Дождались! Вышла «Барби» Греты Гервиг. И она прекрасна Но одновременно несовершенна — что тоже нормально
В мировой прокат вышла «Барби» Греты Гервиг — одна из главных кинопремьер этого года наряду с «Оппенгеймером» Кристофера Нолана. Фильм сопровождала промокампания небывалого размаха — о «Барби» говорили и шутили так много, что ближе к премьере начали появляться подозрения о завышенных ожиданиях от картины. К счастью, страх оказался ложным — картина Гервиг удалась (хотя нельзя сказать, что к создателям не осталось вопросов). Кинокритик Антон Долин рассказывает об этой премьере.
Предупреждение. В этом тексте описаны основные сюжетные линии фильма «Барби». Если вам важно ничего не знать о происходящем в Барбиленде, прочитайте этот материал после просмотра.
Не просто интересный, а один из самых оригинальных фильмов года, «Барби» Греты Гервиг мечется между самобытностью и шаблонами, наглым новаторством и традиционными ценностями, вызывающей независимостью и прямой рекламой главных заказчиков, корпорации Mattel, которую создатели — сама Гервиг и ее партнер, соавтор сценария Ноа Баумбак, — умудряются изобретательно троллить, не прекращая воспевать. Результат — чрезвычайно креативное и вопиюще несовершенное кино. Это, пожалуй, к лучшему. Ведь лейтмотив картины — острое переживание собственной небезупречности.
Пролог — пародия на первую сцену «Космической одиссеи 2001» Стэнли Кубрика. Рассказчица (Хелен Миррен) с едва заметной иронией в голосе говорит о мире, где девочкам было дозволено играть только с пупсами, воображая себя матерями, пока им не было явлено откровение: исполинская Барби, воплощенный идеал женщины. За кадром звучит не только Рихард Штраус, но и венгерский авангардист Дьердь Лигети, столь любимый Кубриком; зритель начинает догадываться, что хитами Дуа Липы и Билли Айлиш (впрочем, оба и уместны, и хороши) дело не ограничится. То же самое касается основной интриги «Барби», умудряющейся совместить отнюдь не новый сюжет о путешествии живой игрушки в мир настоящих людей с небанальными рассуждениями о женской субъектности, апроприации и патриархате.
Не только красивая, но и невероятно смешная Марго Робби восхитительно даже не играет, а именно воплощает «стереотипную Барби». Именно так ее и зовут. Званием героиня гордится, будто бы это не амплуа, а профессия.
В Барбиленде правят другие ее тезки — темнокожая женщина-президент (Исса Рэй), нобелевская лауреатка (Александра Шипп), верховная судья (Ана Круз Канье), авторитетная юристка (Шэрон Руни). Зато стереотипная Барби — душа розовой страны, где все бессмертны и счастливы, поскольку живут понарошку: «пьют» из пустых чашек, «купаются» в пластиковом море, «загорают» под нарисованным солнцем. И даже не подозревают, чем можно было бы заняться наедине со своими идеальными бойфрендами-Кенами, проводящими дни и ночи исключительно на пляже (свои домики им не положены).
Однажды на вечеринке стереотипную Барби посещает шокирующая мысль о собственной смертности. Прогнать ее оказывается не так-то просто. Мир рассыпается на глазах: на бедрах куклы появляются первые признаки целлюлита, пятка, обычно приподнятая каблуком, «некрасиво» опускается на землю.
Ответ на неудобные вопросы соглашается дать отшельница, живущая на выселках «странная Барби» (звезда шоу Saturday Night Live Кейт Маккиннон). Она сообщает своей стереотипной сестре, что рядом с их вселенной существует путь в Реальный Мир. Похоже, обитающая там девочка загрустила или стала реже играть со своей бывшей любимицей Барби. Чтобы разобраться со случившимся и его исправить, кукле придется отправиться туда, где живут люди, — в страшный и неизвестный Лос-Анджелес.
В нагрузку за ней увязывается балласт, умильно-придурковатый Кен. Райан Гослинг настолько органичен, что чуть не крадет фильм у Робби, и это гармонично рифмуется еще с одним сюжетным поворотом — когда Кен пытается осуществить политический переворот, превратив розовое государство в «мужское». Недоволен этим, кажется, лишь Алан (превосходная роль Майкла Сера из «Скотта Пилигрима» и «Твин Пикса») — уязвимый и трогательный отщепенец среди Кенов, живое воплощение идеи «не все мужчины такие».
Пластмассовая идиллия Барбиленда со стороны выглядит несколько пугающей, сюжет напоминает классическую антиутопию об усредненном гражданине, стремящемся вырваться за пределы своего мирка: вспомните «1984», «Бразилию», «Шоу Трумана», «Матрицу» и даже недавнего симпатичного «Главного героя» с Райаном Рейнольдсом, непосредственно связанного с темой игр. Однако главная параллель — все-таки «Лего-фильм», еще одна весьма талантливая и мало на что похожая кинематографическая интерпретация всемирно известных игр. Там комик Уилл Феррелл играл демонического Лорда Бизнеса, в «Барби» он — безымянный гендиректор компании Mattel, разумеется, управляемой исключительно мужчинами в костюмах, которые и придумывают розовые мечты для девочек всего мира.
«Барби» буквально трещит по швам и чуть не лопается от идей. Это притча о тоталитарном сознании, делающем человека рабом социальных клише, упакованная в разноцветно-сказочную обертку. Но в то же время исследование самой природы игры, пластмассового заменителя реальности, компенсирующего наши фобии и служащего домашней версией психотерапии. Вывернутая наизнанку сказка об осуществлении американской мечты — не столько преуспеть, сколько найти себя. А еще Гервиг анализирует концепцию гендерных моделей и ее главные угрозы.
В самой интересной части фильма герои пытаются обнаружить в настоящей Америке идеальный патриархат: выясняется, что его отыскать ничуть не проще, чем последовательный и жизнеспособный феминизм. Наконец, «Барби» — вариация на темы «Пиноккио», самого известного сюжета о превращении куклы в настоящего человека. Может ли эта трансформация в принципе быть самоцелью, не спокойнее ли остаться пластиковой игрушкой с незамутненным сознанием? Еще один отличный вопрос.
Единственная — но серьезная — проблема фильма в том, какие он дает ответы. Когда Барби натыкается на живую девочку, та выливает на нее ведро ледяной воды: да вы, куклы Mattel, со дня изобретения задаете нереалистичные стандарты красоты, угнетая своих владелиц и ломая их психику. Барби — не что иное, как фашистское порождение капиталистического сознания, говорит девочка-подросток. Это смешная, но довольно неуютная сцена, ведь все сказанное отчасти справедливо.
Как же быть с тем, что фильм снят по заказу самих Mattel, сколь угодно самоироничных, но уж точно не действующих себе в убыток? Да и с тем, что Голливуд, конечно же, эксплуатирует талантливую Грету Гервиг (а с ней Марго Робби, Билли Айлиш и остальных участниц шоу) не в меньшей степени, чем карикатурные корпоративные боссы из фильма — наивную оптимистку Барби.
Примиряющая развязка, наполненная общими местами, сделана технично и с юмором, пафос мастерски сбит остроумной финальной сценой. Современный зритель выйдет из зала довольный, даже не заметив, что не только посмотрел неординарный фильм, но заодно в нагрузку купил куклу, хоть и самого прогрессивного образца. Патриархат, может, когда-нибудь удастся одолеть, капитализм — вряд ли.
Антон Долин