В Одессе судят спасателя из Херсона, обвиняемого в коллаборационизме Во время российской оккупации он стал одним из руководителей спасательной службы — когда его начальник уехал в Киев

В Одессе начался суд над спасателем из Херсона Алексеем Левченко, которого обвиняют в коллаборационизме. По версии следствия, Левченко добровольно перешел на сторону россиян во время оккупации города. Он стал одним из руководителей спасательной службы, когда его начальник уехал из Херсона. Главным доказательством в деле является документ оккупационной «администрации», в котором утверждается, что Левченко якобы писал заявление о назначении на должность. Журналисты «Украинской правды» поговорили с женой спасателя и его адвокатом — и рассказали, как он работал во время оккупации и на каком основании его теперь преследуют.

Алексей Левченко родился и вырос в Херсоне. В 2008 году он пошел работать в ГСЧС Украины, с 2009 года и вплоть до своего задержания Левченко работал в отделе реагирования на чрезвычайные ситуации.

«В повседневной жизни мой муж и ребята из его отдела ездили по районам, помогали пожарным с документацией. А если случались чрезвычайные ситуации, то муж и туда уезжал. Его должность позволяла сидеть в штабе. Но — я уже потом узнавала от его ребят — муж на месте не сидел», — рассказала Ольга Левченко, жена спасателя.

По ее словам, в 2018 году Алексей присоединился к АТО, он возглавлял одну из групп разминирования. Через год его повысили до подполковника спасательной службы, и он возглавил свой отдел в Херсоне. В этой должности он и работал на момент начала полномасштабного вторжения России в Украину.

Как рассказала Ольга, во время оккупации она почти не видела своего мужа, потому что он «жил на работе». Через месяц после начала вторжения начальник ГСЧС в Херсоне Андрей Павленко уехал в Киев. «Все были уверены, что он сделает свои дела в Киеве и вернется. Он не вернулся», — рассказала Ольга, добавив, что в итоге ее муж стал вторым по должности в спасательной службе Херсона.

По ее словам, Алексей продолжал ездить на вызовы, участвовал в тушении пожаров, разбирал завалы после обстрелов. Ольга рассказала, что в то время херсонские спасатели пытались получить от руководства какие-либо указания: «Ребята писали письма в Киев: что делать, как нам действовать, как быть с личным составом, с техникой, с семьями. В ответ приходили отписки, мол, смотрите по ситуации: если на вас давят, выходите [из города], если на вас не давят, работайте, но не сотрудничайте с россиянами».

«Украинская правда» отмечает, что в конце мая 2022 года херсонские спасатели опубликовали в сети обращение, в котором подчеркнули, что продолжают работу, несмотря на отсутствие руководства.

После вторжения россияне стали создавать свои параллельные «органы власти» в Херсоне. На сотрудников экстренных служб тогда оказывали давление, проводили с ними «беседы», проверяли телефоны, склоняли их перейти на сторону России, рассказала Ольга. При этом ее мужу как одному из старших по званию приходилось непосредственно взаимодействовать с оккупационными властями.

«Потому что не было руководителей. Когда мы ему говорили: „Зачем ты это делаешь, не иди“, он отвечал: „Если я не выйду, то они просто зайдут и начнут стрелять“», — рассказала Ольга.

По ее словам, в начале сентября сотрудникам ГСЧС пришел приказ покинуть город — тогда ВСУ активизировали наступление на Херсон. Как рассказала Ольга, безопасного выезда из города не было. Те, кто все же решался уехать, объединялись в колонны и ехали на свой страх и риск по тем маршрутам, которые кто-то кому-то указал.

Семья Левченко решила не ехать. Как пишет газета, они не хотели рисковать жизнями своих детей, которым было меньше двух лет. Кроме того, Алексей — участник АТО. Как россияне отреагировали бы на это на блокпостах — никто предсказать не мог, отмечает «Украинская правда».

Супруги понимали, что после освобождения города к ним, скорее всего, «будут вопросы». Но, по словам Ольги, ее муж очень ждал ВСУ: «Скорее бы пришли наши. С нашими ты можешь себя оградить, можешь куда-то пожаловаться. Наши СБУшники это уже не страшно. Ты будешь чувствовать себя человеком, у которого есть права, обязанности, ты защищен государством».

Ольга рассказала, что Алексей прошел «фильтрацию» СБУ в 20-х числах ноября, после чего его допустили к работе. Когда город начали обстреливать российские военные, Алексей вывез семью в Хмельницкий, а сам вернулся в Херсон. 1 февраля 2023 года спасателя задержали на трассе, когда он ехал к семье.

Как пишет «Украинская правда», следствие по делу Левченко началось в январе. Основанием стал рапорт контрразведки, которая получила информацию, что спасатель якобы работал на россиян. По версии следствия, в июле 2022 года он якобы по добровольному заявлению был назначен в спасательную службу. Мотив, согласно СБУ, — зарплата в 59 тысяч рублей. Спасателю грозит от пяти до десяти лет тюрьмы.

«Украинская правда» отмечает, что обвинение преимущественно основано на документе российской «администрации» Херсона, в котором говорится, что ряд людей, в том числе Левченко, были назначены на должности на основании их заявлений. На этом документе нет ни печатей, ни подписей. Журналисты также предполагают, что у следствия нет оригинала документа, а только копия, то есть его реальное происхождение неизвестно.

Защита Левченко настаивает на том, что у следствия нет доказательств, что спасатель писал заявление о назначении на должность или получал от россиян зарплату. Кроме того, адвокат Татьяна Бабкова ставит под сомнение достоверность сведений, содержащихся в документе, на котором строится обвинение: «Вся украинская документация осталась на местах, никто ее не эвакуировал. Россияне, имея эти списки, переводят их на русский язык, цепляют свою двуглавую курицу и пишут „МЧС“».

«Украинская правда» отмечает, что СБУ ссылается на нескольких свидетелей, однако их показания — это косвенные доказательства и предположения. В то же время защита заручилась поддержкой девяти спасателей, которые готовы в суде подтвердить, что Алексей Левченко не переходил на сторону россиян.