«СВОкономика»: как российские регионы переживают войну и санкции на самом деле Главное из статьи экономического географа Натальи Зубаревич для проекта Re:Russia
Российские власти за год с лишним войны и жизни под санкциями полюбили хвастаться статистикой, которая на первый взгляд свидетельствует об устойчивости национальной экономики перед внешними шоками. Вопреки пессимистичным ожиданиям весны 2022-го, страна, судя по цифрам, действительно прошла кризисный период куда лучше, чем ожидалось. По итогам прошлого года некоторые ключевые отрасли промышленного производства продемонстрировали пусть небольшой, но рост, безработица опустилась до рекордно низкого уровня, а реальные доходы населения увеличились. Но почти в каждом из этих случаев позитивные в среднем показатели скрывают разнонаправленную динамику по регионам: далеко не все из них одинаково успешно переживают давление санкций. Подробнее о том, как экономика проходит период структурной трансформации в аномальных условиях, в материале для проекта Re:Russia рассказала российский экономический географ Наталья Зубаревич. «Медуза» пересказывает самые важные тезисы из исследования.
Местная промышленность в 2022 году зависела от санкций и роли ВПК в регионе
В 2022 году объем добывающей промышленности немного вырос (на 0,8%). Добыча нефти увеличилась на 2%, поскольку санкции против нефти и нефтепродуктов ввели только в декабре и компаниям удалось перенаправить часть экспорта в Азию. А вот в регионах угольной промышленности — в Кемеровской области и Хакасии — добыча упала (на 5–6%), поскольку санкции были введены еще летом и перенаправить поставки на другие рынки полностью не удалось.
В январе — апреле 2023 года динамика добывающей промышленности ухудшилась (−2%). Из-за потери большинства экспортных рынков газа усилился спад в ЯНАО (−8%), начался медленный спад в главном регионе добычи нефти — ХМАО (−0,2%) и более существенный — в регионах Сибири (Красноярский край, Иркутская и Томская области — на 6%). И наоборот, в угольной Кемеровской области спад смягчился.
В целом нестабильность в добывающих отраслях носит ограниченный, некритический характер.
Обрабатывающая промышленность в январе — апреле 2023 года выросла на 3% после небольшого спада в 2022-м. С осени начался опережающий рост регионов с большой долей предприятий военно-промышленного комплекса (ВПК), а в 2023-м он стал еще более заметным. Сюда относится треть областей Центра (Тульская, Рязанская и другие — рост на 9–19%), Удмуртия (21%), Пензенская (15%), Свердловская и Челябинская (10%), Омская (9%) области. Рост обрабатывающих отраслей сохранился и в регионах с высокой долей пищевой промышленности (Краснодарский край — почти на 13%).
В регионах, где значительное место занимают отрасли, затронутые санкциями, ситуация разная. Медленнее выходят из спада регионы Северо-Запада со специализацией на лесоперерабатывающей отрасли, несколько быстрее — регионы черной металлургии.
А самый сильный спад происходит в регионах автомобильной промышленности, откуда ушли зарубежные компании (Калужская и Калининградская области — спад в обрабатывающей промышленности на 16–17%).
Строительство росло за счет регионов вблизи «зоны СВО» и Дальнего Востока, где возводится инфраструктура для экспорта в Азию
В целом по России объемы строительства в 2022 году выросли на 7%, но в Южном федеральном округе прирост составил 36%. Такой всплеск вблизи зоны боевых действий вряд ли связан с «естественными» потребностями экономики — речь может идти о строительных «нуждах» военного времени.
Еще одна территория ускоренного роста строительства — некоторые регионы Дальнего Востока вдоль Транссиба (Хабаровский край — на 83%, Забайкальский — на 55%). Это результат расширения транспортно-логистической инфраструктуры для увеличения ее пропускной способности в связи с переориентацией основных товарных потоков на азиатские рынки. Не так быстро, но устойчиво растет строительство в Москве (+17%).
Влияние боевых действий (и их последствий) на экономику регионов отражается и в динамике инвестиций. В Южном федеральном округе инвестиции выросли на 26%, в том числе в Ростовской области — на 74%, причем впервые доля инвестиций из федерального бюджета достигла здесь 44% (в предыдущие годы не превышала 15–20%). Второе направление — тот же Дальний Восток (рост на 27%).
