Simba Letit Domoi «Медуза» рассказывает удивительную историю спасения львенка, которого в детстве держали в сарае под Махачкалой и не кормили. Теперь он живет в парке в Килиманджаро!
27 октября в Танзании приземлился частный борт, совершавший перелет по маршруту Челябинск — Эр-Рияд — аэропорт Килиманджаро. Самолет доставил в Африку льва и леопарда, спасенных челябинскими зоозащитниками. Добраться до Африки из холодной России животным не помешало ни тяжелое детство, ни коронавирус, ни череда политических происшествий: смерть президента Танзании и переворот в Судане. По просьбе «Медузы» журналист Анна Черникова рассказывает историю льва Симбы и леопарда Евы, которые наконец-то нашли дом.
26 октября 2021 года, международный аэропорт Челябинска. «Начинается регистрация на рейс 0363 авиакомпании KlasJet Челябинск — Килиманджаро. Пассажиров — льва Симбу, леопарда Еву и Карена Даллакяна — приглашаем пройти к стойке регистрации номер пять». Объявление звучит в терминале аэропорта Челябинска несколько раз. Толпа журналистов, фотографов и операторов улыбаются.
Все оживляются, когда подходит плотный невысокий мужчина в толстовке с изображением львенка. Он передает сотруднице аэропорта ветеринарные паспорта: в одном фотография льва, очень похожего на картинку на толстовке, в другом — портрет пятнистой кошки. Сотрудница аэропорта возвращает документы и выдает посадочные талоны.
«Карен, покажите на камеры, что у вас в руках», — просят журналисты. Карен демонстрирует посадочные талоны. На одном в строке «имя пассажира» написано Simba Letit Domoi, на другом — Eva Letit Domoi. Это не съемки фильма и не спектакль передвижного цирка. Это счастливый конец долгой истории с очень несчастливым началом. Впервые в истории взаимоотношений России и Танзании на «генетическую родину» возвращаются двое животных, спасенных от жестокого обращения людей.
Человек в толстовке — Карен Даллакян, ветеринарный врач и хирург, президент фонда зоозащиты «Спаси меня» и организатор единственного в Урало-Сибирском регионе приюта для диких животных. Фонд существует с 1998 года, один из его проектов — приют в Челябинске. Туда со всего Зауралья, а иногда и других концов России везут пострадавших в передвижных цирках или от действий «пляжных фотографов» животных: хищников, экзотических птиц, оставшихся без матери медвежат, травмированных ловушками лис и других зверей.
За время существования фонда и приюта через руки Карена Даллакяна прошли десятки животных. Когда в марте 2020 года Карену позвонила волонтер из Москвы и предложила забрать в свой приют львенка, который погибал в селе под Махачкалой, Карен уже знал, что делать. Медицинский чемоданчик с набором препаратов первой помощи у него всегда под рукой: выезжать к больным животным приходится регулярно — и порой через полстраны. Карен собрался в Махачкалу. Но встал вопрос, как потом транспортировать львенка оттуда в Челябинск.
Льву Симбе сейчас два года и четыре месяца. Он родился 15 июня 2019 года в подпольном питомнике экзотических животных в Дагестане, в селе Избербаш на берегу Каспийского моря — в 60 километрах от Махачкалы. Летом и осенью львенка, как и его братьев и сестер, использовали в качестве реквизита для фотографий туристов на пляжах в окрестностях Сочи и Махачкалы. Чтобы животное не могло убежать, ему сломали задние лапы — а еще кололи транквилизаторы.
Леопарду Еве, которая тоже готовится к отлету в Танзанию, сейчас столько же, сколько и Симбе. Она появилась на свет в июле 2019 года в одном из частных зверинцев от двух разных подвидов леопарда. Мать не приняла детей — одного котенка она задушила, Еву в возрасте нескольких дней удалось спасти. Крошечный леопард попала к ветеринару Даллакяну очень ослабленной, ее выкармливали козьим молоком — только оно способно заменить материнское многим животным.
В приюте сразу приняли решение, что Еву не стоит приучать к общению с человеком, чтобы она не представляла интереса для цирков и зоопарков. Поэтому в клетке среди толпы людей в аэропорту Ева нервничает.
Симба, привыкший к людскому вниманию, напротив, выглядит спокойным. Он то садится, то ложится, принимая идеальные позы для фотографий. Лев заметно оживляется, когда к клетке подходит изящная блондинка и без страха чешет ему через решетку гриву и гладит спину. Симба изо всех сил старается прижаться к ней, закрывает глаза от удовольствия и постепенно, как домашний кот, заваливается на спину, подставляя покрытый светлой короткой шерстью, словно плюшевый живот.
