«Амстердам» — ретродетектив, в котором сыграли Кристиан Бэйл и Марго Робби (а еще Тейлор Свифт и Роберт Де Ниро) Несмотря на это, фильм провалился в США. Возможно, его оценят в Европе, ведь это еще один фильм с антивоенным пафосом
В европейском прокате идет «Амстердам» — детектив о трех друзьях, раскрывающих убийство в 1930-х. Режиссер картины Дэвид О. Расселл считается автором с противоречивой репутацией — возможно, это одна из причин, по которым фильм со звездным актерским составом (Марго Робби, Кристиан Бэйл, Джон Дэвид Вашингтон, Тейлор Свифт, Роберт Де Ниро, Майк Майерс, Крис Рок и другие) провалился в американском прокате. Кинокритик Антон Долин считает, что, хотя сценарий картины действительно во многом перегружен, в ней все-таки можно рассмотреть много актуального: антивоенный пафос и критику в адрес крупнейших американских магнатов.
В США «Амстердам» считается самым громким провалом года. Несмотря на суперзвездный состав и долгожданное, как считалось, возвращение Дэвида О. Расселла к режиссуре после семилетнего перерыва (предыдущим его фильмом была весьма успешная «Джой» с Дженнифер Лоуренс), пресса и зрители отнеслись к картине прохладно. «Оскаров», в расчете на которые лента снималась, продюсеры вряд ли дождутся. Потери студии от выпуска оцениваются примерно в 100 миллионов долларов. Очевидно, свою роль сыграла и репутация режиссера, замешанного в многочисленных скандалах, в том числе связанных с сексуализированным насилием. Американские критики, впрочем, напрямую этого не признают, ругая «Амстердам» за перегруженный и путаный сценарий.
Есть шанс, что в Европе, где фильм выходит сейчас, его примут не в пример теплее. Причина не только в звучащем символично названии, хотя и в нем тоже. Формально «Амстердам» в самом деле переполненная гигантским количеством деталей и побочных линий история двойного убийства и глобального политического заговора в декорациях Нью-Йорка начала 1930-х. Но по сути, самая важная его часть, задающая тон и дух, — развернутый флешбэк из времен Первой мировой, действие которого перенесено в Европу. Он и отзовется у тех зрителей, которые сегодня ежедневно читают новости или лично проживают схожий опыт.
В Бельгии судьба сводит трех американцев: офицера, в мирной жизни еврейского врача с Парк-авеню Берта Берендсена (Кристиан Бэйл), рядового Харольда Вудсмена (Джон Дэвид Вашингтон) и медсестру Валери Воуз (Марго Робби), вытаскивающую из их исковерканных тел шрапнель. Подружившись, они втроем уезжают после войны в Амстердам и проводят в этом свободном городе лучшие дни своей жизни.
Полтора десятилетия спустя мы уже в Нью-Йорке. Валери пропала из виду, Берендсен сделал своей специальностью помощь искалеченным ветеранам войны (у него самого спина покрыта шрамами, тело заключено в лечебный корсет, а один глаз — стеклянный), Вудсмен стал адвокатом и старается бескорыстно помогать бывшим сослуживцам. Неожиданно получив заказ на вскрытие тела и расследование возможного убийства своего бывшего полкового командира, Берт и Харольд идут по следу — и сами оказываются подозреваемыми уже в убийстве заказчицы. Они упорно ищут причины случившегося, а находят давно исчезнувшую Валери. Когда-то в далеком Амстердаме она была возлюбленной Харольда, а теперь проходит сложное лечение от нервной болезни в доме своего брата-богача Тома (Рами Малек) и его раздражительной жены Либби (Аня Тейлор-Джой). Чем больше деталей мозаики собирается воедино, тем чаще трое главных героев вспоминают свое европейское прошлое.
Иногда фильм Расселла производит впечатление пережаренного блюда с чрезмерным количеством ингредиентов и специй. Хотя приятно видеть в недлинной роли Тейлор Свифт, а также комедийный дуэт из двух агентов международных разведок — страстных орнитологов и производителей стеклянных глаз для ветеранов войны — в исполнении Майка Майерса и Майкла Шеннона (оба играли спецагентов не раз). Зои Салдана в роли здравомыслящей медсестры, Тимоти Олифант в амплуа жестокого киллера и неизменно колоритный Крис Рок представляются вполне уместными, но не слишком необходимыми участниками шоу. Роберт Де Ниро выходит на экран в качестве свадебного генерала.
Расселл — автор изобретательный и временами склонный к кинематографу почти экспериментальному (вспомним «Взломщиков сердец»). Но с годами он стал подозрительно напоминать своей кастинговой стратегией Уэса Андерсона, склонного звать даже на роль дворецкого какого-нибудь дважды оскаровского лауреата. Впрочем, это не мешает Расселлу по-прежнему замечательно работать с актерами, хоть и не со всеми одинаково успешно: любимец режиссера, снимающийся у него уже в третий раз, Кристиан Бэйл вновь сыграл выдающуюся роль, одновременно гротесковую и трогательную; Марго Робби буквально излучает энергию; работа третьего участника трио в исполнении Вашингтона явно им уступает.
Было бы ошибкой видеть в «Амстердаме» исключительно формальное упражнение — полукомедийный ретродетектив, усиленный тщательной работой художников-постановщиков и привычно виртуозно снятый Эммануэлем Любецки. За поверхностным и временами навязчивым блеском скрыта отчетливая и прямолинейная история заговора крупнейших магнатов страны, которые хотели сделать президентом США марионеточного фашистского диктатора. Это неожиданно делает «Амстердам» политически актуальным — по меньшей мере для Европейского континента (в США этот аспект могли вовсе не заметить и не оценить).
Еще более точное совпадение с духом времени — в лейтмотиве войны, пронизывающем весь фильм. Пока немцы снимают и выдвигают на «Оскара» «На Западном фронте без перемен» по Ремарку, американец Расселл предпринимает собственное оригинальное исследование «потерянного поколения», звездой которого был Ремарк.
Изувеченные лица и тела ветеранов Первой мировой, с которых начинается «Амстердам», придают фильму элементы одновременно хоррора и ярмарочного шоу, вполне уместного и вместе с тем оригинального соединения в координатах Голливуда. Действие картины развернуто в пространстве и времени между двумя войнами. Автор пытается ответить на вопрос о том, что война может дать человеку и обществу, а что у них безвозвратно отбирает. Антивоенный и антифашистский пафос выводят жанровую, казалось бы, историю за рамки обычного развлечения.
«Амстердам» поможет вспомнить и «Отель „Гранд Будапешт“» Уэса Андерсона с его дурашливым, но тревожным предчувствием беды, и пронзительную «Палату для офицеров» Франсуа Дюпейрона, и «Врожденный порок» Пола Томаса Андерсона — еще одну фантасмагорию о вызревании тоталитаризма в атмосфере американской демократии и гражданских свобод.
Однако первая ассоциация — знаменитейший из голливудских фильмов, «Касабланка». Его герои всегда помнили, что, хоть им пришлось расстаться, «зато у них был Париж»; у Расселла место «города любви» занял Амстердам, явленный здесь в качестве такого же идеального «города дружбы». Той самой прекрасной дружбы, начало которой обещала последняя реплика «Касабланки». Это мушкетерское чувство солидарности, равенства, близости и готовности бросить вызов сильнейшему противнику оказывается в «Амстердаме» высшей ценностью. Если оно и не оправдает страшный опыт войны, то хотя бы поможет пронести через нее и сохранить в неприкосновенности способность быть человеком.
Антон Долин