NASA заявить об этих планах, как в отношении проекта возникло сопротивление в конгрессе. Резче всего выступил сенатор Уильям Проксмайер, который назвал программу поиска разумных сигналов из космоса пустой тратой денег налогоплательщиков и потребовал не выделять на нее финансирование. Чтобы переубедить сенатора, потребовалась вся харизма Карла Сагана. Он добился личной встречи с Проксмайером и заверил того, что поиск SETI имеет не только академическое или абстрактно-философское значение, но и подстегнет развитие передовых технологий. В подтверждение своих аргументов Саган предоставил петицию в защиту программы, подписанную ведущими мировыми учеными и лауреатами Нобелевской премии. Под таким напором Проксмайер отступил — и программа NASA официально стартовала. Реальные наблюдения, правда, начались далеко не сразу, а спустя целых 10 лет, потраченных на проработку деталей. Чтобы не вызвать лишнего раздражения, проекту присвоили нейтральное туманное название «Микроволновый обзор высокого разрешения» (High Resolution Microwave Survey).
Помимо политических трудностей ученые столкнулись и с другими проблемами — бухгалтерскими. Занятые в проекте исследователи несли непомерные накладные расходы, поскольку им приходилось выплачивать своим университетам значительные проценты от получаемого грантового финансирования. Например, в случае Стэнфорда соответствующая ставка составляла 100 процентов. То есть на каждый доллар, уплаченный за работу ученого по «микроволновому» проекту, от NASA требовалось перечислить еще один доллар университету. Это раздражало исследователей, в том числе Джона Биллингема, который возглавлял некоторые из инициатив NASA по SETI в Центре Эймса. По его предложению возникла идея создания полностью независимого учреждения, которое бы привлекало ученых напрямую и за гораздо меньшие деньги. Именно так в качестве отдельной организации и появился Институт SETI, зарегистрированный в Калифорнии 20 ноября 1984 года (работу он начал 1 февраля 1985-го).
Его основателями были первый генеральный директор Томас Пирсон и астрофизик Джилл Тартер — впоследствии она стала прототипом героини книги «Контакт» Карла Сагана и одноименного фильма Роберта Земекиса. Для финансирования поисков внеземной жизни привлекались средства частных спонсоров, для чего был создан попечительский совет. Среди его первых членов был в том числе Фрэнк Дрейк. На протяжении многих лет в совете работали Карл Саган, астроном Эндрю Фракной, гендиректор Hewlett-Packard Лью Платт и лауреаты Нобелевской премии Барух Бламберг и Чарльз Таунс.
Институт SETI расположился в пригороде Маунтин-Вью в Кремниевой долине, мировом центре высоких технологий, между Сан-Франциско и Сан-Хосе. Рядом находится Исследовательский центр Эймса NASA. По структуре Институт SETI состоит из трех основных подразделений: Научного центра имени Карла Сагана по изучению жизни во Вселенной, Образовательного центра для студентов и преподавателей и Центра по связям с общественностью, который выпускает подкаст Big Picture Science и организует еженедельный лекторий SETI Talks.
SETI оказывается на грани закрытия — и возрождается как «Феникс»
Создание отдельной исследовательской единицы действительно позволило сэкономить деньги, поэтому почти все работы по поиску внеземной жизни NASA передало в SETI. Но едва работа началась, как SETI снова подвергся критике со стороны конгресса — и на этот раз последствия оказались серьезнее. Сенатор от Невады Ричард Брайан потребовал закрыть уже утвержденную программу и наотрез отказался встречаться с кем-либо, кто был связан с проектом. Усилия Карла Сагана и других членов SETI не принесли результата. В 1993-м, после всего года полноценной работы и потраченных 60 миллионов долларов, программа «Микроволнового обзора» была закрыта.
К счастью для Института SETI, часть проекта все-таки удалось спасти. Заявки на наблюдательное время на телескопах в Аресибо и Парксе были уже рассмотрены и приняты, а ту часть программы, что была связана с Центром Эймса, перезапустили как проект «Феникс». «Феникс» позволил обеспечить телескопы необходимым оборудованием для обработки данных — в итоге с 1995-го началось сканирование радиосигналов от звезд, похожих на Солнце, на частотах от 1000 до 3000 МГц. А вот второй проект с NASA — обзор всего неба с использованием сети Deep Space Network — спасти не удалось.
Столкнувшись с критикой и осознав, насколько опасным может быть зависимость от государственного финансирования, участники SETI стали искать способы проводить поиски в уже имеющихся данных — без привлечения внешних ресурсов. Так еще в 1980-х начался проект SERENDIP (Search for Extraterrestrial Radio Emissions from Nearby Developed Intelligent Populations), организованный Калифорнийским университетом в Беркли при поддержке NASA и Национального научного фонда. Его особенность заключалась в том, что он использовал данные, полученные во время стандартных астрономических наблюдений крупнейших радиотелескопов, включая Аресибо. Это позволило проводить поиск внеземных сигналов без необходимости выделения отдельных телескопов исключительно под задачи SETI.
Однако такие проекты генерировали огромные объемы данных, обработка которых требовала значительных вычислительных мощностей. И в 1999 году университет Беркли запустил SETI@home — первую программу распределенных вычислений, позволявшую миллионам пользователей по всему миру участвовать в анализе радиосигналов. Этот подход сделал проект одним из самых масштабных краудсорсинговых исследований в науке. До завершения в 2020 году к SETI@home присоединились более 5,2 миллиона добровольцев. Позже разработанная под проект платформа BOINC стала основой для других научных инициатив.
