«Неужели вы не могли чувствовать их антироссийское настроение?» В Москве судят братьев, обвиняемых по делу о «госизмене» и «попытке диверсии». «Медиазона» рассказала, как допрашивали их родителей
2-й Западный окружной военный суд в Москве рассматривает дело о покушении на диверсию, по которому проходят трое жителей Подмосковья — 19-летний Юрий Михеев и 20-летние братья-близнецы Тимофей и Матвей Мельниковы. Мельниковым также предъявлены обвинения в госизмене и участии в деятельности легиона «Свобода России». 11 февраля в суд вызвали родителей близнецов — Татьяну и Константина Мельниковых. В ходе допроса судья Игорь Никитчук отчитал их за то, что они «не смогли воспитать своих детей в нужном русле» — и пригрозил увольнением с работы после приговора суда. Мать близнецов ушла с допроса в слезах. «Медиазона» опубликовала расшифровку допроса родителей Мельниковых.
Михеева и Мельниковых задержали в ноябре 2023 года. С тех пор они находятся под арестом. Всех троих обвиняют в покушении на диверсию группой лиц с тяжкими последствиями (часть 1 статьи 30, пункты «а» и «в» части 2 статьи 281 УК), братьям Мельниковым также предъявлены обвинения в «госизмене» (статья 275 УК) и участии в деятельности «террористической организации» (статья 205.5 УК).
Прокуратура утверждает, что обвиняемые «придерживались прорадикальных и фашистских взглядов». По версии обвинения, братья Мельниковы были завербованы спецслужбами Украины и состояли в переписке с неким куратором легиона «Свобода России», который поручил им совершить диверсию. Прокуратура заявила, что братья готовили поджог автомобилей и военной техники на территории одной из воинских частей в Дмитровском районе Московской области, а Михеева привлекли для видеосъемки диверсии. Все трое признали вину.
Один из свидетелей обвинения также заявил в суде, что до попытки устроить диверсию в воинской части обвиняемые следили за сотрудником ФСБ в Лобне и собирались заминировать его автомобиль.
Первой на допрос вызвали Татьяну Мельникову, которая работает заместителем директора одной из школ в Подмосковье. По просьбе адвоката она пыталась рассказать о «состоянии здоровья ребят» и «психологических особенностях, которые имеют значение для принимаемого судом решения». Мельникова попыталась объяснить, что ее сыновья с детства «много времени проводили в стационарах, в санаториях» из-за «проблем с дыхательной системой». По ее словам, в подростковом возрасте им «поставили предварительный диагноз, который влияет на восприятие действительности». При этом Мельникова рассказала, что до ареста сыновей экспертиза проводилась «на юридическом уровне», но не на медицинском.
Судья Игорь Никитчук вмешивался в допрос и перебивал Мельникову, а потом и вовсе спросил, как она могла бы охарактеризовать отношение сыновей к «действующему политическому строю, к власти в целом, государству Российской Федерации». Его также интересовало, как родители принимали участие в формировании этого отношения, знали ли они, что сыновья собираются уехать в Украину воевать против России, контролировали ли их телефоны и переписки, а также почему братья, согласно материалам дела, считают себя этническими украинцами.
Мельникова отвечала сбивчиво и тихо, пока судья на нее напирал, пишет «Медиазона». Мать обвиняемых сообщила, что сыновья с детства интересовались историей, поэтому семья регулярно посещала музеи, участвовала в акции «Бессмертный полк», а также ездила по местам исторических битв в России. На вопрос о национальности мать обвиняемых заявила, что не знает, почему в деле появились сведения о том, кем себя считают ее сыновья. «У всех нас в свидетельстве о рождении написано, что мы русские. Не знаю, по какой причине это стало фигурировать…» — сказала Мельникова. Она предположила, что Мельниковых могли склонить к совершению вменяемых им преступлений «третьи лица».
По ее словам, сыновья изменили свою позицию и раскаиваются. «Из последнего, со стороны следствия было предложено, чтобы подтвердить свою позицию, надо поучаствовать в съемках фильма в общественно-полезных целях. Чтобы предупредить ребят их возраста о том, что есть определенные риски, опасности, что это очень актуально сейчас… <…> Не фильм, может, телесюжет. Нам не сообщал следователь, у нас нет пока информации — от какого телеканала. Но то, что это было, в СИЗО к ним пропускали, ребята об этом сказали», — аргументировала свое заявление Мельникова. На это Никитчук заявил, что суд пока не слышит, чтобы позиция обвиняемых изменилась, и начал отчитывать мать подсудимых. Вот фрагмент их разговора.
Судья: Татьяна Викторовна, вы знаете, в чем они обвиняются? Знаете, да? Или вам напомнить? Давайте я напомню. Вы уже не убивайтесь, потому что все, что было плохое, оно уже все закончилось. Сейчас мы тут уже занимаемся рассмотрением этого дела о причастности, непричастности. Ваши два сына обвиняются в том числе в государственной измене. Вы знаете, что такое государственная измена?
