«Очень странные дела». Финал сезона Антон Долин — о последних сериях четвертой части. Как поп-культура побеждает демонов?
1 июля на Netflix вышли два последних эпизода четвертого сезона «Очень странных дел». Между первыми семью сериями и эпическим финалом сезона прошел ровно месяц. Финальная битва между подростками из Хокинса и темными силами параллельного мира — Изнанки — вышла громогласной и кровавой. Следующий, пятый сезон будет финальным. Кинокритик Антон Долин посмотрел заключительные эпизоды шоу и рассказал, почему его главная находка не ностальгия по 1980-м, а борьба добра со злом с помощью музыки и поп-культуры.
Предупреждение! В этом тексте не раскрываются основные сюжетные повороты сезона, но в нем упоминаются (и коротко описываются) некоторые сцены и их участники. Если для вас это спойлер, вернитесь к тексту после просмотра сериала.
Говоря о феномене «Очень странных дел», и поклонники, и ненавистники используют слово «ностальгия». Хочется оспорить это общее место. Непонятно, из чего следует, что именно 1980-е — та эпоха, по которой люди так массово и отчаянно скучают. К тому же 1980-е отличались в различных странах (в СССР они были точно другими, чем в США), а смотрят и любят «Очень странные дела» по всему миру.
Конечно, шоураннеры, режиссеры и сценаристы сериала братья Даффер прежде всего черпают вдохновение и материал из массовой культуры этого десятилетия, ведь и действие помещено в ту эпоху. Но сами они росли скорее в 1990-х (близнецы Мэтт и Росс родились в 1984-м). Что и говорить о миллионах их зрителей-подростков, которые вовсе не воспитывались на блокбастерах Спилберга и Карпентера, музыке Джорджо Мородера и New Order, настольной игре «Dungeons & Dragons» — обо всем этом они узнали именно благодаря «Очень странным делам», а не наоборот. Так что компилятивная и потому якобы спекулятивная природа сериала — как минимум преувеличение со стороны придирчивых критиков и других идейных зрителей постарше, слишком остро переживающих чувство дежавю.
Возможно, дело в другом. Дафферы тонко уловили и выразительно передали сходство 1980-х с нынешними неспокойными временами, нашли в этом временном переносе работающую метафору.
Их главное изобретение — искаженная вселенная-двойник, Изнанка, — символизирует разлом между измерениями. Эта «наоборотность» позволяла в тех же 1980-х сочетать незатейливые мелодрамы с кровавыми слэшерами, а легкомысленный синти-поп — с неистовым хеви-металом. В выдуманном Дафферами Хокинсе, очередном городке «маленькой» Америки с большим невидимым бэкграундом (такими же были лавкрафтовские Инсмут и Данвич, кинговские Касл-Рок и Дерри, линчевский Твин Пикс, Гравити Фолз Алекса Хирша), под горящим праздничными огнями торговым центром спрятан бункер советских шпионов, а школьник тайно от родителей выращивает монстра, который со временем будет готов сожрать их всех.
Хрупкость границы между будничным и чрезвычайным, скучным и чудовищным, невинным и порочным сегодня ощущает, кажется, любой: в 2022-м весь наш мир стал сплошной Изнанкой. А уж «плохие русские», карикатурностью которых многие возмущались в третьем сезоне, к четвертому оказались точнейшим предвидением шоураннеров. Хотя в их системе координат американские спецслужбы по-прежнему и кровожаднее, и изощреннее в своих опытах над детьми, чем по-своему простодушные советские граждане, всего-то лишь изучающие инфернальных демонов в тайных лабораториях своих гулагов.
Четвертый сезон — самый взрослый (дети подросли), кровавый и «хоррорный» из всех. Его зачин, в котором старшеклассница убита неизвестным монстром, отчетливо напоминает «Твин Пикс». Дальнейший ход событий отсылает к «Хеллоуину» и «Кошмару на улице Вязов» — недаром в знаковой роли появляется Роберт Инглунд, легендарный исполнитель роли Фреда Крюгера. Важнейший из новых персонажей — металлист-третьегодник Эдди Мансон (роль моментально прославила британца Джозефа Куина), свежий антагонист — монстр с обожженным лицом и телом, а также печальным глубоким голосом, названный традиционно в честь персонажа игры «Dungeons & Dragons»: Векна.
Жанр четвертого сезона, по обыкновению Дафферов, причудливо искажает все существующие законы и нарушает правила. Это психологическая драма взросления, конспирологический триллер, подростковый хоррор, мистический слэшер и все еще семейное приключенческое кино о верных друзьях из «клуба неудачников», как непременно назвал бы их Стивен Кинг. Да, здесь опять море отсылок к его книгам, включая прямое цитирование «Талисмана» — за его экранизацию под продюсерским предводительством другого своего кумира Стивена Спилберга братья Даффер должны взяться сразу после завершения «Очень странных дел».
Но как бы упорно авторы ни нагнетали мрак и как бы старательно ни разбавляли его элементами юмора (иногда несколько натужного), сериал остается грандиозным эскапистским аттракционом.
Его сила, сейчас уже неоспоримая, — не только в профессиональном исполнении и искренней любви создателей к своим героям и материалу. Постмодернистская многослойность, ошибочно принимаемая за вторичность, позволяет героям «Очень странных дел» бороться с абсолютным и, кажется, непобедимым злом еще одним способом: при помощи той самой поп-культуры, из фрагментов которой сшито лоскутное одеяло сериала Дафферов. Только здесь можно спасти ребенка из параллельного измерения при помощи песни The Clash, одолеть монстров, соблюдая правила игры в фэнтэзийную настолку, и успеть обогнать стремительного противника, вскочив на скейтборд Марти Макфлая из «Назад в будущее».
В четвертом сезоне одна из героинь спасается от смерти, слушая выдающуюся песню Кейт Буш «Running Up That Hill» (вечно недооцененная певица после выхода сериала неожиданно для всех возглавила чарты), а другой персонаж героически отражает нападение темных сил, играя на электрогитаре соло из «Master Of Puppets» Metallica.
Это дает надежду на то, что мы, смотрящие «Очень странные дела», при помощи сказочного ретросериала тоже как-нибудь сможем заговорить реальность, а то и, чем черт не шутит, одолеть всепобеждающее зло. Впрочем, пятый сезон еще впереди, и неизвестно, в каком состоянии мы доберемся до 2024 года, когда он выйдет. Тем более трудно предсказать, ожидает ли нас хеппи-энд — или придется сдаться Изнанке.
Антон Долин