Вышел третий сезон «Медведя» Если придираться: много самоповторов, да и вообще как-то без огонька. Если не придираться: как же здорово, лучший сериал последних лет!
27 июня на Hulu вышел третий сезон «Медведя» — сериала о чикагском ресторане и его нервном шеф-поваре. Первые два сезона поражали своей изобретательностью и интонацией, создатель шоу Кристофер Сторер повторяет эти трюки и здесь. Кинокритик «Медузы» Антон Долин пытается объяснить, почему на этот раз самоповторы могут разочаровать зрителя — и как несмотря на это сериал обгоняет всех своих конкурентов.
Если вы уже смотрели первые два сезона «Медведя» и влюбились в сериал Кристофера Сторера о чикагском ресторане, третий сезон броситесь смотреть без дополнительных рекомендаций. Сам же Сторер, судя по третьей части, одержим рецензиями и считает их важнейшим показателем успеха: на протяжении всего сезона его герои ждут отзыв на свой ресторан в Chicago Tribune.
Что до кинокритиков, то они «Медведя» по-прежнему хвалят, но без прежнего пыла. Консенсус таков, что «часть третья» (официальное название) уступает двум первым в блеске. В то же время даже не самый удачный сезон шоу по-прежнему превосходит большинство конкурентов в оригинальности и изобретательности. Состязаться Стореру приходится прежде всего с самим собой.
Причиной сравнительной неудачи может быть торопливость шоураннера, унаследованная от его неврастенического героя-перфекциониста — шефа Кармена Берзатто (Джереми Аллен Уайт). Постановщик придумал и отснял в рекордные сроки не только третий, но заодно сразу и четвертый сезон. Не зря появляется и сквозная тема этих десяти серий — жизненная необходимость остаться на прежней высоте, не уронить взятую планку. Именно эта лихорадочная соревновательность вынуждает и автора, и его героя сконцентрироваться на чем-то одном: в случае Карми — создании идеального ресторана, в случае Сторера — съемке безупречного сериала. И забыть обо всем и всех, утратив обычную человеческую радость и пожертвовав любовью.
В первом сезоне Карми возвращался в родной Чикаго после самоубийства его брата Майкла, чтобы спасти от разорения и закрытия фамильную закусочную с итальянскими сэндвичами. Во втором собирал и тренировал команду, трансформируя забегаловку в ресторан «Медведь» и заодно пытаясь наладить личную жизнь. Третий сезон — о первых неделях работы заведения. Другими словами, драматичной и невыполнимой сверхзадачи у Карми на сей раз нет. Вся его незаурядная нервная энергия уходит на попытки стать еще лучше, заставляя стремиться к тому же остальных, у которых и самих хлопот хватает.
Из-за этого сам Карми отойдет на второй план, уступив остальным. Знакомым и любимым публикой персонажам придется ответить на вызовы судьбы — более или менее серьезные.
Предупреждение. В следующем абзаце есть спойлеры. Если для вас это неприемлемо, пропустите его.
Правая рука шефа Берзатто — рассудительная и бесстрашная Сид (Айо Эдебири) — попробует съехать от чрезмерно заботливого отца и тут же получит манящее предложение о смене работы. Неврастеничный менеджер «Медведя» Ричи (Эбон Мосс-Бакрак) со все большим трудом будет натягивать на лицо улыбку, готовясь к свадьбе бывшей жены. Повариха Тина (Лиза Колон-Зайас) попробует соответствовать требованиям «высокой кухни», по-прежнему для нее непривычным. Старший товарищ Берзатто и владелец ресторана, дядюшка Цицеро (Оливер Платт), задастся вопросом, достаточно ли усилий и денег он вложил в ресторан. Кондитер Маркус (Лайонел Бойс) переживет смерть и похороны матери. Наконец, неравнодушная управляющая «Медведем» и сестра Карми — Натали по прозвищу Сахар (Эбби Эллиотт) — должна будет к финалу сезона наконец-то родить ребенка.
