«Он верил, что экономика должна быть свободной и что мир лучше войны» Умер Евгений Ясин — один из архитекторов ельцинских реформ и создатель ВШЭ. Его вспоминает коллега Олег Буклемишев
Экономист, бывший министр экономики России и основатель НИУ ВШЭ Евгений Ясин умер 25 сентября, ему было 89 лет. Ясин — один из авторов программы по переходу от плановой советской экономики к рыночной. Кроме того, он много лет возглавлял научный фонд «Либеральная миссия», был членом совета директоров радиостанции «Эхо Москвы», а также входил в Совет по правам человека при президенте РФ. Ясин был сторонником либеральной демократии, а деятельность Алексея Навального называл «исключительно важной для становления российского гражданского общества». Кооператив независимых журналистов «Берег» попросил рассказать о Евгении Ясине его коллегу, преподавателя экономического факультета МГУ Олега Буклемишева. С разрешения издания «Медуза» публикует этот текст целиком.
Олег Буклемишев
Экономист
В 1980-х на кафедре управления нашего экономического факультета МГУ, к которой принадлежал Евгений Ясин, довольно много «шумели-звенели». То был период романтических надежд, что можно перестроить советские предприятия и экономику в целом.
Евгений Григорьевич тогда ассоциировался с термином «хозяйственный механизм» и новыми управленческими веяниями, призванными перестроить систему советской экономики. Тогда многие люди — например, [глава российского Центробанка] Эльвира Набиуллина и [бывший первый зампред Центробанка и бывший замминистра финансов] Сергей Алексашенко — вели вокруг профессора Ясина свою исследовательскую [деятельность] и росли рядом с ним как специалисты.
Он передавал им не столько знание, сколько понимание [экономики]. Все-таки знание — это то, что ты можешь прочитать и записать, а понимание, как правило, вербально не передается. Для этого нужен человек, который дает тебе некую расшифровку кода, чтобы ты дальше мог читать его самостоятельно.
Когда я учился, Евгений Григорьевич был профессором — но в процессе учебы я с ним, насколько помню, не сталкивался. Личное знакомство состоялось в 1997 году, когда я работал в Министерстве финансов. Я занимался поездками [зарубежных] рейтинговых агентств в Правительство РФ, — и мы бывали у министра [экономики] Евгения Ясина. Я имел возможность наблюдать, как он беседовал с представителями делегаций, как отвечал на вопросы. Кроме того, я общался со многими его учениками. Их имена достаточно известны: это те же Набиуллина и Алексашенко.
Наше близкое знакомство состоялось много лет спустя [в 2000-х] — уже в рамках либеральных круглых столов, общественной деятельности Ясина. У меня осталось очень теплое [чувство после общения с ним]. Он ко мне хорошо относился — не знаю почему, ведь до этого мы были знакомы шапочно. Но он меня всегда примечал, здоровался, спрашивал, как мои дела.
В 2000-е и позже Евгений Григорьевич был непререкаемым авторитетом — в том числе в Высшей школе экономики, важной части его наследия. Таким же его авторитет был среди либерально-демократической общественности — многие называли его мудрецом, и он действительно был одним из столпов гражданского общества. Это, как мне кажется, особенно важно в его наследии — он нес знамя, помогал другим определиться в жизни и сформировать правильные оценки происходящего вокруг. И даже когда он отошел от активной деятельности, все равно оставался светочем и мерилом — критерием того, что люди называют порядочностью и мудростью.
Евгений Ясин опирался на такие ценности, как доброта, понимание, многоукладность и богатство этого мира, необходимость исключить диктат. Он считал, что решение [той или иной проблемы] должно учитывать в равной степени интересы разных людей — и что его нужно искать, даже когда эти интересы противоречивые.
Он верил, что экономика должна быть свободной и что мир лучше войны — это базовые вещи, которые, к сожалению, сегодня приходится заново придумывать и повторять. И для меня важнее его человеческие ценности, принципы и стремления, чем подписанные министром Ясиным решения или даже написанные им книги. Думаю, для него самого гораздо большее значение имело именно воспитание поколения, которое совершенно иначе видит мир и экономику — как нормальную [систему], предназначенную для удовлетворения нужд людей, а не всесильного государства.
В последние годы, когда стало ясно, что власть больше не намерена [отстаивать] ценности и права человека, демократию и либеральную экономику, Ясин выполнял функцию правозащитника. Было понятно, что многие вещи уже нельзя обратить вспять, но он пытался: заступался, говорил с людьми там, где мог говорить, звонил, кому мог позвонить. Думаю, это продолжалось едва ли не до последних его дней. Он участвовал во всех мероприятиях, связанных с поддержкой политических заключенных.
Думаю, он не испытывал оптимизма по поводу текущей ситуации. Могу ошибаться, но мне кажется, профессора Ясина мучили те же мысли, что мучают многих из нас: где что было сделано неправильно, как что можно было предотвратить. Мы все несем ответственность за то, что произошло, — и Ясин не мог этого не ощущать.
«Берег»