Блондинка, гладящая льва, — Юлия Агаева, давний помощник фонда и приюта «Спаси меня», учредитель благотворительной платформы Friends.of.my.heart, благодаря которой было спасено много подопечных Карена Даллакяна. А еще Юлия — владелец и руководитель туристической компании So.Travel, которая организует путешествия для своих клиентов по всему миру.
— Мама Юля, — обращаются к блондинке журналисты, — как же вы расстанетесь с Симбой?
— А я с ним не расстанусь, — отвечает Агаева. — У меня билет в Танзанию с открытой датой. Пока я не буду уверена, что с ним все в порядке, я останусь рядом. Я человек мира, у меня такая работа, что я могу часто прилетать к нему.
Именно Агаевой в марте 2020 года позвонил Даллакян с просьбой помочь с транспортировкой тогда еще безымянного львенка из Дагестана.
Запах смерти
Несмотря на подступающий локдаун — дело происходило незадолго до объявления президентом всеобщих «каникул», чтобы сдержать распространение коронавируса, — Юлии и Карену все же удалось договориться с «Аэрофлотом» и получить разрешение на транспортировку львенка в багажном отсеке пассажирского самолета.
25 марта 2020 года Карен, Юлия и тележурналисты, которых Агаева убедила поехать с ними, вылетели за львенком в Махачкалу. На месте к ним присоединились местные журналисты, чиновники и полиция, которых Даллакян подключил через Общероссийский народный фронт. Когда вся делегация въехала в Избербаш, ворота дворов были плотно закрыты.
— Мы увидели частный дом, большой двор, окруженный высоким забором, — вспоминает Юлия. — Во дворе нас встречал молодой человек [на вид] лет 17. Именно он и обратился к волонтерам из Москвы с предложением забрать львенка. Мы думаем, что он рассчитывал продать его Карену. Но мы были в окружении телекамер, нас сопровождали чиновники. Наверное, поэтому о деньгах речи тогда не зашло. Зато потом, когда мы инициировали уголовное дело против тех, кто издевался над львенком, мне звонили с угрозами и обиженно напоминали: «Вы же нам ни копейки за него не дали. А теперь еще и в полицию на нас заявляете».
Из дома во двор вышли несколько мужчин и девушка. Подросток повел Карена и Юлию в сарай.
— Я вошел туда и сначала даже его не увидел — там не было света. Но я почувствовал запах, — рассказывает Карен. — Запах смерти. Я встречал много животных в очень плохом состоянии. И этот запах я узнаю безошибочно. Львенок лежал на голых досках, в собственных экскрементах и каких-то обрывках полиэтилена и пластика. Потом тот же полиэтилен и пластик мы нашли у него в желудке во время операции. Как мы поняли, когда его изредка кормили, ему кидали курицу или мясо прямо в магазинных упаковках. [В сарае не было] ни воды, ни еды. Ходить львенок не мог: сломанные лапы отказали.
— Я позвала его: «Симба!» Имя пришло в голову сразу, как я его увидела, — вспоминает Юлия. — И он посмотрел на меня своими огромными и совершенно сознательными глазами. Я сразу решила, что он должен выжить и оказаться в Африке, на своей «генетической родине». Мы попросили жителей дома дать нам пеленки или простыню, чтобы положить на них льва. Никто не шелохнулся.
В итоге Карен и Юлия нашли в сарае старый ковер и на нем донесли девятимесячного львенка до машины.
Рейс в Москву был назначен на следующий день. Местные власти помогли с оформлением ветеринарной справки. Сотрудники гостиницы в Махачкале разрешили оставить львенка в специальном служебном помещении, где была ванна.
— Когда я только взял его на руки в том сарае, это был сплошной комок боли — вспоминает Карен. — Любое прикосновение [для львенка] было болезненно. Когда мы доехали до отеля, уже начали действовать [обезболивающие] лекарства, которые я ему ввел. И он заметно оживился. В теплой воде, которая тут же почернела от грязи и буквально шевелилась от опарышей из ран, ему стало еще лучше. При свете мы увидели, в каком он на самом деле ужасном состоянии. Проплешины на морде, выдранная клоками шерсть на спине, а вся задняя часть тела — и лапы, и живот — сплошная рана и пролежни, — эмоционально рассказывает ветеринар. — Это было чудовищно. Мы дали ему молочка, он полакал и заснул. Наутро мы съездили на рынок за мясом. Жадность, с которой он накинулся на еду, говорила о том, что его уже долгое время не кормили. [Без вмешательства зоозащитников] он должен был умереть в том сарае.