В принципе, весь третий сезон вполне можно сравнить с беременностью: бесконечное ожидание, нередко счастливое, но чаще тревожное, и нарастающий, иногда на пустом месте, саспенс. Верный себе Сторер избегает сентиментальных манипуляций, уделяя подготовке, подоплеке и контексту события больше времени и внимания, чем его показу. Это касается не только рождения ребенка Натали, но и, например, фотосъемки «Медведя» для публикации во влиятельной газете. Или того самого отзыва ресторанного критика, выход которого заявлен как кульминация интриги, но непростительно скомкан в последней серии сезона.
Концептуальная ревизия нарративной структуры восхищает. Сторер будто взялся доказать миру, что сериал может существовать и быть успешным и без собственно сюжета. Только у него не всегда это получается.
Зрителям не хватает поводов для переживаний, понемногу начинает уходить юмор, на котором держались два предыдущих сезона (сейчас за него отвечают только жизнелюбивые братья Фэк — друзья детства Берзатто и мастера на все руки). При этом третий «Медведь» — визуальное совершенство, его буквально хочется разглядывать, любоваться, а от стремительного монтажа и креативного звукового дизайна захватывает дух. Напрашивается банальное сравнение с рестораном высокой кухни. Блюда невероятно красивы, но их вкус кажется странноватым.
В первых двух сериях Карми составляет и предъявляет команде свой список непреложных заповедей его ресторана. Наибольший протест вызывает требование менять меню каждый день. Вскоре опасения подтверждаются: это и дорого, и технически трудновыполнимо — сам шеф с трудом вспоминает, что готовил несколько дней назад. Сам сезон устроен схоже. Каждая серия стилистически и интонационно отличается от остальных буквально во всем. Просто для примера: для первой оригинальную музыку написали Трент Резнор и Аттикус Росс, во второй привычно звучат рок-хиты, третья построена на закадровой классике, от Бетховена до Сен-Санса и так далее. Амбициозный формализм сбивает с толку и далеко не всегда достигает задуманного эффекта, а временами лишь выразительнее обнажает огрехи. Та же первая серия сезона — безупречно красивая и полная элегантной меланхолии — представляет собой лишь пересказ предыдущих сезонов.
Желание избежать самоповторов понятно и простительно, но все равно интерес публики здесь держится на уже достигнутом: выразительные характеры, незаурядные актеры, яркие операторские и монтажные решения, душевный и временами неожиданный саундтрек, точно переданный дух Чикаго, внезапные появления именитых актеров-гостей (здесь это Джон Сина в роли еще одного брата Фэка, Джош Хартнетт в роли нового бойфренда и жениха Тифф, а также несколько известных шефов в ролях самих себя — Томас Келлер, Даниэль Булю и Рене Редзепи).
Вместе с тем внутри третьего «Медведя» есть подлинные бриллианты, маленькие шедевры сериального искусства. Назвать необходимо как минимум шестую серию «Салфетки», режиссерский дебют актрисы Айо Эдебири: предыстория Тины — горькая и в конечном счете оптимистичная мини-драма о безработице и человеческом достоинстве. Не меньше впечатляет восьмая серия «Ледышки» в постановке самого Сторера — в ней у Натали начинаются роды, никто не отвечает на ее звонки, и от отчаяния она обращается к матери с алкоголизмом, от которой поклялась держаться подальше. Минималистский сюжет оформлен остроумно, а сыгран просто потрясающе (все-таки Джейми Ли Кертис, появившаяся еще во втором сезоне, — актриса особого класса). Да и в целом «Медведь» все-таки убеждает усомнившегося зрителя, что его достоинства превосходят недостатки.
В начале одной из серий Маркус со свойственным ему пристальным вниманием смотрит видео, казалось бы, не имеющее отношения к его профессии, — нарезку фрагментов из старого кино, от Мельеса до Хичкока, посвященную трюкам, спецэффектам и прочим рукотворным экранным чудесам. Герой ищет вдохновения при работе над очередным, особенно для него важным десертом, посвященным памяти матери.
Сторер проговаривается, и вряд ли случайно: «Медведь» — не о кухне и еде, а о самой сути искусства. Кажется, на этом этапе в ней больше понимает вдохновенный кондитер-неофит, чем звездный шеф-повар с его дисфункциональным менеджментом. Вопрос в том, к кому из своих персонажей шоураннер окажется ближе в следующем сезоне.
Антон Долин