Российские власти отказались от идеи ради «борьбы с санкциями» радикально упростить строительство в национальных парках и заказниках. А в заповедниках?
20 апреля Госдума приняла в третьем чтении правительственный законопроект, который изначально радикально облегчал строительство в национальных парках, в заказниках и в других особо охраняемых природных зонах. Он предусматривал внесение поправок в целый ряд законов, и, будь он принят в изначальном виде, строить там можно было бы почти все что угодно и почти где угодно. К счастью, в итоге этого не произошло.
Что предлагалось изначально?
Еще в 2020 году с целью ускорения строительства БАМа и Транссиба (эти магистрали в последние годы пытаются расширить и модернизировать) был принят закон, который снял там значительную часть экологических ограничений как минимум до конца 2024 года. При проектировании транспортных объектов, необходимых для строительства этих магистралей, больше не нужна экологическая экспертиза.
Кроме того, этот закон разрешал изымать часть земель особо охраняемых природных территорий (ООПТ) регионального и местного значения под строительство БАМа и Транссиба.
Наконец, с этого времени по всей России можно строить без проведения экологической экспертизы на ООПТ. На территориях федерального значения — только транспортную инфраструктуру, регионального и местного — все что угодно.
Последствия этого видны на примере Волго-Ахтубинской поймы
Из-за закона 2020 года значительно упростилось строительство магистрали из Волгограда в город Волжский по территории природного парка «Волго-Ахтубинская пойма». Власти выбрали маршрут дороги, который, по информации СМИ, предполагает вырубку более восьми тысяч деревьев и возведение большой насыпной дамбы, которая пересекает пути миграции животных (и это притом что у маршрута была и остается вполне безопасная для экосистем альтернатива).
Планирование магистрали началось еще до 2020 года, но, по словам руководителя проекта по особо охраняемым природным территориям российского Гринписа Михаила Крейндлина, отмена требования экологической экспертизы существенно упростила эту опасную стройку: прокуратура не стала оспаривать отрицательное заключение государственной экологической экспертизы на том основании, что она уже не требуется для таких объектов.
Авторы нынешних поправок предлагали распространить практику любого строительства без экологической экспертизы и на охраняемые территории федерального значения. И если бы законопроект приняли в изначальном виде, на территориях многих заказников, национальных парков, дендрологических парков и других федеральных ООПТ была бы разрешена вообще какая угодно хозяйственная деятельность — при условии, что ее удастся оправдать «реализацией приоритетных инфраструктурных проектов по модернизации и расширению транспортной, промышленной и иной инфраструктуры».
Официальным обоснованием для этого предложения была борьба с санкциями.
Никакого списка «приоритетных инфраструктурных проектов» в законопроекте прописано не было — то есть, по сути, он развязывал руки для строительства практически где угодно и чего угодно (за исключением жилья, что было прописано отдельно). Кроме того, по словам руководителя проекта по особо охраняемым природным территориям российского Гринписа Михаила Крейндлина, предложения правительства допускали такую трактовку, что изымать часть особо охраняемых территорий разрешили бы не только под строительство БАМа и Транссиба, но и в иных целях.
Масштаб возможных последствий был малопредсказуем, и неудивительно, что поправки, инициированные правительством, вызвали большую тревогу у экологов.
Если бы экспертов лишили возможности проводить экологическую экспертизу, то это убрало бы последнюю формальную возможность остановить потенциально опасную для природы стройку. Дело в том, что после начала боевых действий в Украине правительство — также «в рамках борьбы с санкциями» — ввело мораторий на отрицательные отзывы государственной строительной экспертизы, в рамках которой в отсутствие отдельной экологической экспертизы проводится экологическая оценка проектов. Хотя в Главгосэкспертизе утверждают, что мораторий — «не про запрет выдавать отрицательные заключения на плохие проекты», а про «запрет в целом плохо проектировать», эти слова юридически ничем не подкреплены.
Заповедников все это тоже должно было коснуться?
С заповедниками история сложнее. На самом деле это всего лишь один из видов ООПТ федерального значения — хотя довольно часто этим словом не вполне корректно называют все охраняемые зоны.
