«Катастрофа для развивающегося мира» В Баку прошел главный климатический саммит планеты. Почему все считают его провалом? Объясняем вместе с рассылкой Kit
25 ноября в Баку завершилось самое важное климатическое событие года — конференция COP29 под эгидой ООН. В течение двух недель почти 200 стран решали, как помочь тем, кто сильнее всего пострадает от климатического кризиса. Итоговое решение — ежегодно выделять 300 миллиардов долларов развивающимся государствам. Эта сумма в три раза больше той, о которой договорились на COP в 2009 году, но ею все равно все недовольны. Специально для «Медузы» главный редактор рассылки Kit Андрей Яковлев подводит итоги COP29.
Что решили на COP? И кто будет платить за климатический кризис?
Меньше чем за сутки до заключения финального соглашения климатический саммит был на грани срыва. Многие представители развивающихся стран — в том числе островных, которые находятся под угрозой полного затопления, — покинули переговоры в знак протеста против недостаточной помощи, которую планировали выделить им делегаты.
Однако в итоге — после двух недель, как отметило агентство AFP, «хаотичных торгов и бессонных ночей» — договор подписали. Его финальные формулировки согласовали лишь за несколько часов до публикации. А разошлись дипломаты на 35 часов позже, чем должны были, — почти в три часа ночи.
А кто вообще принимал участие в конференции?
В COP29 участвовало 65 тысяч человек, среди которых около 100 лидеров стран. Например, президент Азербайджана Ильхам Алиев, премьер-министр Великобритании Кир Стармер и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. А еще на конференцию впервые прибыли представители Талибана.
Многие лидеры не приехали: например, президент США Джо Байден, председатель КНР Си Цзиньпин, канцлер Германии Олаф Шольц, президент Бразилии Лула да Сильва и другие. Российская делегация была третьей по численности (900 человек), ее возглавлял премьер-министр Михаил Мишустин.
Финальная сумма — 300 миллиардов долларов каждый год в течение 10 лет — должна помочь развивающимся странам справиться с последствиями изменения климата и перейти на зеленую энергетику. Также, по замыслу, эти деньги способствуют достижению цели Парижского соглашения — удержать рост температуры на планете в пределах 1,5–2 °C. Деньги обязаны выделить 23 развитые страны, включая государства Западной Европы, США, Японию, Австралию, Канаду и Новую Зеландию.
Также на конференции утвердили другую сумму — 1,3 триллиона долларов. Именно столько в год должны получить уязвимые страны для решения климатических проблем. Однако из этой суммы гарантированные выплаты составят лишь описанные выше 300 миллиардов долларов. Оставшийся же триллион будет оформлен в виде добровольных взносов — финальное соглашение не обязует его выплачивать, но приглашает присоединиться всех желающих.
Кроме того, на саммите страны продвинулись в соглашениях по углеродным рынкам, но еще не приняли финальных решений.
Если упрощать, они будут работать так: когда компания (или целая страна) не может сократить свой углеродный след, она покупает специальные углеродные единицы у других государств и организаций. Каждая единица соответствует одной тонне CO₂. Такой выброс продавец либо предотвращает, либо удаляет из атмосферы.
Почему все недовольны финальным решением?
Новая сумма выплат развивающимся странам в три раза больше той, о которой договорились в прошлый раз — на COP15 в 2009 году. Однако новое соглашение представитель Боливии Диего Пачеко все равно назвал «оскорбительным». Государства, которые сильно пострадают от изменения климата, рассчитывали получить от 500 миллиардов до 1,3 триллиона долларов в год. Да и в ООН ранее признавали, что денег уязвимым странам нужно намного больше: около 2,4 триллиона долларов в год.
Представитель Кубы Карлос Вальдес оценил итоговый договор как «проявление экологического колониализма». А делегат Индии Лила Нандан заявила, что сумма, которую будут выделять развивающимся странам, не поможет: «Эта сумма ужасно мала. Это мизерная сумма, а сам договор — не больше чем оптическая иллюзия».
Высказывания аналитиков и экспертов порой даже более радикальны. Директор кенийского аналитического центра Power Shift Africa Мохамед Адоу считает COP29 «катастрофой для развивающегося мира». А советник коалиции азиатских климатических НКО Climate Action Network South Asia Шайлендры Яшвант заявил, что переговоры оказались «не просто провалом, а предательством» развивающихся государств.
Финальный документ саммита также критикуют за отсутствие обязательств по выплатам для Китая, который выбрасывает больше всех в мире парниковых газов, и Саудовской Аравии, крупнейшего в мире экспортера нефти. Все потому, что список развитых стран, которые обязаны платить, был составлен во время климатических переговоров ООН еще в 1992 году.
Кроме того, все делегаты от США на COP29 были из команды Джо Байдена и не взяли на себя твердых обязательств по финансированию. Все потому, что новый президент Дональд Трамп вряд ли одобрит это решение.
Несмотря на то, что Россия занимает третье место в мире по историческим, то есть учитывающим весь XX век (хотя некоторые эксперты сомневаются в обоснованности такого подхода), выбросам углекислого газа, государство не обязано выплачивать деньги. Согласно Рамочной конвенции ООН об изменении климата, Россия считается страной с «переходной» экономикой.
