«Carbon» — фильм, о котором говорит вся Молдова Горькая (и своевременная) комедия о войне в Приднестровье
Кинокритик Антон Долин рассказывает о фильме «Carbon» дебютанта Иона Борша. Картина была представлена в программе кинофестиваля в Сан-Себастьяне, после чего вышла в прокат на родине режиссера — в Молдове, где стала хитом проката и самым обсуждаемым фильмом последних лет. Это мрачная комедия, события которой разворачиваются в 1992 году — во время вооруженного конфликта в Приднестровье. И сегодня, на фоне войны в Украине, эта работа выглядит особенно актуальной.
Дебют молодого режиссера Иона Борша «Carbon» стал в Молдове настоящим феноменом. Об этом свидетельствует не только участие фильма в престижном фестивале в Сан-Себастьяне, но и беспрецедентный для страны кассовый успех. Меньше чем за месяц «Carbon» посмотрело больше 43 тысяч человек — для национальной картины в стране всего с десятью киноэкранами это абсолютный рекорд и триумф.
Не будет преувеличением сказать, что картина на слуху у всех жителей Молдовы, которых хоть чуть-чуть интересуют культура и кино. Главная причина, конечно, талант Борша, сценаристки Марианы Старчук и актеров. Но не менее важна удивительная, хоть и не запланированная авторами своевременность. «Carbon» — черная и при этом нежная комедия о гражданской войне, посвященная событиям 1992 года в Приднестровье. На фоне событий в Украине молдавский фильм кажется одновременно диагнозом общих для постсоветского пространства болезней и знаком надежды на будущее, которое наконец научится не наступать на привычные грабли.
Главный герой — тракторист Дима (стендап-комик Думитру Роман дебютирует в большом кино), который решил записаться добровольцем в армию. Не то чтобы он всерьез верил патриотической телепропаганде только-только обретшей независимость страны: просто рассчитывает получить за подвиги на фронте квартиру в городе, куда мечтает переехать его возлюбленная Иляна (Адриана Быткэ). Чем-то этот простодушный волонтер напоминает бедолагу Хмыря из классической лубочной притчи Александра Медведкина «Счастье» (1934). Подбросить до линии фронта — а она рядом с родным селом Димы, рукой подать, — соглашается старший товарищ, когда-то получивший контузию в Афганистане и, как следствие, более здравомыслящий Вася (Ион Ванту).
По пути друзья находят на обочине обуглившийся труп неизвестного. Он и есть обозначенный в названии «carbon», или «уголек». Пришедший в ужас Дима хочет побыстрее избавиться от тела. Вася, вдруг вспомнивший о многочисленных погибших однополчанах, одержим идеей похоронить его по-христиански. Только в этом его никто не поддерживает. По обе стороны фронта от трупа отмахиваются — наверняка чужой, вези к ним.
Вернувшись обратно, Вася с Димой пытаются обратиться к священнику (тот занят, освящая мерседес местного бизнесмена), заведующей больницей (та отправляет в милицию), милиционеру (у него вообще дочь замуж выходит), наконец, к мэру (ему депутат из столицы поручил провести празднование Дня независимости, а триколор сшить не успели). Мертвец не нужен и не интересен никому.
«Carbon» не боится иронизировать над табуированными темами, затрагивая в шутливой форме самый болезненный вопрос — можно ли построить новую национальную и государственную идентичность, не похоронив своих мертвых? А для начала хотя бы признав их своими. Недаром главный и единственный памятник в Димином селе — неприглядный типовой мемориал «неизвестному солдату». Этот более чем внятный образ помогает установить связь между войнами: Вторая мировая, травма которой до сих пор не изжита; абсурдная Афганская — за что и почему воевали советские и молдавские солдаты, они так и не поняли; потом нынешняя гражданская в Приднестровье, а от участия в ней российских войск уже прямая дорога к тому, что происходит на территории Украины прямо сейчас.
Поневоле вспомнишь теорию Светланы Алексиевич о (пост)советском гражданине как «красном человеке», для которого война — единственное естественное состояние. Неудивительно, что миролюбивого Диму так тянет на фронт, и не только в квартире же дело. Это своего рода инстинкт, обрекающий убивать и умирать за миражные, призрачные, определенно чужие цели. До тех пор, пока сам не обратишься в такой вот «уголек» без лица, имени и биографии.
Борш и Старчук принадлежат уже к следующему поколению, чем их герои: отправной точкой для режиссера стали рассказы его отца. Видимо, поэтому они не только ставят диагноз, но и предлагают терапию. Простое милосердие позволяет уничтожить и без того неясную линию вечного фронта, отринуть суконный патриотизм во всех его версиях, принять и признать собственную слабость, отказаться от культа силы и наконец забрать власть у мужчин, передав ее женщинам — не обязательно более гуманным, но хотя бы прагматичным.
«Carbon» — редкий и счастливый пример фильма, соединяющего качества зрительского народного хита с авторской бескомпромиссностью и бесстрашием в подходе к больным (кажется, неизлечимым) вопросам. Следуя лучшим фильмам балканской волны — от ранних картин Эмира Кустурицы до оскароносной «Ничьей земли» Даниса Тановича — и находясь в диалоге с современным украинским кино (вспоминаются «Донбасс» Сергея Лозницы и «Вулкан» Романа Бондарчука), молодой молдавский режиссер ищет специфический национальный код и собственный киноязык, видя в них возможный выход из очередного тупика истории. Неудивительно, что публика откликается на этот поиск и тоже хочет принять в нем участие, голосуя покупкой билетов на сеанс.
Антон Долин