Люди и звери
Симбу могла ждать обычная судьба львят, которых используют пляжные фотографы. После окончания пляжного сезона некоторых подросших животных нелегально продают в другие страны любителям экзотических домашних питомцев. Других убивают и на органы продают в Китай. Там клыки и когти тигров и львов ценятся в традиционной медицине. Но Симбу спас ковид. Границы Китая закрылись прежде, чем владельцы незаконного питомника успели отправить его покупателям. Видимо, тогда им пришла в голову мысль продать животное Карену. Он действительно выкупал зверей у пляжных фотографов, в передвижных цирках или просто у частных владельцев. Потому что никаких других методов забрать их не оставалось.
Сегодня изъять животное у владельца, который обращается с ним жестоко, иногда помогает закон «Об ответственном обращении с животными», вступивший в силу 27 декабря 2018 года. Борьбу с нелегальным разведением зверей поддерживают и подписанные президентом в 2017 году поправки к части 1 статьи 245 Уголовного кодекса РФ, ужесточившие наказание за издевательство над животными. Именно по этой статье в июле 2021 года был осужден молодой человек, предложивший Карену Симбу.
— Когда мы приезжали в Избербаш, он был еще несовершеннолетним, — объясняет Юлия Агаева. — На это и был расчет [соучастников] — что никаких претензий к нему не возникнет. Никто не рассчитывал, что мы станем инициировать расследование. Первоначально у меня не было желания этим заниматься. Меня гораздо больше волновали здоровье Симбы и борьба за его репатриацию. Но юристы, которые помогают фонду «Спаси меня», провели собственное внутреннее расследование. Они установили, что осужденный позднее юноша непосредственно связан с питомником, где незаконно плодят львят. Мы думаем, что львята появляются на свет в том же доме, где мы забрали Симбу, в одном из подвалов.
— Юристы [волонтеры питомника «Спаси меня»] выяснили дату рождения Симбы и проследили, как его передавали от одного владельца к другому, прежде чем он вернулся в [дагестанский] питомник в конце пляжного сезона. Они же убедили меня написать заявление [в полицию], — поясняет Юлия. — Правда, для возбуждения уголовного дела потребовалось, чтобы Карен Даллакян рассказал историю Симбы президенту — в июне 2020 года во время видеоконференции Путина с экологами и зоозащитниками, приуроченной ко Дню эколога.
Расследование шло около года, менялись следователи и их руководство. Но все же решение было вынесено — обвиняемый к лету 2021 года уже достиг совершеннолетия и не смог избежать наказания, его приговорили к шести месяцам ограничения свободы.
— Да, приговор очень мягкий, — считает Юлия, — что такое полгода ограничения свободы для человека, который своими руками ломал лапы львятам? Экспертиза показала у Симбы множественные удары крупным тупым предметом по задним лапам, кость на правой лапе раздроблена. Но все равно это победа и прецедент.
Сразу после приезда в Челябинск ветеринару Даллакяну предстояло понять, есть ли шанс, что львенок сможет ходить. Существовала угроза, что у него перебиты не только лапы, но и позвоночник. Однако уже через несколько дней после эвакуации из Избербаша, 30 марта, львенок оказался на операционном столе Карена совсем по другому поводу. Из-за неправильного и нерегулярного питания, обездвиженности и транквилизаторов, которые ему кололи предыдущие владельцы, у животного возникла кишечная непроходимость. В процессе операции Карен Даллакян удалил у него несколько каловых камней весом около двух килограммов.
— Потом было лечение, мы много консультировались онлайн с коллегами из африканских стран — это и ЮАР, и Кения, и Танзания, — вспоминает Карен. — Со львами я имею дело нечасто — в отличие от них. Я много открытий для себя тогда сделал.
Чтобы привлечь внимание к судьбе Симбы и обеспечить финансовую помощь ему и другим обитателям приюта, Юлия Агаева тогда же запустила в социальных сетях хештег #симбаживи, и тысячи подписчиков стали следить за операцией и восстановлением зверя. Симба выжил. А меньше чем через месяц уже встал на лапы и сделал несколько шагов. С этого дня у него началась новая жизнь. Неуверенно, покачиваясь, он исследовал сначала свою комнату в приюте, а потом и всю его территорию. Пока размеры львенка позволяли, его выпускали походить по дорожкам между вольерами. Через решетки он знакомился с другими обитателями приюта.
