Понимаешь, что находишься в стильном месте Как жители Сыктывкара увидели красоту в типовых панельках и смогли их полюбить
Сыктывкар, столица Коми, как и многие другие советские города, застраивался в 1960–1980-х годах типовыми панельными домами. Но местные архитекторы смогли украсить стандартные проекты орнаментами в национальном стиле и монументальными панно. Вдохновение для такого декора они нашли в местной традиции советского авангарда 1920-х, который в Коми впитал в себя национальные мотивы. В постсоветское время жители Сыктывкара по-новому взглянули на привычные серые дома. Специальный корреспондент «Медузы» Андрей Перцев рассказывает, как жители города смогли полюбить свои панельки.
Панельный город
Сыктывкарский микрорайон Орбита, расположенный в 15–20 минутах езды от центра города, — обычный «спальник» советских времен, который начал застраиваться в 1970-х годах. Тогда здесь селили сотрудников Сыктывкарского государственного университета и республиканской библиотеки. Пейзаж, на первый взгляд, до боли знакомый: ряды панельных многоэтажных коробок, построенных по типовым проектам. Фото таких кварталов часто появляются в пабликах в духе «Эстетика ****** [захолустья]».
Но прогуливаясь по Орбите, быстро замечаешь, что многие панельки выделяются из ряда домов-близнецов. Одну опоясывают резные балконы, торцы других украшают узоры, на нескольких зданиях орнамент появляется в оформлении верхних этажей. Все элементы выдержаны в национальном стиле: сыктывкарские архитекторы советских времен добавили в типовые проекты коми-орнамент.
Украшенные панельные дома есть и в центре города — здесь декор богаче. К орнаментальным украшениям добавляются огромные панно — мозаичные или прочерченные по шпаклевке. Декорированные типовые здания — отличительная черта Сыктывкара, местные жители любят и ценят такие дома, считая их достопримечательностью.
«Как это можно не замечать? — говорит женщина средних лет, торопливо идущая вдоль дома номер 16 по улице Малышева в Орбите. — Наверное, я за годы к этому привыкла и меня узоры не удивляют. Но я понимаю, что это красиво и необычно. Да и если бы [орнамента] не было, балконы выглядели бы как попало — [жильцы] стали бы их фанерой обивать, стеклить. А тут красиво — этот дом выделяется».
Компания старшеклассников, выходящая из 43-й школы на улице Лыткина в той же Орбите, о панельках говорит охотно. «Смотреть приятно. Думаю, в других городах такого нет — не везде есть национальные мотивы», — предполагает один из парней. Его подруга добавляет, что за украшенные дома «цепляется глаз», «выделяет их, и гулять по району веселее».
Мужчина лет пятидесяти выгуливает собаку возле дома с резными панелями во все девять этажей. Он с явной ностальгией говорит, что в советское время в Коми к строительству «подходили с умом».
«Не просто коробки лепили, а старались их улучшить, украсить чем могли, — отмечает мужчина. — Сейчас все эти новые дома вроде разные, а вроде и на одно лицо. Старые дома как будто одинаковые, а свое лицо у некоторых есть». Но, по словам сыктывкарца, коммунальщики за узорчатыми панелями следят плохо — с них сыпется побелка.
Панельки с литыми бетонными орнаментами и мозаиками на торцах раскиданы по всему Сыктывкару, но больше всего их именно в Орбите. До конца 1950-х годов в городе преобладали деревянные здания, а позже на улицах начали появляться немногочисленные кирпичные дома, рассказывает сотрудница Национального музея Республики Коми Анна Мельникова. Собственно исторической застройки, а следовательно и старинных архитектурных достопримечательностей, в Сыктывкаре осталось не так много. Панельными домами Сыктывкар начали застраивать ближе к концу 1960-х, хотя первая хрущевка появилась в городе еще в 1962 году, рассказывает Мельникова.
«Тогда в городе стало резко расти население, поэтому [власти] начали активно строить жилье. В 1960-е годы в городе построили практически все коммуникации — до этого только два многоквартирных дома имели удобства, а все остальные были либо частично благоустроены, либо вообще не благоустроены. С типовой застройкой основные блага цивилизации были подведены к каждой квартире», — говорит сотрудница музея.
Активная застройка Сыктывкара панельными зданиями продолжалась до начала 1990-х, она шла в Орбите и у железнодорожного вокзала. Тогда в городе появились высокие девятиэтажные дома. По словам Анны Мельниковой, их в Сыктывкаре, как и во многих других регионах, зовут «домами-кораблями». Однако архитекторы Коми думали не только о том, как побыстрее распланировать кварталы панелек по типовому проекту, побыстрее построить их и расселить людей, но и о том, как украсить эти здания.