А в октябре 2024-го спецпредставитель президента по вопросам климата Руслан Эдельгериев отмечал, что Россия не будет финансировать климатические инициативы, пока на страну наложены санкции.
Другой важный вопрос, который обсуждали на COP, — ограничение использования ископаемого топлива. Дипломаты из Саудовской Аравии заблокировали включение в текст финального договора формулировки о поэтапном отказе от нефти и газа. Хотя эта фраза была четко прописана в документе по итогам предыдущего COP28.
Неоднозначную реакцию нынешний саммит вызвал и в самой ООН. Генеральный секретарь Антониу Гутерриш заявил, что надеялся на более «амбициозные результаты», а секретарь по вопросам изменения климата Саймон Стилл сказал, что «ни одна страна не получила того, что хотела».
Почему никто не хочет помогать развивающимся странам? И как вообще оценить, кто виноват в изменении климата?
Одна из причин, почему на климатических конференциях так сложно принять любое решение, — лоббизм нефтяных компаний. COP29 проходил в Азербайджане, нефтяной стране, и на него приехало как никогда много (1700) лоббистов из нефтяных и газовых отраслей. Количество лоббистов почти превышало численность всех делегаций стран. Климатическая рассылка Heated даже выпустила письмо с характерным названием: COP29 smells like oil («COP29 пахнет как нефть»).
По данным газеты The Guardian, миллиардеры, которые зарабатывают на ископаемом топливе, имеют непропорционально много влияния на климатических конференциях. Они смещают акценты, предлагают соблазнительно простые, но не работающие решения и защищают сложившиеся практики, которые вредят планете, но выгодны для развития их бизнес-активов. Подробнее о том, как они это делают, мы рассказывали в письме Kit «Почему климатические саммиты такие бесполезные?». Вы можете прочитать его здесь.
Другая проблема в том, что порой крайне сложно понять, кто и сколько должен платить за климатический кризис. В своих разборах по этой теме климатические медиа Climate Home News и Carbon Brief приводят несколько способов посчитать исторический углеродный след.
- Если брать показатели выбросов парниковых газов на душу населения начиная с 1990 года, то самые серьезные загрязнители — Катар, США, ОАЭ, Саудовская Аравия и Германия.
- А если учитывать данные о выбросах углекислого газа с 1850 по 2021 год, то на первом месте оказываются США, затем следуют Китай, Россия, Бразилия и Индонезия.
На самом деле все еще сложнее: с идеей климатической справедливости, которая опирается на исторический углеродный след государств, согласны не все. Некоторые эксперты сомневаются в целесообразности подобной оптики, указывая на сложность подсчетов.
Наглядный пример — затопление Джакарты из-за учащающихся ливней, с которыми столкнулась Индонезия в последние десятилетия. Во многом затопление — это результат городской планировки, когда-то придуманной голландцами.
С 1619 по 1945 год Индонезия находилась под колониальным правлением Нидерландов. Именно тогда заложили основы планировки и дренажной системы столицы Индонезии Джакарты. Голландские архитекторы хотели создать что-то наподобие второй Венеции, однако не учли особенности местного климата.
Спроектированная ими система каналов стала причиной застоя воды — и, как следствие, загрязнения и распространения болезней. Вместо того, чтобы устранить причину проблемы, колонизаторы решили улучшить условия жизни лишь в тех районах, где жили сами.
Попытки местных властей уже в XX веке все исправить и почистить городские реки успехом не увенчались: качество воды по-прежнему оставляет желать лучшего. Исследование Всемирного банка показывает, что водопроводная вода грозит жителям отравлением, и пить ее не рекомендуется. Безопасной признана вода лишь из семи процентов грунтовых источников страны.
Урбанистический дизайн столицы Индонезии настолько плох, что в 2021 году Джакарту даже назвали «городом с худшей планировкой». А с 2018-го столица Индонезии обладает еще одним печальным статусом — «самый быстро тонущий город мира». Из-за плохой дренажной системы она ежегодно опускается на 5–10 сантиметров, и велик шанс, что к 2050 году мегаполис с населением 10 миллионов человек полностью уйдет под воду.
Однако должны ли Нидерланды помогать Индонезии деньгами за то, что происходило несколько столетий назад? Вопрос дискуссионный.
К тому же наибольший углеродный след оставляют промышленность (которая зачастую принадлежит частному бизнесу) и богатая часть населения Земли, а наименее обеспеченные слои общества мало в чем виноваты. Да и некоторые государства Азии, фигурирующие в рейтингах исторических загрязнителей, получили независимость от Запада лишь во второй половине XX века.
Поэтому неудивительно, что государства так неохотно выделяют деньги на помощь другим. Однако надежда все же есть. Финальный документ COP29 предусматривает, что в 2030-м страны подведут промежуточные итоги и, если понадобится, примут новый, скорректированный договор. Как пишет эксперт по климату Михаил Юлкин, «возможно, к этому времени ситуация улучшится и цель в 1,3 триллиона долларов США в год станет ближе».
Андрей Яковлев