Настя Ивлеева запустила первое российское дрэг-шоу для широкой аудитории. Но ЛГБТ-сообщество его сразу раскритиковало Что пошло не так?

29 сентября на ютьюб-канале видеоблогера и телеведущей Насти Ивлеевой вышел первый выпуск шоу «Королевские кобры». Еще до выхода пилотного эпизода шоу оно вызвало большой резонанс: сразу несколько ЛГБТ-активистов и исследователей раскритиковали Ивлееву за эксплуатацию культуры дрэга и поверхностное изображение ее представителей. За плагиат Ивлееву никто не критиковал, хотя «Королевские кобры» явно напоминают «Королевские гонки Ру Пола» (при этом шоу не является его официальной франшизой). По просьбе «Медузы» журналист Анна Филиппова поговорила с ЛГБТК-активистами и попыталась разобраться, можно ли считать проект Ивлеевой первым дрэг-шоу в России.

Неловкие предупреждения

«Королевские кобры» — это липсинк-турнир с участием российских дрэг-артистов. Липсинком (от английского lip — «губа» и sync — «синхронно») называют искусство выступать под фонограмму. Обычно исполнение песни — как правило, из репертуара какой-нибудь поп-дивы — сопровождается в номере дрэг-королевы хореографической импровизацией.

В «Королевских кобрах» примут участие тридцать шесть участниц (по шесть конкурсанток в каждом выпуске), они поборются за миллион рублей. Как такового жюри в шоу нет — все решается голосованием зала, за кого из дрэг-королев будут «болеть» громче. Но у Александра Гудкова, соведущего Насти Ивлеевой в первом выпуске, есть право решающего голоса — победительницу выбирает именно он. 

Поправка. В первой версии текста было сказано, что Александр Гудков — постоянный соведущий Ивлеевой. Судя по всему, это не так. Приглашенной гостей в следующем выпуске должна быть Ксения Собчак. Редакция приносит извинения.

Первый эпизод «Королевских кобр» начинается с дисклеймера: мелким шрифтом цитируется закон 29 декабря 2010 года № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и, в частности, статья 6.21 «Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», которой Федеральный закон был дополнен в 2013 году. Также в дисклеймере сказано, что «шоу не направлено на формирование нетрадиционных сексуальных установок».

Подобные предупреждения используют почти все, кто так или иначе работает с ЛГБТ-темой, — они не гарантируют защиты от исков, но в случае чего могут помочь в суде. А вот конкретных требований к формулировкам, которые должны в них использоваться, нет. По сути, достаточно маркировки «18+», остальная информация указывается на усмотрение самого автора (который чаще всего предварительно консультируется с командой юристов). Цитировать закон, который к тому же использует некорректные и ненаучные формулировки, например «нетрадиционные сексуальные установки», — это не юридическая необходимость. Как отмечает ведущий подкаста «Нараспашку» и основатель проекта о российской ЛГБТ-истории «Тетки» Никита Андриянов, в нынешней формулировке этот дисклеймер звучит «оскорбительно».

Предупреждение не переведено, хотя титры и речь участников сопровождают английские субтитры. Очевидно, это сделано с расчетом на интерес зарубежной публики, при этом большинство российских реалий, которые высмеиваются в шутках и номерах конкурсанток, скорее всего, останутся ей непонятными. Еще одно странное стилистическое решение — чрезмерное использование мата ведущими и участницами. Таким образом, дрэг-шоу в интерпретации Ивлеевой превращается в нечто среднее между пародийным костюмированным представлением и рэп-баттлом.

При этом в начале программы артисты выходят под трек Мадонны, гей-иконы и известной союзницы («ally» — так называют людей, которые сами не относят себя к ЛГБТК-сообществу, но идентифицируют себя с его ценностями и выступают за равноправие). Если это квир-кодинг, то очень изощренный. 

Как мир полюбил дрэг

Здесь стоит вернуться к шоу, после которого о дрэге узнал весь мир. Его создатель Ру Пол — американский продюсер, актер, музыкант, модель, дрэг-артист — не был первой известной в США дрэг-королевой. До него в этом жанре прославились артистки Дивайн и Марша Джонсон (одна из самых активных участниц Стоунволлских бунтов). Задолго до шоу Ру Пола в США дрэг-перформансы проводились в барах и на подпольных вечеринках — и только к 1970–1980-м постепенно начали выходить из тени.

О культуре нью-йоркских дрэг-балов (ballroom culture) рассказывает культовый документальный фильм режиссера Дженни Ливингстон «Париж горит» (1990). Картина подчеркивает низовую природу этого явления и большой вклад в нее афроамериканцев — на тот момент самой неблагополучной страты американского общества. Несколько раз в «Париж горит» произносится ключевая для культуры фраза: «В реальном мире ты никто без статуса и высшего образования. Тут, на танцполе, ты можешь быть кем хочешь. Это пространство воображения». Надо сказать, что Дженни Ливингстон после выхода фильма тоже подвергалась критике за культурную апроприацию: не все были согласны с тем, что белая (пусть и гомосексуальная) женщина имеет право рассказывать широкой публике об андеграундной культуре, созданной по преимуществу геями и трансгендерными людьми. 