Авангардисты и бетон
Установить, кто именно стал инициатором украшения панелек в национальном стиле, сыктывкарским исследователям не удалось. Дома сделаны по типовым проектам, и декорирование не требовало их изменения, а следовательно, в планах не сохранилось документальных подтверждений авторства орнаментов и панно. Неизвестны даже авторы шести огромных прочерченных по шпаклевке панно на торцах пятиэтажных домов, которые стоят на центральной магистрали города — Коммунистической улице. На них изображены представители важных для республики профессий: оленеводы, рыбаки, строители, нефтяники, летчики и моряки.
Только два мозаичных панно — на Институте биологии Коми и на жилой пятиэтажке на улице Куратова, 17, имеют официально установленного автора — это известный в республике советский художник Сергей Добряков. Его искусствовед Надежда Беляева называет одним из главных вдохновителей украшения типовых зданий в Сыктывкаре.
Карьерный путь Сергея Добрякова трудно назвать типичным для советского художника. В школьные годы он ходил в изостудию, но получить высшее художественное образование помешала война: в 1942 году Добрякова призвали в Красную армию и вернуться в Коми он смог только в 1947-м после дембеля. В советское время для трудоустройства по профессии и вступления в творческие союзы обычно требовался официальный диплом, которого у Добрякова не было. Но он все равно смог добиться вступления в товарищество художников и начал работать оформителем. Добрякова интересовали разные техники, с мозаикой он познакомился в Доме творчества художников в Переславле-Залесском, куда выезжал для обмена опытом. После этого художник создал панно на Институте биологии (построен в начале 1960-х годов) и на доме 17 на улице Куратова (1967 год постройки), в который позже переехал.
Сотрудница Национальной галереи Коми Надежда Беляева считает, что мозаики Добрякова повлияли на авторов панно на шести домах по Коммунистической улице, которые были построены тогда же, в 1968 году. «Но типаж персонажей на них не добряковский — более рубленый», — отмечает Беляева.
В свою очередь на творчество Сергея Добрякова оказал влияние другой известный в Сыктывкаре человек — первый глава Союза художников республики в 1940–1960-е Валентин Поляков. Он был преподавателем в изостудии, где учился Добряков. Валентин был вдохновлен советским авангардом и в 1920-е годы стал студентом знаменитого ВХУТЕМАСа.
«Тогда в моде был авангард, рубленые формы, и он там этого „нахватался“, — объясняет Надежда Беляева. — В 1940-е годы, конечно, авангард не приветствовался, но в 1960-е Поляков опять к нему вернулся. Использование орнаментов на панельных домах, все эти брусочки, ромбики на деревянных домах очень похожи на его оформление книг о Коми».
Валентин Поляков оформил две книги сказок: «Вишерский фольклор», на обложке которой появляется традиционная вышивка, и «Коми народные сказки» с обложкой, покрытой традиционными «рогами оленя», одним из элементов орнамента коми. Авангардные обложки до сих пор смотрятся современно, и национальные традиции в них угадываются безошибочно.
Поляков к тому же работал главным художником Сыктывкара. С помощью преподавания, оформления книг, трибун для советских праздников, которые были образцом для молодых художников, он влиял на творческий процесс в республике, объясняет искусствовед Надежда Беляева. Так у советского авангарда, впитавшего национальные мотивы Коми, появился свой проводник, что повлияло на стремление местных архитекторов украсить типовые дома орнаментами и панно.
Причину того, что советские чиновники согласились на необычное оформление, выходящее за рамки общегосударственного стандарта, Беляева видит в том, что в маленьком на тот момент Сыктывкаре все были знакомы друг с другом, в том числе люди искусства и чиновники городской администрации.
Доцент кафедры дизайна Сыктывкарского госуниверситета и дизайнер Анелия Лянцевич однажды спросила у одного из сотрудников Комигражданпроекта, который работал в то время, когда необычные панельки как раз строились, об истории их украшения. Он заявил преподавательнице, что архитекторы размещали национальный орнамент на зданиях «от балды». Правда, сама Лянцевич в эти утверждения не верит и считает, что архитекторы действовали вполне сознательно.
«Это был прекрасный ход, когда в типовое строительство внедряется национальный элемент. Не просто, что-то нарисовали, не задумываясь о смыслах, как в современном строительстве. Да, это типовые здания, но архитекторы задумывались, как не стереть — или даже подчеркнуть — идентичность города», — рассуждает Лянцевич.