Из одного вольера на Симбу рычал тигренок Гектор, который может передвигаться только в полуприседе. Когда Гектору было три месяца, его пытались похитить из передвижного цирка в Бузулуке Оренбургской области, рассказывает Карен. Вор проделал дыру в клетке и с силой дернул тигренка за задние лапы, повредив животному связки. Но вытащить не смог — на помощь бросилась его мать-тигрица.
Из другого вольера голубыми глазами на Симбу смотрел пума Атос. У Атоса нет передней правой лапы, он тоже жертва передвижного цирка. Его совсем юным подсадили для перевозки в клетку ко взрослому леопарду. Случилась драка, поврежденную лапу пумы спасти не удалось, поясняет ветеринар.
Представители цирков обращаются к Карену Даллакяну в надежде, что он вылечит животных и на них можно будет продолжать зарабатывать деньги. Но узнав о том, что те стали инвалидами, или получив запрос на оплату их лечения, исчезают навсегда, говорит владелец приюта.
Команда спасения
Когда Карен и Юлия в марте 2020 года привезли девятимесячного Симбу из Махачкалы в Челябинск, он весил всего 30 килограммов — здоровые животные такого возраста весят 50–60 килограммов, говорит Карен. Львенок все время лежал и умел только переворачиваться на спину, играя в игрушки, которые нескончаемым потоком присылали в приют люди, узнавшие о его истории из СМИ и соцсетей.
— Он и сейчас забавно кувыркается, когда в хорошем настроении. Некоторые видят это и восхищаются: «Ой, он у вас цирковой», — рассказывает Карен. — Но на самом деле так играть и радоваться он научился из-за обездвиженности и полученных травм [поскольку не мог выражать чувства иначе].
К сентябрю 2020-го вес Симбы удвоился, он научился уверенно ходить, только изредка припадая на одну лапу. За лето он восстановился и подрос, его здоровье перестало вызывать опасения. Выросла и уверенность Карена и Юлии в необходимости организовать его репатриацию. В отличие от тигров, львы плохо переносят холода, было ясно, что зимой в Челябинске ему будет очень некомфортно. Да и вольер Симбе стал мал, выпускать на дорожки приюта его перестали — слишком сильным и подвижным стал лев.
— «Спаси меня» — это все же место временного содержания животных в период их лечения и восстановления, — говорит Карен Даллакян. — А дальше мы находим им дом. Например, тигров и медведей мы отправляем в хабаровский реабилитационный центр «Утес», где действует программа реинтродукции. Если животные не могут быть выпущены на природу, им строят большие вольеры для комфортной и активной жизни. Со львами ситуация сложнее.
По климатическим условиям Симбе подошел бы парк львов «Тайган» в Крыму, но там животные существуют по законам прайда. Это значит, что Симбу, как и любого льва с особенностями — его лапы так и не восстановились полностью, — могли растерзать другие самцы. Оставался только один вариант — вывозить животное в Африку. Вместе с ним было решено отправить леопарда Еву.
— Мы специально выращивали Еву так, чтобы она не привыкла к людям, — объясняет Даллакян. — Первое время нас одолевали звонками [проходимцы]: «Какая она? А какой у нее характер?» Было много желающих получить себе экзотического зверя — то ли просто для забавы, то ли для заработка. Дикий нрав гарантировал, что она не попадет в руки к живодерам. Мы объясняли, что она уже не подлежит одомашниванию.
— Мы долго искали центр [в Африке], который бы принял Симбу и Еву, — говорит Юлия. — Очень боялись ошибиться в своем выборе. К сожалению, в Африке далеко не все, кто заявляет о готовности принять животное, руководствуются благими намерениями. Мы быстро определились со страной — Танзания. В частности, потому что здесь запрещена трофейная охота, внимательно относятся к вопросам защиты фауны. После долгих проверок мы остановили свой выбор на Kilimanjaro Animal C.R.E.W., Центре спасения, обучения и дикой природы в танзанийском городе Моши. Это научный комплекс, где в условиях, близких к природным, содержатся звери, не подлежащие реинтродукции. С ними работают исследователи — изучают повадки и особенности поведения, но не одомашнивают их. Там нет посетителей, это не зоопарк. У них нет этого развлекательного момента.
