На новом альбоме певица Холзи предстает в десятках образов: от Боуи до Монро И это не просто оммаж, а способ честно поговорить со слушателями о страхе смерти — у певицы волчанка и лимфома
Американская певица Холзи (Эшли Николетт Франджипане) выпустила свой пятый альбом — «The Great Impersonator». В 2024 году она сообщила о том, что тяжело больна — и что этот альбом вполне мог бы стать для нее последним. Сейчас волчанка и лимфома, с которыми борется Холзи, в ремиссии. Но альбом почти целиком посвящен страху смерти — говорить о нем исполнительнице помогли многочисленные образы других музыкантов, музыка которых помогала ей во время лечения. Музыкальный критик Лев Ганкин послушал этот пугающий поп-альбом и рассказал, как Холзи создала эту сложнейшую работу.
«Мне повезло, что я [до сих пор] жива», — написала певица Холзи в инстаграме полгода назад, тэгнув в посте американские НКО по исследованию волчанки, а также лейкемии и лимфомы. Выяснилось, что еще в 2022 году ей диагностировали и волчанку, и лимфому — вдобавок к прочим заболеваниям, о которых она рассказывала ранее (среди них, в частности, синдром Элерса —Данлоса и синдром Шегрена — оба на сегодняшний день неизлечимы и требуют поддерживающей терапии).
На этом фоне прочие перипетии в жизни артистки неизбежно меркнут, но для порядка упомянем и их: в 2022-м у Холзи умерла собака, в 2023-м она разорвала контракт с лейблом Capitol (после того, как годом ранее обвиняла компанию в том, что та требовала от нее вирусных песен для тиктока), а еще примерно тогда же рассталась с отцом ее годовалого ребенка, сценаристом и кинопродюсером Алевом Айдином.
Обо всем об этом — «The Great Impersonator», пятый по счету студийный альбом певицы. Учитывая диагнозы, 30-летняя Холзи не исключала, что он станет для нее последним (к счастью, сейчас волчанка и лимфома, судя по всему, — в ремиссии). И помимо активной рефлексии на тему человеческой смертности в текстах песен, она придумала для пластинки еще и интригующую концептуальную арку.
Каждая композиция здесь — оммаж другим артистам и артисткам, сыгравшим в ее жизни ту или иную важную роль: от фаворитов из детства до музыки, помогавшей ей перенести химиотерапию. Сама же певица — собственно, «великий имитатор» из заголовка: во время промо-кампании Холзи три недели кряду выкладывала в соцсети короткие отрывки песен в сопровождении косплей-фотографий и видео. В одном из образов она позирует с электрогитарой на фоне американского флага, как Брюс Спрингстин, в другом — воздевает руки в небеса, изображая певицу Шер. То у нее черные кудри, как у Кейт Буш, то белые, как у Долли Партон. Вот она держит в зубах окурок, подражая Дэвиду Боуи, а вот высовывает язык, как Бьорк в культовой фотосессии Яна Липки времен альбома «Debut».
С визуальной точки зрения серия вышла безупречной — хоть завтра издавай лукбук. На звуковом уровне все, на первый взгляд, менее однозначно.
В «Ego» голос певицы характерно ломается в верхнем регистре, как у Долорес ОʼРиордан из Cranberries. В «Dog Years» она тихо и угрожающе бормочет на одной ноте в сопровождении раздерганных гитар — словно Пи Джей Харви в начале 1990-х. «Panic Attack» (посвящение Стиви Никс) в самом деле звучит как ауттейк Fleetwood Mac времен альбома «Rumours». «Life of the Spider (Draft)» — скупая по выразительным средствам, но эмоциональная фортепианная баллада в духе Тори Эймос. А в «Lucky» буквально использован фрагмент одноименной композиции Бритни Спирс (с разрешения исполнительницы).