Мельникова: В общих словах…
Судья: Ну вот у нас есть как бы… Ну, я имею в виду, так сказать, у нормальных людей — не хочу обидеть кого-то. У всех людей есть две такие гордости, что ли, я не знаю, две такие самые близкие [вещи]… один человек, а второе — это Отечество. Мать и Отечество. Вот они предали Отечество. Если они предали Отечество, второй шаг, вы знаете, какой. Тем более они, как следует из всех материалов дела, собирались уехать на территорию Украины, даже дату обозначили — 3 января 2024 года. Уехать воевать против России, против вас — вы гражданка России, правильно? Вы же родились и выросли в России, вы учились и работаете в России. Они хотят воевать против вас, против Отечества. Собрались. Не ставя даже вас в курс дела! Вы же говорите, вы знать не знали. Вот проснулись бы вы 4 января 24-го года, а их нет. И узнали бы, что они… Тяжело это, но тем не менее. Вот как бы вы на это реагировали? Риторический вопрос, неправда ли? Не надо на него отвечать, да. Все-таки меня волнует, потому что возраст у них, скажем так, еще не очень большой, и неужели вы не могли чувствовать их настроение, настроение антироссийское, проукраинское? Мы читали протоколы осмотров телефонов, туда страшно смотреть, что они там переписывались, какие картинки у себя сохраняли… А вы почему не увидели, почему не пресекли?
Мельникова: Они с нами это не обсуждали, и картинки мы никакие не видели, мы в целом обсуждали как раз все текущие события с позиции России.
Судья: Я просто вынужден спросить вас, а вы сами кого поддерживаете?
Мельникова: Я поддерживаю, я поддерживаю ту политику, которой придерживается государство, я работаю в государственном учреждении, где я занимаюсь воспитанием детей в рамках определенных… ценностей. Здесь не может быть сомнений.
Судья: Все-таки вынужден спросить, всякое бывает в жизни.
Мельникова: Не было даже намеков, чтобы он что-то нам сказал об этом. В конце лета у Тимофея был долг по дисциплине [в вузе]. Тимофей более закрытым стал, но мы это связывали, что переживание относительно того, что надо сейчас придется ехать в Смоленск (Тимофей Мельников на момент ареста жил в Смоленске, где учился в медицинском институте — прим. «Медуза) и сдавать долги. Если бы нам показалось, мы бы сделали все возможное, потому что с точки зрения нашего опыта жизненного, мы можем критически относиться к ситуации, которая может привести к тем или иным последствиям. Я считаю, что все переписки и общение — это все из серии ребячества, попробовать и посмотреть, что будет дальше. И в какой-то момент, как я для себя это понимаю, все зашло настолько…
Судья: Ну, вы же понимаете для себя, что в случае признания их виновными в тех статьях, в которых обвиняются, ну, я не знаю, как дальнейшая жизнь их может складываться. Да что их, они сами себе решили, а как ваша жизнь будет складываться? Вы думаете, что после того, как ваши дети совершили государственную измену, диверсию и участие, ну, это террористическая статья — 205-я, вы думаете, вы останетесь на своем рабочем месте? Я думаю, что нет. Правоохранительные органы вас попросят, наверно. Ну, отстранят, скажем так, от воспитания детей, если вы своих детей воспитать не смогли в нужном русле. Мужу вашему тоже испортят. Уже испортили. Вы понимаете то, что рассматриваться будет уже везде, на карандаше уже все они давно-давно стоят. Вы же понимаете, наверное, это? Должны понимать? Если бы им было хотя бы по 25 [лет], я бы, наверное, уж не задавал бы, а все-таки они чуть-чуть из совершеннолетнего возраста вышли.
На этом судья закончил допрос матери подсудимых. Татьяна Мельникова вернулась на свое место в зале суда и начала плакать, пишет «Медиазона».
Потом в зал вызвали отца обвиняемых Константина Мельникова, который охарактеризовал сыновей как добрых, нормальных и веселых, но внушаемых людей.
Судья: Как вы узнали, что они чем-то внушаемые?
Мельников: Ну, были периодические разговоры на тему там что-то где-то сказали. Мы периодически проводили, разговаривая снова насчет так, не так.
Судья: Обсуждали вы специальную операцию, проводимую Российской Федерацией на территории Украины, с сыновьями?
Мельников: Ну, обсуждали в плане того, что изначально я поддерживал всю эту операцию. И доносил это.
Судья: Изначально, а потом?
Мельников: Ну, я и сейчас поддерживаю.
Судья: Ну а что доводили?
Мельников: Ну… Такой вопрос. Ну, то, что мы ведем правильную политику.
Судья: Они вас услышали?
Мельников: Ну, судя по тому, что… где они сейчас находятся, частично нет.
Судья: О какой тогда внушаемости вы говорите? Если вот они… отец говорит, а они либо не верят, либо что-то свое… Какая внушаемость?
Мельников: Ну, видимо, так получилось, что не смог донести…
Судья: А вы пытались?
Мельников: Пытались. В разговоре пытался, конечно.
Мельников, отвечая на вопрос адвоката, также заявил, что сыновья раскаиваются в случившемся. После этого судья в очередной раз вмешался в допрос, усомнившись в искренности раскаяния обвиняемых. «Не знаю, не знаю. А признаются ли? Раскаиваются ли? Когда, [бывает, люди тут] искренне раскаиваются, а когда то, что для галочки говорят, что раскаялись. Все очень хорошо видно вот с этого места. Поэтому, ну, пока нет», — заявил судья.