По закону в заповедниках — в том числе в Байкальском (через него проходит Транссиб) и в Байкало-Ленском — запрещена практически любая хозяйственная деятельность (не важно, есть ли положительное заключение экологов или нет). Но, по решению правительства, на территории заповедников могут создаваться биосферные полигоны — а там «допускается размещение объектов капитального строительства и связанных с ними объектов инфраструктуры». Например, горнолыжного курорта, как планируется на плато Лаго-Наки, входящем в состав Кавказского заповедника. Если бы поправки были приняты в изначальном виде, там можно было бы строить гостиницы, подвести к ним дороги и прочую транспортную инфраструктуру без проведения экологической экспертизы.
Важно также помнить, что площадь заповедников составляет (.pdf) только 14% от всех ООПТ. И даже с учетом того, что их территория (за исключением биосферных полигонов) была защищена от поправок, то национальные парки и заказники, которые больше по размеру и расположены в том числе на Байкале, — нет.
К чему пришли в итоге?
Из семи профильных комитетов Госдумы только два — комитет по экологии и комитет по аграрным вопросам — дали отрицательный отзыв на законопроект. Экологи, активисты, а также общественные деятели призывали граждан писать в Госдуму отрицательные отзывы на поправки в преддверии второго чтения.
В итоге ко второму чтению из законопроекта исчезли фактически все наиболее спорные нововведения. По словам руководителя проекта по особо охраняемым природным территориям российского Гринписа Михаила Крейндлина, с точки зрения экологии в новой версии фактически ничего не меняется по сравнению с ситуацией 2020 года (хотя и она не идеальна, что видно на примере Волго-Ахтубинской поймы):
- Строить без экологической экспертизы на особо охраняемых территориях федерального значения можно будет не все подряд (словосочетание «иная инфраструктура» из законопроекта убрали), а, как и раньше, только ограниченный перечень объектов инфраструктуры. Для всего остального по-прежнему нужно разрешение экологов.
- «Позитивное изменение — это поправка, которая дополнительно запрещает строительство промышленной и социальной инфраструктуры на землях ООПТ и в защитных лесах, — говорит Крейндлин. — Правда, этот запрет фактически защищает только федеральные ООПТ и не касается объектов транспортной инфраструктуры — их там строить можно. И все же это хороший пункт, мы о нем даже не просили».
- Режим строительства на территории заповедников не изменился: строить можно только на специальных биосферных полигонах и только после получения положительного заключения от экологов. Горнолыжный курорт без согласия экологов не появится.
- Как и прежде, в районе БАМа и Транссиба изымать части ООПТ можно будет только под нужды строительства этих объектов и только если эти ООПТ региональные.
- Дополнительно оговаривается, что на Байкальской природной территории нельзя будет строить никаких объектов, кроме тех, что нужны для БАМа и Транссиба (их разрешили строить еще в 2020 году). «Требования в этом отношении ужесточены, что, безусловно, хорошо», — отмечает Крейндлин.
Значит, все хорошо и экологи спокойны?
Не совсем, считает Михаил Крейндлин. Проблема в том, что объектов, на строительство которых больше не нужна экологическая экспертиза, все же стало больше.
Новые поправки, к сожалению, все равно вносят существенные изменения в отношении экспертизы. Они не такие радикальные, как ожидалось вначале, на этапе первого чтения, но все-таки стало хуже. Если в действующей редакции сказано, что экологическая экспертиза не проводится только для объектов магистральной инфраструктуры и под этим подразумеваются только авто- и железные дороги, порты и так далее, то теперь к ним добавились еще и магистральные трубопроводы и их инфраструктура. Это существенное изменение. Есть угроза, что эти объекты начнут строить на федеральных ООПТ без какой-либо экологической оценки. Это самый серьезный недостаток той редакции, которая принята во втором чтении.
В итоге через охраняемые природные территории, в том числе федерального значения, можно будет проложить газопровод или нефтепровод, которые предусматривают вырубку просеки шириной несколько сотен метров. Понятно, что такие просеки, которые фрагментируют места обитания животных (и препятствуют их миграции), вызывают беспокойство у экологов.
Отдел «Разбор»