«Кунсткамера» — фильм знаменитого чешского сюрреалиста Яна Шванкмайера о его собственном доме, наполненном странностями И важный манифест о принципах красоты
Кинокритик Антон Долин рассказывает о новой работе чешского режиссера Яна Шванкмайера «Кунсткамера». Без диалогов и комментариев 87-летний классик показывает в этой картине собственный замок, наполненный инсталляциями, картинами, марионетками, статуями и другими странностями. В конечном счете перед нами — фильм-манифест о том, какой может быть красота.
Фильм, который 87-летний классик чешского сюрреализма Ян Шванкмайер называет своим последним, был впервые представлен публике в соответствующем месте — на маленьком, будто спрятанном от глаз фестивале в чешском городке Угерске-Градиште. Расширенную режиссерскую версию обещают представить осенью на фестивале документального кино в Йиглаве. Но уже и нынешний вариант производит грандиозное впечатление. Прежде всего, на знатоков и поклонников творчества уникального режиссера, ждущих каждой его следующей работы как откровения. Но и те, кто с Шванкмайером пока не знаком, не скоро забудут просмотр «Кунсткамеры».
Исходные данные весьма просты. Много лет Шванкмайер вместе со своей женой и соратницей, ныне покойной художницей Евой Шванкмайеровой, собирал уникальную коллекцию произведений искусства и артефактов в своем доме-замке в местечке Хорни Станков. Открытым для публики музеем это, судя по всему, поразительное место никогда не было. Жилое пространство причудливо и органично переплетается с выставочным, составляя нерасторжимое единство.
Именно поэтому Шванкмайер и его многолетний партнер по студии «Атанор» Яромир Каллиста решили превратить коллекцию в бездиалоговый фильм — документальный и фантастический одновременно. Перед нами — лаборатория аниматора-чернокнижника и кинематографиста-алхимика.
Это не вполне метафоры или преувеличения. Шванкмайера с самого начала его карьеры в 1960-х отличают серьезность намерений и нешуточный радикализм в исследовании человеческого подсознания — и тех парадоксальных выходов к мистическому познанию, которые в этих глубинах можно обнаружить. Он переживал запрет на профессию, но его это не изменило и не склонило к политической конъюнктуре. На тему тоталитаризма Шванкмайер исчерпывающе высказался лишь единожды, в «Смерти сталинизма в Богемии» в 1990-м, и снова обратился к архетипам.
Препарируя мифы («Урок Фауста», 1994) и сказки («Алиса», 1987, и «Полено», 2000), обращаясь к наследию маркиза де Сада («Конспираторы наслаждений», 1996, «Безумие», 2005), Фрейда («Пережить самого себя», 2010), Кафки и Чапека («Насекомые», 2018), режиссер не изменяет себе. Совмещая в самобытных фильмах игровое кино с анимацией, скульптурой, живописью, техниками коллажа и инсталляции, он с неизменной откровенностью преподносит зрителям свой мизантропический и ошарашивающе честный взгляд на мироустройство.
«Кунсткамера» — бессловесная энциклопедия нескончаемо насыщенной, эклектичной и одновременно абсолютно цельной вселенной Шванкмайера, ее внутреннего пейзажа, представленного со всей возможной скрупулезностью. Как любой хороший музей, его дом тщательно сконструирован согласно кураторской программе, где нашлось место для эксцентриков и причудников всех времен.
Здесь — гравюры Дюрера и Калло, ожившие образы Брейгеля, многосоставные портреты Арчимбольдо, травестийные переосмысления Боттичелли. Копии или оригиналы? Неважно, для собирателя странностей этот вопрос не имеет значения. Рядом с тем, что похоже на шедевры, через одну монтажную склейку найдутся бесчисленные работы близких по духу и философии анонимов: порнографический фарфор откуда-то с Востока, пляски смерти явно из Галантного века, рисунки и живопись чудаков-подражателей, считавших себя гениями.
Естественным образом сюда интегрированы собственные произведения Шванкмайера и его жены — бредовые и завораживающие скульптуры, инсталляции, картины. Некоторые отсылают к конкретным фильмам: потертые марионетки — черти и ангелы — напоминают о Фаусте, жутковатые детские куклы — об Алисе. Так что это и авторская энциклопедия режиссера, просто организованная не по алфавитному принципу, а по таинственно-поэтическому. Этикеток и подписей здесь не предполагается.
Географические, культурные, стилевые и исторические границы Шванкмайер принципиально не признает — постмодернистская демократичность у него органично сплетается с донаучной неразборчивостью составителей первых кунсткамер, не делавших различий между произведениями искусства и природными диковинами.
Но, конечно, из этого не следует, что перед нами лишь красочная экскурсия по творческой вселенной самобытного художника. «Кунсткамера» тянет на манифест, даром что чисто визуальный: сюрреалистический принцип красоты как случайной встречи зонта со швейной машинкой на столе для вскрытия становится для Шванкмайера практическим методом по защите творческой свободы — своеобразного абсолюта в его системе координат.
Пандемия приучила мир к виртуальным походам по музеям в формате видеоэкскурсий. Прибегая к этому сервису, мы отдавали себе отчет в его несовершенстве: все-таки видеть своими глазами — не то же самое, что идти за оператором, глядя в окошечко экрана. Странным, но и логичным образом в сюрреалистической системе Шванкмайера, не отделяющего копию от оригинала, фильм о кунсткамере становится чем-то не меньшим, чем сам музей, а большим. Ведь к самому набору диковин он добавляет монтаж и созданный при его помощи авторский ритм, в полном смысле слова музыкальный. Тут главный соавтор режиссера — Антонио Вивальди, чьи концерты, порой причудливо препарированные, сопровождают посетителей от первого экспоната до последнего.
А еще к экскурсии добавлены неожиданные «магические» эффекты самостоятельно открывающихся дверей и звучащих за кадром шагов, напоминающие, что Шванкмайер не просто режиссер, но аниматор. И наконец, собачьи миски, неприбранная кровать, кухня, тумбочка автора или его домашние шлепанцы. Он здесь не смотритель, но демиург, хоть и не показавшийся в кадре: он создал этот мир и в нем обитает. А значит, его дух веет тут, как ему заблагорассудится, и, хочется верить, не выветрится даже после смерти Шванкмайера. Дом-музей с призраками — фантазия очень в его духе.
Антон Долин