Истоки орнамента коми, его графической схематичности и прямых линий Анелия Лянцевич видит в том, что материалом, на который люди народности коми наносили узоры и пиктограммы, традиционно было дерево. «Коми — лесной народ. Все линии коми-орнамента жесткие, материал накладывал отпечаток на характер узора», — объясняет дизайнер. Прямые линии резных орнаментов позже стали использоваться и на вязаных и тканых вещах, например полотенцах и рукавицах. «Здорово, что советские архитекторы это переняли, прислушались к культуре. Надо было заморочиться, чтобы сделать этот орнамент», — говорит Лянцевич.
При этом искусствовед Надежда Беляева обращает внимание, что изначально коми украшали резьбой не дома, а вещи, использовавшиеся в быту. «Где-то поюжнее могут быть красивые резные наличники, но в Коми этого [внешнего домового декора] почти нет. Жизнь суровая — не до этого. У народа Коми есть интересная особенность: мир поделен на то, что внутри дома, — свое, и все остальное — чужое. Свое — это хорошее, его можно и украсить, а там, снаружи, — опасность», — объясняет она.
Клуб любителей панелек
Сыктывкарцы оценили декор на своих панельках не сразу. Дизайнер Анелия Лянцевич признается, что сама раньше считала типовые дома в Орбите «недостаточно эстетичными и порой некрасивыми». Постепенно она стала замечать, что серые стены украшены знакомыми ей как дизайнеру орнаментами. «Проходишь мимо какого-то балкончика и видишь стилизованный рог оленя! Это очень приятно, ты понимаешь, что находишься в стильном месте», — говорит она.
Преподавательница стала обращать внимание своих студентов на украшенные панельки: поручала им фотографировать элементы декора, искать их корни. В курсовых и дипломных работах по дизайну студенты начали исследовать национальный орнамент. Вместе с двумя своими студентками Анелия издала брошюру «Панельки Коми» с фотографиями самых примечательных зданий региона и примерами возможного использования такого же декора в современных архитектуре и дизайне. Преподавательница и ее ученики начали читать лекции о панельках и рассказывать сыктывкарцам о том, как украшенные дома «отражают северный характер».
«Студенты видят, что эта архитектура человечная и добрая», — объясняет интерес молодых дизайнеров Лянцевич. Сама она тоже черпает вдохновение в национальном орнаменте: например, Анелия вместе со своей выпускницей Дарией Першиной использовали его при разработке дизайна качелей, установленных на площади у Республиканского стадиона.
Сыктывкарка Алена Зезегова начала замечать декор на панельках как раз после одной из лекций, где студенты Анелии Лянцевич рассказывали об орнаментах сыктывкарских кварталов и показывали их. Как и большинство молодых сыктывкарцев, которые выросли в типовых домах, Зезегова считала, что другие похожие здания ничем не выделяются из общего серого ряда. «Ты просто существуешь в этом контексте, а потом вдруг замечаешь — а тут, оказывается, есть что-то красивое», — говорит Зезегова.
Искусствовед Надежда Беляева подтверждает: интерес к декорированным панелькам в городе есть, и даже начала появляться «традиция беречь такие дома». «Это действительно наша изюминка, но замечать ее стали только в последнее время, когда появились паблики „ВКонтакте“, посвященные городу и его истории», — считает исследовательница.
Алена Зезегова начала относиться иначе даже к обычным серым панелькам. Она замечает, что эти здания выглядят свежо даже по прошествии нескольких десятков лет, оговариваясь, что это не касается домов, где панели оштукатуривали. Девушка переживает, что типовые дома начинают смотреться хуже после самовольных действий жильцов, которые обустраивают балконы в меру своего вкуса и возможностей, и некачественного ремонта коммунальщиков. В качестве примера она приводит дом, в котором живет ее дед, — одну из пятиэтажек на Коммунистической улице, украшенную панно с женщиной-строителем.
«Там недавно сделали капитальный ремонт, и сделали его совершенно ужасно. Они [коммунальщики] почему-то решили, что нужно все балконы облицевать желтым сайдингом. Ну вот почему желтым сайдингом? Панно со строителем управляющая компания тоже пару лет назад обновила краской — а рисунок изначально был нанесен шпаклевкой. Краска уже облупилась да еще и цвета подобрали так плохо! Вроде бы хотели как лучше, а получилось как всегда. Лучше бы и не трогали, честно говоря», — вздыхает Алена.