Окончательно в массовую культуру история о нью-йоркских балах и вогинге вошла после выхода телесериала «Поза» суперпродюсера Райана Мерфи в 2018 году. «Поза» — типичная мыльная опера, в которой мысли самого Мерфи превращаются в длинные эмоциональные монологи героев. В премьерном эпизоде второго сезона они обвиняют все ту же Мадонну в апроприации: в 1990 году певица выпустила сингл «Vogue», а клип на песню об этом танце снял Дэвид Финчер (оба они — белые цисгендерные люди). Но где Мадонна познакомилась с вогингом? В нью-йоркском клубе The Sound Factory, где работал хореограф Хосе Экстраваганза, яркий герой болрум-сцены.  

Первый сезон «Королевских гонок Ру Пола» вышел в 2009 году на нишевом кабельном канале Logo TV, транслировавшем в основном ЛГБТ-проекты; потом программа переехала на канал VH1. За десять с небольшим лет шоу превратилось в мегафраншизу с многочисленными спин-оффами и локальными адаптациями (в Бразилии, Австралии, Канаде, Италии, Чили, Нидерландах, Филиппинах, Испании, Таиланде и Великобритании). 

За десять лет понятия о гендерной норме очень сильно изменились, но так было не всегда. Участники первых сезонов, например, не любили использовать в отношении себя термин «квир», поскольку еще недавно он считался оскорблением. Но шоу Ру Пола никогда не дистанцировалось от ЛГБТ-повестки и не отрицало свою связь с ЛГБТ-людьми. Наоборот, наравне со зрелищными липсинк-баттлами неотъемлемой его частью были рассказы о судьбе участников и их опыте угнетения, преодоления внутренней гомофобии и часто связанной с этим депрессии.

«Пришли активисты и испортили праздник»

Один из участников первого сезона «Королевских гонок Ру Пола» со сценическим псевдонимом Поркчоп рассказывал, как однажды стоял у входа в гей-бар, в тот момент в него выстрелили из огнестрельного оружия, потому что он кому-то не понравился. «Королевские кобры», напротив, игнорируют любую связь происходящего на сцене с идентичностью артистов. Мы ничего о них не знаем, хотя можем предположить, что многие, если не все участники сталкивались с различными проявлениями ненависти и гомофобии. Эта часть их идентичности в шоу фактически стирается.  

Российский небинарный дрэг-артист Эллайша Фокс считает, что в соцсетях шоу Ивлеевой раскритиковали прежде всего из-за сравнения с шоу Ру Пола — по зрелищности и качеству. «Все видят, как „вкусно“ подают королев там: как строят взаимоотношения, как занимаются личностью [то есть образом] каждой королевы. Но у них количество участников гораздо меньше, чем у Ивлеевой. А у нас, видимо, решили собрать всех топовых [артистов] и показать сразу пачкой. Такой исконно русский подход — фигануть сейчас, а потом будь что будет». 

Никита Андриянов, основатель проекта о российской ЛГБТ-истории «Тетки», считает, что такой подход — не рассказывать о личности участников — ущемляет ЛГБТ-сообщество и никак не способствует большей видимости ЛГБТ-людей. «Я не считаю, что это репрезентация. Там нигде не говорится, что эти люди относят себя к квир-культуре. Мы можем считать, что Верка Сердючка — это квир-репрезентация? На мой взгляд, нет. Я считаю, что если вы деполитизируете дрэг, то превращаете его тем самым просто в кроссдрессинг, в свадебные конкурсы типа „жених переодевается в невесту“. Дрэг — это не просто переодевания. Дрэг — это форма самовыражения, история протеста, борьбы ЛГБТ за свою идентичность. Он не может быть не политическим, потому что у него изначально были очень политические цели».  

Среди тех, кто рад появлению «Кобр», — Илья Лагерфельд, продюсер российского анимационного реалити-сериала «Хоум драг рейс»: «Появился проект, который показывает очень хороший срез клубного формата дрэга. И считаю правильным, что организаторы не стали приглашать Зазу Наполи. К ней как к артистке у меня нет претензий. Безусловно, это профессионал жанра на нашей части континента, но люди бы шкварчали, мол, у нас что, кроме Зазы больше никого нет?» Кстати, накануне выхода «Королевских кобр» Заза Наполи рассказала, что предлагала команде Ивлеевой свои услуги и готова была выступить в качестве члена жюри или консультанта (но в первом выпуске ее действительно нет). 

«Некоторые ЛГБТК-люди осуждают мою критику шоу Ивлеевой, — говорит Андриянов. — Мол, пришли ЛГБТ-активисты и испортили нам праздник. Дело в том, что многие до сих пор находятся в таком отрицании по поводу своей идентичности, что любое напоминание о гомосексуальном опыте — в контексте обретения и [необходимости] защиты своих прав — их пугает». Андриянов добавляет, что создателям шоу стоило хотя бы немного рассказать об истории дрэга, в частности, отечественного: «Я считаю, что нужно было погрузить людей в контекст. Потому что сейчас это напоминает шоу „Новых русских бабок“, танцующих под песни Светланы Лободы. А можно было бы рассказать хотя бы немного об истории мирового дрэга, о русском дрэге — в частности, гениальном Владике Мамышеве-Монро».