Когда центр подтвердил готовность принять Симбу и Еву, возник вопрос, как их туда доставить. Прямых авиарейсов между Челябинском и Килиманджаро нет. Чартерные туристические борта осенью 2020 года по этому маршруту тоже не летали. Ждать возобновления сообщения смысла не имело: Юля не была готова отправить Симбу в грузовом отсеке самолета.
— Я помню, как мы прилетели в Москву из Махачкалы в марте 2020-го — в аэропорту я со страхом заглядывала в клетку, когда ее выгрузили. За время ожидания второго рейса Симбе тогда стало хуже. У него поднялась температура. В аэропорту Челябинска я так нервничала — жив ли он, что смогла подойти к клетке, только когда увидела, что грузчики фотографируют львенка и что-то ему говорят, — значит, он жив. Тогда я поклялась, что больше никаких грузовых отсеков [для животных].
Решение вопроса нашлось благодаря туристическим контактам Юлии. Ее партнеры, чартерная авиакомпания Premium Charter Service, базирующаяся в Танзании, направили запрос литовскому бизнес-перевозчику KlasJet, который согласился перевезти Симбу и Еву в пассажирском салоне — если животные будут в безопасных и для них самих, и для пассажиров клетках.
Все время с момента прибытия Симбы в Челябинск его лечение и содержание оплачивали Агаева и ее компания, а также жертвователи, которые постоянно помогают приюту «Спаси меня». Но для перевозки животных в Африку пришлось искать серьезных спонсоров.
— С мая 2020 года я разослала больше тысячи писем на русском и английском языках с просьбой поучаствовать в судьбе Симбы компаниям и частным лицам, — вспоминает Юлия. — Кто-то весьма резко отказал. Кто-то промолчал. Кто-то сделал переводы, но суммы были такими, что хватало только на текущие расходы — Симбе нужно покупать мясо, [тогда] до десяти килограммов в день. Помощь пришла от своих же уральцев. О готовности оплатить репатриацию Симбы и Евы заявил благотворительный фонд Русской медной компании (РМК) из Екатеринбурга, который обычно помогает детям, больным раком.
В сентябре 2020 года представители фонда приехали в приют, познакомились с Симбой и выяснили, сколько потребуется денег. Затем сотрудники приюта и фонда встретились с таможенными службами и получили список документов, необходимых для вывоза животных. Одновременно частные конструкторы, друзья приюта, проектировали транспортировочную клетку для Симбы — для нее авиакомпания прислала техническое задание. Начались переговоры и с властями Танзании.
Танзанийские чиновники работали медленно, отвечали на письма и звонки нерегулярно и разбираться с международными требованиями по перевозке животных не спешили. В то же время выяснилось, что клетка, сделанная для транспортировки Симбы, не соответствует авиационным нормам: использованы неподходящие материалы. В срочном порядке сделали новую клетку — на этот раз в соответствии с техзаданием. Но к концу ноября стало понятно, что Симба и Ева не смогут встретить новый, 2021 год в Африке.
Главная сложность была связана с тем, что перевозка Евы и Симбы подпадала под действие Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (CITES). Согласно регламенту CITES, перемещать между странами можно только животных с понятным происхождением: зверей из цирков и зоопарков и их потомство, зверей, рожденных в питомниках, имеющих лицензию CITES, либо зверей, изъятых у контрабандистов. Ни Симба, ни Ева ни в одну из этих категорий не попадали. Процесс оформления документов встал. В поисках решения Карен и Юлия обратились в представительство CITES в Швейцарии.
В Челябинске тем временем начались холода, и сотрудникам приюта пришлось искать способы обогревать вольер Симбы. Просто установить батарею было нельзя — лев мог ее сломать. Временным решением оказались тепловые пушки, но говорить о комфортной зимовке было невозможно. Лежа на бетонном полу вольера, Симба грыз свои задние лапы: от перепадов температуры и давления костные мозоли на месте переломов начинали сильно болеть, вспоминает Даллакян.
Особые пассажиры
После Нового года стало ясно, что сдвинуть бюрократическую махину удаленно не получится. Юлия Агаева решила лететь в Танзанию.
— Мне выдали визу на 90 дней. Я пообещала себе, что за это время улажу все вопросы, — говорит Юлия. — Передо мной закрывались двери кабинетов. Меня выгоняли на улицу из министерств. Через свои туристические связи я находила выход на самых разных людей вплоть до вице-президента страны. Но первые переговоры провалились, я была в отчаянии. [Потом] все же собралась с силами, добилась встречи с министром природных ресурсов и туризма. Поддержали местные старейшины, которыми я рассказывала о судьбе львенка. Так шаг за шагом мы прошли весь бюрократический квест.
