«Базз Лайтер» и «Я краснею»: в 2022-м Pixar выпустил сразу два мультфильма О бесстрашном герое «Истории игрушек» и девочке, которая от эмоций превращается в красную панду
Обычно голливудская студия Pixar выпускала по одному полнометражному мультфильму в год. В 2022-м случилось редкое исключение из правил: с разницей в несколько месяцев в мировой прокат вышли сначала «Я краснею» Доми Ши, а теперь «Базз Лайтер» Энгуса МакЛейна. Для обоих режиссеров это дебюты в полном метре. Антон Долин разбирает, что нового приносят в жанр анимационного семейного фильма эти две картины.
Судьба астронавта
Базза Лайтера знают все — самоуверенный и отчаянно отважный космонавт стал новой любимой игрушкой мальчика Энди в первой «Истории игрушек» в 1995-м, мультфильме, с которого по-настоящему началась слава Pixar. После четырех «Историй игрушек» студия решила закончить растянувшийся на четверть века сюжет. В его финале ставшие закадычными друзьями ковбой Вуди и астронавт Базз, чуть иронично воплощавшие прошлое и будущее Америки, освоение фронтира и завоевание космоса, расставались.
У Вуди-шерифа была своя предыстория, изложенная в «Истории игрушек 2», а откуда взялся Базз? Как выяснилось теперь, фигурка была сделана по мотивам популярного фильма, очень понравившегося Энди в далеком 1995-м. Открывающий титр «Базза Лайтера» приглашает нас наконец-то его посмотреть.
Легенда придумана остроумно, но, конечно, не работает. Во-первых, эстетика наивного космического приключения, якобы голливудского блокбастера из прошлого, апеллирует никак не к середине 1990-х, а к стыку 1970-х и 1980-х (собственно, в оригинальной «Истории игрушек» были забавные отсылки к «Звездным войнам»). Во-вторых, этот «старый» фильм технически слишком уж очевидно превосходит старые мультфильмы Pixar — анимация в нем восхитительная. В-третьих, нынешние идеалы корпорации Disney никак не вписываются в ретростилистику: в «Баззе Лайтере» одна из важнейших героинь гомосексуальна, гендерный и расовый балансы выдержаны по-современному тщательно. Но все эти нюансы — для буквоедов.
Несомненно, «Базз Лайтер» — отличный фильм. Плохие Pixar попросту не умеет делать. В нем достаточно бредовая и одновременно шаблонная интрига: застрявшая на опасной планете, полной плотоядных растений и гигантских насекомых, экспедиция может быть спасена лишь в том случае, если космический рейнджер Лайтер разработает и испытает необходимый для перемещений в гиперпространстве и поврежденный при аварийной посадке кристалл.
Но нагромождение жанровых условностей растворяется в обаятельном юморе, тщательно прописанных персонажах, остроумных диалогах и многочисленных нюансах, в которых всегда таится очарование хорошего коммерческого кино. Будто бы режиссер Энгус МакЛейн, обладающий недюжинным опытом в оживлении и дополнении чужих сюжетов (на его счету короткометражные «История игрушек и ужасов!», «БЕРН-И» и соавторство «В поисках Дори»), принял задачу как вызов и вдохнул душу в заведомо пустяшный замысел. Как человек образованный, он обновил и набор отсылок: в его фильме, кроме подзабытых «Звездных войн» и «Стартрека», есть цитаты из «Гравитации» и «Интерстеллара». А робот-кот Сокс неизбежно украдет сердца даже самых черствых зрителей.
По-настоящему интересно в «Баззе Лайтере», однако, другое. Вся конструкция фильма разоблачает необузданные амбиции героя, склеенного из клише космических опер Голливуда. Его упертость, заставляющая, вопреки логике, здравому смыслу и приказу командования, раз за разом вылетать за пределы орбиты, твердя лозунг «Бесконечность не предел!», выходит боком не только самому Лайтеру, но и всей планете. Временная петля, которую он описывает снова и снова вокруг далекого Солнца, сохраняет молодость Баззу, пока его друзья и близкие стареют и умирают; но также он сохраняет свой раздражающий инфантилизм и эгоизм, не будучи способным почувствовать ценность повседневной, не героической жизни. Не хочется раскрывать главный сюжетный поворот, ограничимся намеком: центральный конфликт «Базза Лайтера» — драматичное столкновение протагониста с самим собой.
Таким образом, этот фильм — не просто милый летний блокбастер, а вдумчивое исследование сдвигов в общественной психологии. «Белый цисгендерный спаситель» (впрочем, цвет его кожи и сексуальная ориентация несущественны) больше не способен в одиночку выручить из беды целую цивилизацию. Напротив, он вынужден принять ее законы и научиться смирению, взамен избавившись от гнетущего одиночества и всепоглощающего чувства ответственности за других. Мы влюбляемся в Базза Лайтера не потому, что он отважен и силен, а потому, что уязвим и трогателен в своей беспомощности перед непреложными законами космоса и человеческой жизни.