С другой стороны, Кейт Буш, кажется, заслуживала большего, чем достаточно статичная баллада «I Never Loved You», а «Darwinism» хоть и передает привет «Space Oddity» Дэвида Боуи в тексте, но гармонически близок скорее группе Twenty One Pilots (и конкретно — хиту «Heathens» из «Отряда самоубийц»).
Для воплощения своих идей Холзи пригласила к сотрудничеству пеструю компанию авторов и продюсеров. Ей и раньше были свойственны по этой части довольно свежие решения: предыдущий альбом 2021 года «If I Canʼt Have Love, I Want Power» продюсировали музыканты группы Nine Inch Nails — неожиданный выбор для певицы, вроде бы находящейся в поп-мейнстриме. На сей раз в сочинении и аранжировке треков принимал участие десяток артистов из разных стилистических «песочниц» — от британского электронщика Стюарта Прайса («Confessions on a Dance Floor» Мадонны, «Aphrodite» Кайли Миноуг, «Electric» Pet Shop Boys и не только) до любимца американской инди-публики, сонграйтера Алекса Джи.
Вклад последнего, кажется, слышен лучше остальных: существенная часть «The Great Impersonator» звучит как авторская песня, просто украшенная поп- и рок-аранжировками. В фундаменте многих песен без труда угадывается их демоверсия под гитару или фортепиано, без продюсерских финтифлюшек — а «Life of the Spider (Draft)» осталась таковой и в финальном, альбомном варианте.
Может даже показаться, что способности соавторов в новой записи Холзи не использованы до конца — каждый из них по идее способен на большее. Однако интонациям новых песен артистки избранный подход как раз абсолютно органичен, потому что вся история с косплеем и стилизациями — лишь поверхностный смысловой слой «The Great Impersonator».
Главное лицедейство Холзи — не в том, как она виртуозно переодевается в Дэвида Боуи или Линду Ронстадт, а в том, что ей удается замаскировать всеми этими сменами костюмов.
«Каждый день я просыпаюсь для новой порции страданий, я не знала ни дня спокойствия», — поет артистка в открывающей альбом песне «Only Living Girl in LA», после чего признается, что планировала, подобно многим великим музыкантам, умереть в 27 лет (и даже говорила об этом матери), а еще с усмешкой задается вопросом, получится ли продать все билеты на ее похороны.
Смерть — бесспорно, одна из главных героинь «The Great Impersonator»: в «Dog Years» Холзи проводит параллели между собой и ее недавно умершей собакой; в «Hometown» — вспоминает одноклассника-бейсболиста, всеобщего любимца, которого нашли мертвым с иголкой в вене. В «I Never Loved You» она упоминает смерти в автокатастрофе и на операционном столе, в «Darwinism» просит запустить ее в космос и дать там перегреться, как дворняжке Лайке, а в заглавном треке выражает надежду на то, что в газетных некрологах, по крайней мере, правильно напишут ее имя (по паспорту певицу зовут Эшли Николетт Франджипане — в этой сложной фамилии в самом деле немудрено сделать пару ошибок).
Другая стержневая тема альбома — то, что к смерти может привести: тяжелая болезнь.
«Когда мы встретились, я сказала, что никогда не умру, но осталась в дураках, и теперь у меня мало времени, — поет Холзи в произведении с говорящим названием „The End“. — Это, конечно, не конец света, но ты сможешь подвезти меня в восемь часов? Сегодня начинается лечение». «Четыре раза я брила голову, потому что мне так хотелось, а в пятый раз — когда заболела», — вторит она сама себе в «Lucky», прямо отсылая к долгим и мучительным курсам химиотерапии.
Отдельный внутренний нарратив «The Great Impersonator», своего рода вставную новеллу, рассказ в рассказе, образуют три песни с заголовком «Letter to God». В первой из них Холзи вспоминает еще одного одноклассника, у которого был лейкоз и как родители ему разрешали не стричься и не убирать комнату, только бы он был жив. Будущая певица, на тот момент сама — маленькая девочка лет шести или семи, по ночам молилась, чтобы Бог и ей послал тяжелую болезнь — ведь, возможно, тогда она наконец почувствует себя любимой? О тех молитвах она с горечью вспоминает в следующих сериях «Letter to God»: когда сдает один медицинский анализ за другим и размышляет, не написать ли завещание, или когда баюкает новорожденного сына. Не они ли — с задержкой в пару десятилетий — воплотились в жизнь?