Впрочем, нельзя сказать, что власти совсем не обращают внимания на панельки, которые местные жители (и не только они) стали считать достопримечательностями Сыктывкара. Блогер-урбанист Илья Варламов во время своей поездки в Коми заметил дома с панно на Коммунистической и написал о них в своем блоге. «В темноте на дальнем плане виден торец пятиэтажки с мозаичным панно. Его надо подсветить. Сейчас подсвечены витрины магазинов, а на красоту все забили. Мне кажется, подсвечивать надо красоту на зданиях, ведь она важнее витрин», — написал Варламов в 2019 году. Через несколько дней три панно с изображением нефтяников городские власти и правда подсветили.
Сейчас в Сыктывкаре идет новая волна застройки — в той же Орбите появляются современные многоэтажные, тоже типовые дома, но уже без намека на какой-либо декор. Анелию Лянцевич этот процесс беспокоит. «[Советские] панельные дома на контрасте с современной безликой архитектурой кажутся такими прекрасными и такими добрыми», — сравнивает новую и старую застройку дизайнер.
По ее словам, все города России постепенно теряют свою архитектурную уникальность: «Даже профессия архитектора [теперь] не нужна, потому что застройщик просто скачивает проект и все — пошел строить, — негодует Лянцевич. — Мы приходим к тому, что на фасаде новых домов в лучшем случае будут какие-то птички. Если их нет, то будет просто LEGO, которое есть и в Москве, и в Петербурге, и где угодно».
Сыктывкарское откровение
Историк архитектуры Николай Малинин называет декорированные сыктывкарские панельки «откровением и открытием», подчеркивая, что на территории России примеров таких зданий почти не встречается.
«Сама идея украшения типового жилища шла вразрез с идеей индустриальности в советское время. Такое строительство предполагало экономичность, нужно было как можно быстрее охватить большее число людей и решить жилищный вопрос, который стоял безумно остро», — рассуждает он. О том, что новые дома придадут районам монотонность, об однообразии типовых кварталов и унылости стандартной застройки, по словам историка, в большинстве советских городов не думали.
В Сыктывкаре Малинин особенно выделил панно с изображениями характерных для Коми профессий на зданиях по Коммунистической улице: «Ты идешь по Коммунистической, через всю эту рекламу, через хлам сайдинга, и вдруг — ярким пятном, потрясающим и оригинальным, возникают эти панно. Вся шелуха вывесок и реклама перед ними отступает и слабеет». Панно украшают дома, стоящие вдоль главной городской магистрали, — это сделано неспроста, считает Малинин: «Это не просто неожиданная забота о людях и об их среде, а идеологическая задача. Но она решена замечательно».
По словам Малинина, в характере этих изображений есть «удивительная камерность и интимность», какой нет на традиционных «плакатных изображениях трудящихся», отталкивавших советских людей. «Может, потому что здесь нет крупных лиц, может, потому что лица рабочих не в анфас, а в профиль, может, потому что художники сделали акцент на деятельности этих людей — их действительно приятно рассматривать. Я считаю, что это по-настоящему выдающиеся образцы этого жанра», — говорит Николай Малинин.
Среди всех панно Малинин отмечает мозаику на доме по улице Куратова, 17, выполненную по эскизу Сергея Добрякова, а дом с фризом по Тентюковской улице, 81, он сравнил с известным «ажурным» домом стиля ар-деко на Ленинградском проспекте в Москве, чей фасад украшен растительными мотивами, отлитыми из бетона.
Историк вспоминает, что национальный орнамент широко применялся при декорировании типовых домов в советских республиках Средней Азии:
С одной стороны, советская власть должна была беречь единство очень разных народов и национальностей, которые составляли СССР, заботиться о его целостности, не допускать сепаратистских настроений. С другой стороны, было важно подчеркнуть самобытность каждой республики. Наверное, орнамент был удачным решением — он был достаточно абстрактным и в то же время основанным на национальных мотивах. К тому же он неожиданно совпадал с абстрактным искусством, которое появилось в США в 1950-е годы. Понимание этой сложной истории делает эту архитектуру уникальной.
По словам Малинина, в этом смысле показательным выглядит пример декора на торце дома 42 на Петрозаводской улице в Орбите, который был построен уже под конец эпохи панелек, в 1988 году. Плиты дома были отлиты с шаблонами для орнамента уже на заводе.
«Это не просто живопись, а элемент городской среды. Это абстрактный рисунок, который может быть сопоставлен с мировой абстрактной живописью 1950–1960-х годов, — восхищается типовым домом в сыктывкарском „спальнике“ Николай Малинин. — Такую стену нужно беречь, фотографировать, использовать ее локальную ценность, которая связана со всем миром».
Андрей Перцев, Сыктывкар
Фотографии: Екатерина Балабан