Ввод нового жилья замедлился, розница выходит из кризиса, а оборот ресторанов растет — россияне стараются не замечать новых реалий
В жилищном строительстве после двух лет бурного роста (на 11–13%) начался спад, ввод жилья в январе — апреле 2023 года сократился на 4%. Этого следовало ожидать по двум причинам. Первая и главная — проблемы с продажами уже построенного многоквартирного жилья. По оценкам, в Москве до 40% выставленного на первичном рынке жилья весной не находило покупателя. Вторая причина — показатели 2022 года были «разогреты» статистикой ввода в эксплуатацию индивидуальных домов и дач. Их владельцы спешно оформляли документы, надеясь получить доступ к бесплатной газификации, объявленной федеральными властями. Однако этот эффект конечен, и в 2023 году неизбежен статистический спад.
Розничная торговля медленно выходит из кризиса 2022 года, когда она сократилась на 7%. В январе — апреле 2023 года спад смягчился до −3,6%. Продовольственная торговля сократилась незначительно (на 1,6%); медленнее преодолевался спад непродовольственной торговли (−5,4%) из-за сокращения продаж автомобилей и ухода с российского рынка многих глобальных компаний (ИКЕА, торговые сети).
Самый поразительный индикатор — динамика оборота общественного питания (рестораны, кафе, бары). С его помощью можно понять главную особенность адаптации населения к изменившейся жизни — стремление не замечать новых реалий, жить как прежде, «заливать» проблемы вкусной едой и выпивкой. Даже в турбулентном 2022 году оборот общественного питания вырос почти на 5% в сопоставимых ценах благодаря снятию ковидных ограничений (эффект низкой базы 2021 года) и росту внутреннего туризма. В январе — апреле 2023 года рост ускорился до 12%. Особенно сильно оборот предприятий общественного питания увеличился в регионах, граничащих с «зоной СВО»: как отмечает Наталья Зубаревич, «туда приехало много мужчин с хорошим аппетитом».
В России — рекордно низкая безработица, но и острый дефицит кадров. Вероятность устойчивого роста экономики в таких условиях невелика
Состояние региональных рынков труда стало поводом для гордости властей: несмотря на кризис, безработица сокращается — как измеряемая по методологии МОТ, так и зарегистрированная. Обычно это свидетельствует о росте занятости и оживлении экономики.
Однако в сегодняшней России причины такой динамики иные. Основная причина — сокращение более чем на четверть численности населения в молодых трудоспособных возрастах из-за особенностей российской возрастной пирамиды. Вторая причина — мобилизация 300 тысяч мужчин, выпавших из рынка труда, и отъезд за границу как минимум полумиллиона человек. В результате уровень безработицы по методологии МОТ очень низкий (3,4% в феврале — апреле 2023 года).
В 2022 и начале 2023 года в стране возникла острая нехватка рабочей силы. В отраслях, не связанных с ВПК, проблема быстро нарастает, особенно в обрабатывающей промышленности и строительстве. Началась гонка зарплат для переманивания работников, прежде всего высококвалифицированных синих воротничков. С октября 2022 года растет реальная заработная плата. В первом квартале 2023-го ее рост ускорился до 1,9%, в марте — почти до 3%. Поэтому роста безработицы нет и не предвидится, но в стране сокращается рабочая сила — как по естественным, так и по неестественным причинам, — и в этих условиях вероятность устойчивого роста экономики невелика.
Доходы населения не упали из-за социальных выплат малоимущим семьям, пенсионерам, мобилизованным и повышения МРОТ
Чаще всего эксперты критикуют данные статистики реальных доходов населения. В 2022 году вызвала недоверие относительная мягкость их спада в целом по стране (на 1,5%). В первом квартале 2023-го они даже чуть выросли (на 0,1%).