— Это была сложнейшая работа, — говорит Карен. — Юлия смогла объяснить [танзанийцам], что есть такая страна Россия, где до сих пор можно найти львов, над которыми издеваются живодеры. Да, у нас принят закон «Об ответственном обращении с животными». Но он «молодой», нет подзаконных актов [которые регламентируют применение закона на местах]. И этим пользуются негодяи, которые для своего бизнеса мучают диких кошек, в том числе львов.
В марте 2021 года почти все сложности остались позади, Агаева вернулась в Челябинск, чтобы спланировать рейс. Но именно в это время в Танзании умер президент Джон Магуфули, правивший с 2015 года. В стране началась смена власти, документооборот встал. А вскоре из-за очередной волны коронавируса авиасообщение между Россией и Танзанией прекратилось.
К счастью, Симба выдержал зиму, его здоровью ничто не угрожало. Число переживающих за льва людей только увеличивалось. «Я приходила к нему в приют и постоянно обнаруживала возле его вольера каких-то девушек, которым он радостно подставлял для почеса свое пузо, — вспоминает Юлия. — Самое удивительное, что он претерпел такое [ужасное отношение] от людей, но остался совершеннейшим добряком».
До 1 июня у «родителей» Симбы и Евы была надежда на возобновление официального авиасообщения с Танзанией, но, когда запрет на перелеты продлили до августа, было принято решение добиваться особого разрешения на рейс. На это ушло все лето и часть осени. Симба, чей вес уже достиг 120 килограммов, вырос из транспортировочной клетки — пришлось проектировать и собирать новую — третью по счету. Одновременно Агаева и Даллакян оформляли ветеринарные паспорта и таможенные документы на животных.
Накануне вылета животных в Танзанию приют «Спаси меня» заполонили журналисты, операторы и фотографы. Карен Даллакян и Юлия Агаева пересказывали на камеры историю спасения Симбы и показывали транспортировочные клетки льва и леопарда. Когда журналисты уехали, Даллакян начал проверять, все ли собрано на завтра, уточнял у коллег, как себя чувствуют новые питомцы приюта.
— Вы готовы расстаться с Симбой? — спрашиваю я Карена, когда он наконец присаживается на пару минут выпить чаю.
— Как отец и мужчина я, конечно, готов, [к тому] что ребенок взрослеет, —спокойно отвечает Карен.
Сотрудницы приюта начинают тереть глаза. В день вылета, 26 октября, когда клетки с Симбой и Евой грузят для доставки в аэропорт, они уже, не стесняясь камер, плачут. В аэропорту они уговаривают то ли Симбу, то ли себя, что все хорошо — его жизнь отныне будет только лучше.
Уже перед самым вылетом возникнет проблема с документами на животных, но и ее удастся решить. А в Судане, над которым изначально был проложен полет, случится военный переворот, и авиакомпании придется согласовывать новый маршрут. Но ничто уже не сможет остановить проект Simba Letit Domoi. И вскоре на лентах новостей появятся фотографии Симбы в аэропорту Килиманджаро.
* * *
Лев Симба и леопард Ева в Танзании уже больше двух недель. Симба, наверное, помнит перелет: на борту его накормили индейкой. Но совсем не помнит выход из самолета, потому что, как и во время посадки, Карен Даллакян погрузил животное в сон. Ева в полете и на выгрузке хоть и не спала, но из своей клетки, надежно скрывавшей ее от взглядов людей, видела мало.
Первые дни в Танзании Еву и Симбу держали в специальных карантинных вольерах, где звери большую часть времени находились в закрытых помещениях. Им была необходима акклиматизация: после челябинской нулевой температуры с пронизывающим ветром нужно было привыкнуть к танзанийским +37.
В начале ноября Симба начал осваивать свой вольер — площадью два гектара. В нем для Симбы сделан бассейн — не сравнить с его первой ванной в гостинице в Дагестане. Плавание полезно для поврежденных лап, а еще позволит быстро избавиться от накопленного в Челябинске подкожного жира: организм животного с наступлением осенних холодов начал готовиться к зиме.
Также сотрудники центра приучают льва к тому, что еду можно найти не только в миске, но и в окружающей его природе — под кусты и в траву льву подложат, немного замаскировав, кусочки мяса.
Еве еще нужно время на привыкание к новой обстановке. Но и ее скоро переселят в личный вольер площадью в целый гектар.
Анна Черникова