«Я начинаю понимать, что в этой войне мы не на правильной стороне» В первые дни контрнаступления ВСУ несколько российских военных сдались в плен. Они рассказали The Wall Street Journal о заградотрядах и страхе перед возвращением в Россию
В начале июня украинские войска перешли в контрнаступление (это признал даже Владимир Путин) — и уже добились небольших успехов в Донецкой области, где удалось освободить несколько поселков. Рядом с ними находится подконтрольное Украине село Великая Новоселка — там в первые дни контрнаступления в плен ВСУ сдались несколько российских солдат. Сейчас они находятся в Краматорске, где с ними поговорили журналисты The Wall Street Journal, прежде чем украинские военные отправили их в тюрьму. Россияне рассказали им о том, как украинская армия перешла в наступление, а также о жестокости своих командиров, решении сдаться в плен и страхе перед возвращением в РФ в ходе возможного обмена военнопленными.
Журналисты The Wall Street Journal подчеркивают, что подтвердили личности российских военных, но не называют их фамилии, так как по законам РФ, за сдачу в плен противнику предусмотрено уголовное наказание (лишение свободы на срок от трех до десяти лет). При каких обстоятельствах журналисты общались с россиянами, не уточняется.
Анатолий — контрактник из Алтайского края. На родине он работал строителем. По его словам, он решил отправиться на войну, потому что так поступили многие его друзья и знакомые. «Пропаганда твердила, что Украина плохая, что там живут нацисты и тому подобное. Мы слышали это отовсюду», — вспоминает солдат. На фронте он был водителем, чинил автомобили и перевозил операторов беспилотников, однако в середине мая его отправили на передовую, расположенную в лесополосе западнее села Великая Новоселка.
На прошлой неделе, рассказывает Анатолий, пару дней «было совершенно тихо». «Но потом начался мощный штурм. Вокруг царил хаос, летали снаряды, люди бегали, кто куда. Между артиллерийским и минометным огнем я вглядывался в поля, пытаясь найти врага. Но никого не видел», — рассказывает россиянин.
Несколько минут спустя украинцы ворвались в лесополосу и забросали траншею, где сидели Анатолий и его сослуживцы, ручными гранатами. По словам солдата, пятеро военных рядом с ним, в том числе его друг Георгий, были убиты. «Я вылез из окопа и закричал: „Я сдаюсь, сдаюсь!“» — говорит Анатолий.
Еще один собеседник The Wall Street Journal — Антон, боец спецподразделения «Шторм Z», которое действует вне армейского корпуса Минобороны РФ и пришло в Донецкую область на смену отрядам ЧВК Вагнера, покинувшим передовую в первых числах июня. В марте Антон получил осколочные ранения головы и конечностей. Первое было особенно тяжелым, из-за него солдат начал заикаться.
Несмотря на заключение врача о непригодности Антона, его командир приказал ему и другим раненым вернуться на фронт. Более того, по словам собеседника The Wall Street Journal, бойцам «Шторма Z», многие из которых в России отбывали тюремные сроки (сам Антон сидел за распространение наркотиков и подписал контракт, чтобы получить помилование), запретили покидать свои позиции, пригрозив, что в противном случае в них будут стрелять их же сослуживцы из заградотрядов. Командиры, по словам солдата, относились к жизни подчиненных как к чему-то одноразовому. «Я начинаю понимать, что в этой войне мы не на правильной стороне», — подчеркивает он.
Когда ВСУ атаковали российские позиции под Великой Новоселкой, Антона ранило в ногу, а затем, пока он перевязывал ее, — в руку. Россиянин вспоминает, как он и несколько его сослуживцев (большинство — раненые) кричали «невидимым украинским военным», что сдаются в плен: «Если мы вернемся, они нас расстреляют!» После этого они сидели и ждали, когда украинцы подойдут и заберут их.
Третий российский солдат, поговоривший с американскими журналистами, — Дмитрий. Его отправили на фронт в Донецкую область практически без военной подготовки — дали немного попрактиковаться в стрельбе и научили оказывать первую помощь. Солдат утверждает, что в его подразделении, оборонявшем село Старомайорское южнее Великой Новоселки, не хватало бронетехники и экипажей для танков.
По словам Дмитрия, в подразделениях «моральный дух довольно низкий». «Мы постоянно находились на позиции без ротации. [Позже] выяснилось, что по документам нас уволили месяц назад, но этого не произошло», — сказал он.
День атаки ВСУ на позиции россиян возле Великой Новоселки он вспоминает так: «Они накрыли нас танками, минометами, артиллерией». И добавляет: «Я не знал, что мне делать. Мне было так страшно, я запаниковал». Вместе с товарищем Дмитрий вышел из траншеи с поднятыми руками и сдался украинским военным. Пока те связывали их, из окопа выпрыгнул еще один российский солдат с гранатой в руках — и ранил нескольких бойцов ВСУ, прежде чем был убит.
Дмитрий признается журналистам, что боится возможного обмена военнопленными. «Учитывая, как работают структуры в России (солдат имеет в виду ФСБ, — прим. „Медузы“), я бы отказался быть в числе тех, кого отправят на обмен, если бы была такая возможность», — объясняет россиянин.
