«Фигуры света» — роман о девушке, мать которой одержима борьбой со злом И о том, что не стоит выбирать между долгом и счастьем

Литературный критик Галина Юзефович рассказывает о романе англичанки Сары Мосс «Фигуры света». Главная героиня растет в викторианской Англии, в прогрессивной семье художника. Но постепенно становится ясно, что ее жизнь не так уж проста: строгая мать, которая помогает сиротам и беднякам, заставляет собственных детей постоянно выбирать между комфортом и долгом. Но насколько справедлив этот выбор?

Сара Мосс. Фигуры света. М.: Фантом Пресс, 2022. Перевод А. Завозовой

Пожалуй, если бы ключевую идею романа англичанки Сары Мосс нужно было свести к одной простой оппозиции, то звучала бы она так: подвижничество или счастье? Именно на этот вопрос так или иначе пытаются ответить все героини «Фигур света» — английские суфражистки викторианской эпохи, вынужденные постоянно выбирать: комфорт или служение бедным, покой или вечная борьба, доброта или несгибаемая твердость, призвание или семья, достаток или свобода.

С дальней перспективы викторианская эпоха видится нам одновременно романтической и уютной, осиянной блеском великой английской литературы того времени, запечатленной в бесконечно красивых полотнах художников-прерафаэлитов, укорененной в теплых ностальгических отсветах позднейших культурных прочтений, отсылок и напластований. Сара Мосс в своем романе не вступает, казалось бы, в прямой конфликт с подобным видением: ее главная героиня, юная Алли (полное имя — Алетейя, «истина» по-гречески) Моберли растет в образованной и прогрессивной семье художника-декоратора, с детства ее окружают красота и достаток, никто не препятствует ее образованию — напротив, родители всячески поддерживают стремление дочери получить профессию и стать врачом. Милые игры с сестрой на мягком ковре в детской оттеняются прилежными занятиями (латынь, математика, даже совсем уж не девичья химия), материнская строгость хотя бы отчасти компенсируется добротой отца и его друзей, прогулки и пленеры чередуются с хлопотами по дому.

Однако сквозь эту почти идиллическую картинку мало-помалу начинают проступать детали, долгое время таившиеся в тенях, обозначенные лишь смутными намеками. Права женщин в этом комфортном и эстетически выверенном мирке (рябина на обоях, созданных отцом Алли, горит ярче пламени, в комнатах много света и воздуха, в мебели господствует выверенная простота) не просто зыбки — их не существует.

Закон о борьбе с венерическими болезнями позволяет схватить на улице и насильственно освидетельствовать любую женщину — даже если она просто вышла на улицу позвать врача к больному ребенку или купить пива отцу. Мужчины вполне легально покупают себе на забаву маленьких девочек — так меньше шансов подхватить какую-нибудь заразу, творят с ними все, что захотят, а после просто выбрасывают. Женщины лишь недавно получили право пользоваться деньгами, которые сами зарабатывают, но большинство профессий для них по-прежнему недоступны. Сотни, тысячи женщин и детей из рабочих кварталов никогда в жизни не едят горячей пищи, не сидят у горящего очага, не видят травы и деревьев. До поры это вопиющее неравенство, эту трагическую и всеобъемлющую несправедливость, затрагивающую не только бедняков, но и так называемое «культурное общество», можно игнорировать, но единожды увидев, развидеть ее невозможно.

Мать Алли, Элизабет, из числа тех, кто не отводит глаз от пороков и язв мира. С безупречно прямой спиной она отважно вступает на улицы, никогда не видевшие прилично одетой женщины, не щадя себя трудится она на благо проституток, сирот и бедняков. Но сердце ее переполнено не только и не столько состраданием, сколько яростью и гневом, которые неизбежно приобретают разрушительные формы.

Элизабет держит дочерей в чудовищной строгости: фактически они лишены всех преимуществ, которые дает им их социальное положение, а за то немногое, что они каким-то чудом все же ухитряются получить, им надлежит стыдиться. Девочки ходят в обносках, делают самую черную работу по дому, а когда с Алли происходит нервный срыв, лечение оказывается страшнее самой болезни: Элизабет прижигает дочери кожу свечой, ограничивает в еде, лишает сна и нагружает работой еще больше. 

В мире Элизабет нет места компромиссам: вся ее жизнь — война против зла, и покуда она не выиграна, пока женщины не уравнялись в правах с мужчинами, радости мирного времени не могут быть доступны ни ей самой, ни ее детям. Алли тоже должна возложить на алтарь всю себя без остатка — стать одной из первых в стране дипломированных женщин-врачей, и, отринув возможность личного счастья, ценой всей своей жизни проложить дорогу к свету другим девушкам. Безусловный нравственный императив, честная и совестливая неспособность «просто жить свою жизнь» в окружении страдания и несправедливости превращаются для Элизабет в ловушку, из которой на первый взгляд нет выхода: в качестве орудия борьбы с болью она выбирает новую боль, страдание преодолевает новым — еще большим — страданием. Стремясь помочь далеким, легко и без сожалений жертвует близкими. 

В сущности, вся история, которую рассказывает нам Сара Мосс — история побега из этой ловушки. Понемногу освобождаясь от власти матери, Алли обретает собственную волю. Принимая ее цели, пересматривает ее методы. Ненависть и ярость заменяет любовью. Шаг за шагом движется Алли от безжалостной и бесплодной материнской праведности в сторону сострадания. Давая себе небольшие поблажки, приучаясь не изнурять себя сверх меры, Алли приходит к важнейшему пониманию: ни один человек не является целостным и безупречным, никто — ни она, ни ее мать — не подобны скале. В их слабости, в их уязвимости заключена подлинная сила, и для того, чтобы лечить несовершенных пациенток, нужен такой же несовершенный, хрупкий и ранимый врач — только он способен будет разделить и прочувствовать их боль. 

И в этот момент темный коридор необходимости, казавшийся бесконечным, внезапно расступается как по волшебству, и Алли выходит на яркий свет. Служение добру не должно становиться пыткой. Доброта и твердость не противопоставлены друг другу, ясность и трезвость взгляда не исключает радости, а любовь вполне совместима с достоинством и героизмом. Мысли, вроде бы, очень простые, но для их формулировки Сара Мосс находит удивительно точные, поэтичные и негромкие слова — пожалуй, именно те, которые сегодня нам всем так важно услышать.