Сила красной панды
Если «Базз Лайтер» активно использует ресурсы мультикультурности и инклюзивности, то «Я краснею» из них и состоит. Это первый полный метр Pixar, придуманный и срежиссированный женщиной, этнической китаянкой, выросшей в Канаде. Незаурядный талант Доми Ши был очевиден уже в короткометражке «Бао», заслуженно отмеченной «Оскаром». Те же темы родительской любви и гиперопеки — материал, на котором строится «Я краснею», еще более парадоксальный и новаторский мультфильм.
Мэй Ли — 13-летняя школьница из Торонто. Она отличница, зубрила, немного вредина, хорошая подруга и яростная фанатка бойз-бенда 4'Town, на приближающийся концерт которого мама никак не желает ее отпускать. Хотя Мэй Ли — еще и прилежная дочь, помогающая родителям в семейном бизнесе: они ухаживают за храмом богини Сан Йи, к которой, по легенде, восходит их род, и проводят по нему экскурсии для туристов. Ничего экстраординарного не происходит до тех пор, пока однажды утром Мэй Ли не видит, что ее тело меняется, и не запирается в ванной от родителей. Мать в переполохе спешит на помощь: у дочери, должно быть, начались месячные. Ничего подобного. Просто теперь Мэй Ли, стоит ей пережить сильные эмоции, превращается в тотемного зверя — гигантскую красную панду.
«Я краснею» нарушает буквально все правила «сказок о превращениях» — кстати, в этом же жанре был решен предыдущий «женский» мультфильм Pixar, «Храбрая сердцем» (от его постановки отстранили Бренду Чапман, ее работу заканчивали Марк Эндрюс и Стив Перселл), в котором тоже речь шла о сложных отношениях матери с дочерью. Доми Ши лишь на время оставляет свою иногда противную, но незабываемую героиню в шоке и растерянности от случившейся трансформации. Почти тут же лучшие подруги убедят Мэй Ли, что быть пандой круто, а если эту милоту еще и монетизировать, то удастся заработать и купить билеты на желанный концерт. Таким образом, центральный сюжет вовсе не в том, как расколдовать девочку, а в том, как жить со своей внутренней красной пандой.
Фильм прямолинейно указывает, что вся эта история — метафора о начале менструации, и это само по себе — отважное решение для семейного кино. Но вместе с тем это и метафора животного начала, которое в той или иной степени присуще каждому. Решившие усмотреть в «Я краснею» этнографическую экзотику ошибутся: богини Сан Йи в китайском пантеоне не существует и никакого заметного мифологического шлейфа за красными пандами не водится (разве что один такой зверек был второстепенным персонажем «Легенды о Белой Змее» — знаменитого японского аниме 1958 года, поставленного по китайской сказке). Фантасмагорическая конструкция, в которой узнаваемая современность абсурдистски переплетается с архаикой, — плод воображения Доми Ши.
Любопытно, что романтическая составляющая, когда-то казавшаяся обязательной для анимации Disney (по меньшей мере если мультфильм «про девочек»), здесь не то чтобы исчезает, а уходит на второй план. Разумеется, пубертат — это пробуждение сексуальности, и симпатии Мэй Ли пропорционально делятся между симпатичным пареньком с соседней улицы и недоступным солистом 4'Town. Но при этом ядро конфликта — не история любви, а взаимоотношения героини с подругами, не одаренными волшебным талантом, властной матерью и еще более деспотичной бабушкой, которую боится даже мать.
Как Лулу Ванг в «Прощании» и Ли Айзека Чуна в «Минари», Доми Ши пристально анализирует наследие традиций в повседневности уже второго и третьего поколения эмигрантов из Азии. Гротескная форма анимационной сказки служит ей подспорьем в последовательном разрушении стереотипов. То есть автор фильма поступает буквально так же, как ее героиня, решившая не изгонять свою панду на ритуале Красной Луны, а как-то договориться и примириться с силой, которую предыдущие поколения не признавали и с которой без особого успеха сражались.
В этом к Доми Ши и Мэй Ли примыкает и третья революционерка — символ поколения певица Билли Айлиш. Ведь песни выдуманного ансамбля 4'Town написала для фильма в соавторстве со своим братом Финнеасом именно она, в юности влюбленная в Джастина Бибера (как Доми Ши — в Backstreet Boys). Когда-то такие «девчачьи» переживания казались стыдными, как и многое другое, о чем сегодняшний кинематограф ничуть не стесняется говорить — с юмором и бесстрашием.
Конечно же, современная анимация давным-давно переросла нишу «воспитательного» кино для детей и подростков, в котором обязательно должны были быть хеппи-энд и легко считываемая мораль. В «Баззе Лайтере» и «Я краснею» нет и следа назидательности, взгляда на зрителей или героев свысока: Pixar верен себе в демократичном и честном диалоге с многомиллионной аудиторией по всему миру.
Тем не менее можно сказать, что эти мультфильмы задают поведенческие стандарты. Они предлагают по-новому относиться к себе и к социуму, формируя самокритичный взгляд и призывая быть чутким к тем изменениям, которые претерпевает мир в XXI веке. И таким образом сопротивляются патриархальной архаике, которую мы все чаще видим причиной бед и катастроф, раз за разом настигающих человечество.
Антон Долин