«Мы стояли по 16 часов в день, опустив голову вниз. За разговоры нас избивали» Военнослужащий ВСУ провел 631 день в российском плену. Он рассказал о ежедневных пытках — сначала в СИЗО, потом в колонии
Андрей Кулько — 24-летний военнослужащий ВСУ — провел в российском плену 631 день. Он был захвачен в Мариуполе в апреле 2022 года и был освобожден в рамках обмена 3 января 2024 года. В плену Кулько и других украинских заключенных регулярно подвергали пыткам — сначала на сборном пункте, потом в СИЗО, потом в колонии. Он рассказал «Новой газете Европа», как именно это происходило.
О первых днях войны и захвате в плен
Я попал в армию еще в 2021 году, подписав контракт. Я пошел в армию, потому что хотелось помогать людям, защищать их. На момент вторжения я служил в Национальной гвардии. 24 февраля 2022 года мы заехали в Мариуполь и больше из него уже не выехали. Я видел боевые действия, видел, как бомбы прилетали по жилым домам, видел тела гражданских. 12 апреля я попал в плен.
О пытках на сборном пункте
Сначала нас перевезли в Донецкую область, в Еленовку. Там мы провели пять дней. На «приемке» нас сильно избили — шесть человек били разными предметами, палками, резиновыми дубинками, кожаными поясами. Это были сотрудники ФСИН и военные, нас было 900 человек, они избили всех по очереди.
О пытках в СИЗО
В СИЗО в городе Ряжск в Рязанской области я провел девять месяцев. В Ряжске было не очень хорошо, приезжали сотрудники ФСБ и следователи и пытали нас. Для них мы все — «нацисты-бандеровцы-террористы», поэтому их интересовало, занимались ли мы мародерством и убийствами гражданских.
Во время допросов меня душили пластиковым пакетом, избивали резиновыми дубинками, электрошокером, ногами, руками, пытались даже предпринимать насильственные действия сексуального характера. Пытали с помощью военно-полевых телефонов — провода присоединяют к каким-то частям тела, после чего они крутят катушку, и она вырабатывает ток. Три месяца пытки длились почти каждый день. Это были ФСБ, ФСО, ФСИН, Минюст. Каждому нужно было рассказывать одно и то же, и у каждого были свои пытки.
О пытках в колонии
В феврале 2023 года нас перевели в ИК-10 в Мордовии. Я бы не сказал, что там нас именно пытали, но издевались как могли. Как только мы заехали, нас сразу раздели догола, поставили впритык к друг другу и стали вызывать по одному к следователю — там избивали голыми и отправляли в камеру. Потом избиения были каждый день.
В камере нас было десять человек — девять военнослужащих ВСУ и один гражданский пленный. Мы стояли по 16 часов в день, от подъема и до отбоя. Нужно было стоять, опустив голову вниз и держа руки за спиной. Каждый день, 11 месяцев. За нами следили по камерам. Если кто-то разговаривал, то его выводили на побои. Но человек привыкает ко всему, мы научились шептаться, держа голову вниз, чтобы не было видно шевеления губ. Потому что без разговоров можно было сойти с ума.
О медицинской помощи
После одного из избиений у меня начались проблемы с ногой, она начала заживо гнить. Медицинской помощи почти не было, очень редко могли дать таблетки. У меня были постоянные боли, я неделями не спал, начинал сходить с ума. Были мысли о суициде, но парни, которые были в камере со мной, поддерживали меня.
Бывало, что я кричал, нога нормально не шевелилась. Доктора приходили, но они такие были… Один спрашивал, нужна ли таблетка, а тех, кто протягивал ему руку, бил по руке шокером. Но иногда более-менее вел себя нормально, реально таблетки давал.
Об отношении сотрудников
Сотрудники очень-очень редко относились по-человечески. Те, что постарше, лет за 40, еще более-менее с пониманием — не избивали, на прогулки чаще водили, разрешали дольше мыться в душе. А молодые полностью заполнены пропагандой, поэтому они нас очень сильно избивали.
На прогулки нас водили раз в неделю во двор, там мы ходили по кругу. Время зависело от сотрудников — иногда секунд 30 давали, иногда пять минут.
О том, какую давали еду
Было трехразовое питание, но очень плохое. На завтрак давали кашу — без сахара, без соли, по полтора куска хлеба и несладкий чай. На обед и ужин — подобие супа и кашу. Иногда давали картошку — однажды сотрудники проговорились, что она предназначена для кормления животных. Но нам было все равно, что есть.
Сразу после освобождения я весил 55 килограммов, хотя мой обычный вес — 75. Российские военные, на которых нас меняли, выглядели чистенькими, ухоженными и не худыми. Было очень обидно. Но меня успокаивает то, что мы должны придерживаться Женевских конвенций, потому что мы люди. А то, как они вели себя с нами, это уже на их совести.