У такой динамики имеются веские причины. С лета 2022 года стали выплачивать ежемесячные пособия малоимущим семьям с детьми от 7 до 17 лет, Минфин выделил на это почти полтриллиона рублей до конца года. В 2023-м такие семьи были переведены на единое пособие, выделяемое по критериям дохода и с учетом имущества. Объем выплат в 2023 году будет заметно больше 1,5 триллиона рублей. У поддержки низкодоходных групп населения есть своя география: доля бедных выше в сельской местности и малых городах, в менее развитых регионах, в том числе в республиках Северного Кавказа и юга Сибири с незавершенным демографическим переходом, то есть на периферии.
В 2022 году была также проведена индексация пенсий на 10%. В 2023-м ее повторили, реальный размер пенсий в январе — апреле вырос на 7%, этому помогла низкая инфляция. Пожилое население — базовая опора власти — стабильно поддерживается, а его доля выше всего в сильно постаревших регионах центра и северо-запада, частично — Поволжья.
Кроме того, в 2022 году был повышен на 10% минимальный размер оплаты труда (МРОТ), что вынудило бизнес платить работникам больше. Задача понятна: заставить бизнес «раскошелиться» наряду с бюджетом, что ведет к росту зарплат и потребления.
С осени 2022 года начались выплаты мобилизованным. С учетом заявленной властями оплаты почти в 200 тысяч рублей в месяц и количества мобилизованных (300 тысяч человек) соответствующие ежемесячные расходы бюджета можно оценить почти в 60 миллиардов рублей. Поскольку мобилизацию более активно проводили в средних и малых городах, в сельской местности и в целом в менее развитых регионах, семьи в российской полупериферии и периферии получили дополнительные финансовые средства. Это позволило смягчить, а в 2023 году даже остановить падение реальных доходов и сохранить у многих россиян ощущение нормальной жизни с ростом доходов. Вполне очевидно, что сверхзатратная социальная политика будет продолжена как минимум до марта 2024 года, чтобы к президентским выборам власти могли отрапортовать о росте доходов населения и снижении уровня бедности.
Проблемы региональных бюджетов некритичны, но им приходится учитывать «оброк на СВО»
Наиболее достоверный способ оценки ситуации в регионах — анализ доходов и расходов их бюджетов. Данные за первый квартал 2023 года показывают, что по сравнению с состоянием федерального бюджета проблемы бюджетов регионов не так велики — их собственные (налоговые и неналоговые) доходы выросли на 6% (без учета «новых территорий»).
Неплохая динамика в регионах по многим налогам: поступления налога на прибыль выросли на 18%, на имущество — на 45%, акцизов — на 10%. Однако основной для большинства регионов налог на доходы физлиц (НДФЛ) сократился на 20%, как и налоги на совокупный доход, большую часть которых выплачивает малый бизнес. Причина — трудности перехода на единый налоговый счет (ЕНС) в 2023 году. Переход был давно запланирован, но идет непросто. Впрочем, технические проблемы будут решены в течение года.
Трансферты из федерального бюджета выросли в первом квартале на треть, в том числе дотации — на 47%, субсидии — на 62%. Четверть всех дотаций регионам выделена «новым территориям». Доля трансфертов в их доходах составляет 93–97%, они сильно опередили по уровню дотационности Чечню и Ингушетию.
Расходы консолидированных бюджетов регионов росли в первом квартале вдвое быстрее доходов — на 20%. Сильнее всего увеличились расходы на национальную экономику (на 39%). Во многом это связано с ростом расходов на дорожное хозяйство (на 36%) и другие направления реализации нацпроектов. Кроме того, в статью расходов на национальную экономику включена помощь регионов «новым территориям»: направление туда работников, стройматериалов, техники и др. Фактически это «оброк на СВО», его платят в основном регионы с более высокой и средней бюджетной обеспеченностью; слаборазвитые поставляют мобилизованных. Быстро росли расходы и на ЖКХ — на 25%, это также связано с выполнением нацпроектов.
В социальных расходах лидером роста были расходы на социальную политику (социальную защиту) — на 15%. В эти расходы включены выплаты из бюджетов регионов семьям мобилизованных, раненых и погибших (в дополнение к федеральным выплатам).
Полный текст материала Натальи Зубаревич читайте на сайте Re:Russia.
«Медуза»