В начале 2000-х исследователи предложили новую стратегию поиска внеземных сигналов: вместо одного крупного радиотелескопа использовать массив небольших антенн. Этот метод позволял охватывать более широкие участки неба при меньших затратах. В 2007 году благодаря финансированию сооснователя Microsoft Пола Аллена была запущена сеть Allen Telescope Array (ATA) из 42 антенн в обсерватории Хэт-Крик. Хотя изначально планировалось построить 350 антенн, финансовые ограничения сократили масштаб проекта. Институт SETI сделал свой выбор, опираясь на имеющиеся ресурсы и известное по фантастическому роману Дугласа Адамса число — «Ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого».
Работая с сетью Allen Telescope Array, SETI занимается научными исследованиями и в рамках космических миссий NASA. Два основных направления разделены по источникам финансирования: поиск разумных сигналов происходит только за частные пожертвования, а исследования вопросов происхождения жизни во Вселенной — в целом за гранты NASA.
Сотрудники SETI причастны к прошлым и текущим миссиям автоматических станций и роверов на Марс, полету аппарата «Нью Хорайзонс» к Плутону, изучению астероидов, поиску и систематизации экзопланет по данным, полученным с орбитального телескопа «Кеплер».
Карл Саган предупреждает о катастрофе — и спустя полвека его слышит миллиардер из России
В 1978 году во время одного из своих многочисленных выступлений на телевидении в шоу The Tonight Show Карл Саган подробно обсуждал SETI с ведущим Джонни Карсоном. До появления интернета это была важнейшая возможность воздействовать на общество:
Мы находимся в очень опасном моменте человеческой истории. У нас есть оружие массового поражения, мы в процессе непреднамеренного изменения климата и истощения ископаемого топлива и минералов — [накапливаются] все виды проблем, которые порождаются технологиями. Мы не уверены, что сможем пережить этот период, который я люблю называть технологической юностью. Но если бы мы получили сообщение откуда-то еще, оно показало бы, что пережить его можно. И это была бы крайне полезная информация.
Эти слова Сагана до сих пор убеждают многих — в том числе людей, которые готовы платить за реализацию идей ученого.
Так, в 2023 году Институт SETI получил самое большое в истории пожертвование — 200 миллионов долларов — по завещанию Франклина Антонио, соучредителя компании — производителя чипов Qualcomm. Бизнесмен более 10 лет поддерживал институт — и продолжил делать это даже после смерти.
Интерес к исследованиям фундаментальных вопросов науки и поиску тех самых «ответов на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого» проявляют и другие миллиардеры. Среди них — эмигрировавший в США российский инвестор Юрий Мильнер. В 2012-м он объявил о создании новой ежегодной премии под названием Breakthrough Prize. Ее целевой группой стали ученые, внесшие значительный вклад в фундаментальную физику. Позже Мильнер решил награждать также представителей наук о жизни и математики.
В 2015 году Пит Уорден, тогдашний директор Центра Эймса, узнал, что миллиардер решил поддержать и исследования внеземного разума. Под эгидой программы Breakthrough Initiatives Мильнер стал финансировать проекты по поиску внеземной жизни, изучению близлежащих экзопланет и разработки миниатюрных космических аппаратов. Последние, по задумке с оснащались парусом отправки с помощью сверхмощных лазеров в систему альфы Центавра. Уорден ушел из NASA в том же году и стал исполнительным директором Breakthrough Initiatives.
К этому моменту двумя крупнейшими организациями по поиску внеземного разума были Институт SETI и родственный ему Исследовательский центр SETI в университете Беркли. В конечном итоге Мильнер выбрал и профинансировал центр в Беркли — для организации новой программы Breakthrough Listen. Он выделил 100 миллионов долларов на 10 лет исследований. Институт SETI не получил финансирования по этой инициативе, но трое его ученых, включая Джилл Тартер, присоединились к консультативному совету Breakthrough Listen.
Для поиска сигналов из космоса используются радиотелескопы в Грин-Бэнке и Паркс. Они сканируют миллионы звезд — в сфере диаметром около 1000 световых лет вокруг Солнца. В рамках программы также исследуются галактическая плоскость Млечного Пути и ближайшие 100 галактик. Параллельно поиск ведется и в оптическом диапазоне телескопом Automated Planet Finder в обсерватории Лик.
Проект Мильнера уже приносит ощутимую пользу. Финансирование помогло большим радиотелескопам продолжить работу, притом что в последние годы они сталкивались с сокращением государственного финансирования. Кроме этого, в рамках программы Fast Radio Bursts (FRB) детектируются быстрые радиовсплески — единичные радиоимпульсы длительностью несколько миллисекунд, природа которых до конца не ясна.
Сейчас Breakthrough Listen и Институт SETI проводят самый широкий в истории целенаправленный поиск искусственных радиосигналов. Используемые радиотелескопы охватывают частоты от 1000 до 15 000 МГц (напомним, первоначально программа NASA искала только в диапазоне от 1000 до 3000 МГц). Кроме того, в SETI прорабатывают все новые варианты глобального поиска сигналов в оптическом и ближнем инфракрасном диапазонах. Создается гигантская сеть новых компактных радиотелескопов Square Kilometre Array в Южной Африке и Австралии. И хотя аппараты строятся для традиционных астрономических исследований, ученые смогут использовать их и для поиска SETI. У них стало больше возможностей для хранения больших объемов данных, а новые алгоритмы и машинное обучение помогают исключить ложные сигналы.
Вселенная все еще молчит — за более чем полвека, отделяющего нас от старта проекта «Озма», парадокс Ферми так и не опровергнут. Но в SETI продолжают искать разум вне Земли и изобретать все новые способы как технической регистрации потенциальных сигналов, так и методов поддержания энтузиазма для продолжения работы.
«Медуза»