Все это — жесткая, предельно откровенная лирика, и то же самое можно сказать про рефлексию на тему взаимоотношений с родителями в «I Believe in Magic» и «Hurt Feelings», или с бывшим мужем в «Arsonist».
Для такого типа высказываний «песня под гитару» (вариант: под фортепиано) — несомненно, наиболее подходящий формат: весь смысл славной традиции singer-songwriter, восходящей к не упомянутому в трек-листе «The Great Impersonator» Бобу Дилану и к упомянутой в нем Джони Митчелл, — именно в максимально аутентичной, прямой трансляции личного авторского опыта. И дэнс-поп, с которого Холзи начинала в 2010-е, и внезапный индустриально-электронный альт-рок альбома «If I Canʼt Have Love, I Want Power» были по-своему эффективны — но в них никогда не поместился бы ни сторителлинг, ни эмоциональная гамма «The Great Impersonator». Это особые творческие задачи, которые требуют особого музыкального языка, и именно его певица осваивает в этой пластинке.
С учетом этих обстоятельств вышеупомянутый карнавал косплея тоже начинает выглядеть немного иначе. Да, это дань уважения любимым артистам из прошлого — а также остроумная попытка вообразить, как звучало бы творчество Холзи в разные исторические эпохи. Да, это новое и на сегодняшний день самое масштабное в ее дискографии исследование не чужой для артистки темы диссоциации: в ее песнях всегда рефлексировалась двойная авторская идентичность. Они сочинялись и исполнялись как бы одновременно от лица Эшли Франджипани, обыкновенной молодой девушки из небольшого городка в Нью-Джерси, и Холзи, сконструированной ею альтернативной «звездной» персоны («Halsey» — анаграмма имени «Ashley»; кроме того, на Холзи-стрит в Нью-Йорке жил ее первый бойфренд).
Но еще это реализация архетипа, встречающегося в истории культуры поистине с незапамятных времен. Голосом разума, агентом авторского представления о правде и о добре и зле в мировой литературе зачастую оказывался шут, фигляр, лицедей — тот, кого прочие участники действия (а вслед за ними — и многие читатели) заведомо не воспринимали всерьез, считая, что его функция — лишь смешить и развлекать толпу. Чтобы выразить наболевшее, чтобы высказаться о сокровенном, требовалось нацепить на голову метафорический — или реальный — колпак с бубенцами; шут лучше остальных понимал, что происходит вокруг, но должен был прикинуться дурачком, чтобы его хоть кто-нибудь выслушал и, возможно, услышал.
Так и Холзи: свои самые личные, самые выстраданные и жесткие песни она поет не от лица Эшли Франджипани и даже не от лица сегодняшней Холзи. «The Great Impersonator» — альбом с максимальным удельным весом рефлексии, психологической работы и сердечной деятельности во всей ее дискографии, но все это оказывается как бы вложено в чужие уста: исполнено голосами Мэрилин Монро, Стиви Никс, Линды Ронстадт, Дэвида Боуи, Бьорк. Или даже, как песня «Hurt Feelings», голосом самой Холзи — но не нынешней, а юной, начинающей певицы, которой, разумеется, уже давно нет на свете (в этой композиции артистка подражает самой себе времен альбома «Badlands» 2015 года).
Формально ее свежий альбом вроде бы звучит более традиционно, не так «экспериментально», как предыдущий, «If I Canʼt Have Love, I Want Power», записанный с Трентом Резнором и Аттикусом Россом из Nine Inch Nails. Но есть ощущение, что вызов, который Холзи бросила себе на сей раз, — несоизмеримо больший. И этот вызов она не только бросила — но и приняла.
Лев Ганкин