«Иван Денисович» — страшная сказка Глеба Панфилова о счастливом человеке в ГУЛАГе Главную роль сыграл Филипп Янковский

В прокат выходит «Иван Денисович» — фильм Глеба Панфилова по повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Заключенного Ивана Шухова, один день из жизни которого описывает произведение, сыграл Филипп Янковский. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, как вольное прочтение первоисточника позволило режиссеру приблизиться к его герою.

В одной из самых причудливых, будто сновидческих, сцен фильма заглавный герой заходит к лагерному художнику, и тот дарит ему портрет. На нем будто чуть карикатурный бородатый мужичок в ушанке. «Кто это?» — удивляется Иван Денисович. «Ты», — отвечает живописец. Бывший артиллерист Шухов, а ныне заключенный Щ-854, всматривается, не верит, не узнает. Черты лица и телосложение, вроде, совсем другие. Но все товарищи по бараку соглашаются: он самый и есть. Поскольку это не портрет, а образ. 

Именно таков метод Глеба Панфилова в его очень авторской и своеобразной интерпретации «Одного дня Ивана Денисовича» Александра Солженицына — дебютного для писателя и ключевого для русской литературы ХХ века текста. Небольшая повесть, рассказывавшая об одних сутках рядового зэка, стала буквально русским «Улиссом» — частной судьбой, где в 24 часа уместилась целая вселенная и целая жизнь. Солженицын пишет настолько подробно и как будто материально, что никакая визуализация с его книгой сравниться не может, в этом и опасность любой экранизации. Режиссеру, чтобы решить эту проблему, необходимо обладать высокой внутренней свободой. С другой стороны, а как иначе снять фильм о несвободе? 

Но у Панфилова эта свобода есть. 87-летний классик отечественного кино снимает все реже. Предыдущий его кинофильм по собственному сценарию и для большого экрана «Романовы. Венценосная семья» был в прокате больше двадцати лет назад, а шесть лет спустя он предпринял самую масштабную попытку переноса прозы Солженицына на телеэкран — «В круге первом» (2006), но сериальный формат будто отталкивал, отторгал первоисточник, хотя даже сценарий был создан самим писателем. «Иван Денисович» сделан с иной мерой условности. Перед нами действительно вольное прочтение — и это неожиданно помогает найти подход к первоисточнику и герою.

Роль Ивана Денисовича Шухова играет Филипп Янковский — незаурядный и сравнительно редко снимающийся артист, чья карьера когда-то началась с роли в «Зеркале» Андрея Тарковского (тогда ему было пять лет), а через много лет привела его на сцену МХТ, где он потрясающе исполнил роль Мити в «Карамазовых» Константина Богомолова. Его герой в фильме Панфилова — одновременно чудак-человек и праведник. Расхристанная ушанка связывает его с тем самым мужиком с портрета-образа: ведь «образ» — это еще и икона.

Христианские мотивы в картине чрезвычайно важны, они приводят в ее вселенную выдуманного персонажа — старицу, замечательно сыгранную женой и вечной музой Панфилова Инной Чуриковой. Вместе с тем, Шухов похож на митька, который никого не хочет победить, или даже на всенародно любимого героя мультфильма «Падал прошлогодний снег». Он, по сути, фольклорный персонаж из сказки. Именно это дает ему право даже в самой безнадежной ситуации надеяться на чудо, а Панфилову — это чудо обеспечивать. 

Можно, конечно, спорить с этим решением, утверждать, что Шухов из книги — другой. Но главное в фильме есть: Панфилов, как делал и Солженицын, превращает безликого «Щ-854» в живого человека с именем-отчеством, лицом, голосом и биографией. В этом обретении «я» и скрыт единственный возможный путь страдальца, брошенного судьбой и бесчеловечной системой на самое дно ада, к ощущению счастья, к той дурацкой улыбке, которая нет-нет, да мелькнет на лице Ивана Денисовича. Смотря фильм, я вдруг вспомнил, как в школе писал городское сочинение по теме «Был ли счастлив Акакий Акакиевич?». Мой ответ был утвердительным. Кажется, такой же ответ о своем Иване Денисовиче дает Панфилов. 

Конечно, эта сказка страшновата. Недаром скелет предприятия, которое строят заключенные (именно отсюда когда-то начнется славная история освоения советского космоса), больше напоминает руины, инфернальный лабиринт, из которого не может быть выхода. Но пронзительно красивые съемки зимней природы (классик Михаил Агранович и молодой талантливый Михаил Хасая), духовные песнопения и умиротворяющий балалаечный перебор за кадром (музыка Вадима Бибергана, сотрудничающего с Панфиловым полвека), будто чуть ироничный голос Леонида Ярмольника «от автора», да и сам подбор актеров — 104-я бригада, кажется, состоит почти исключительно из хороших людей, — предельно удаляют «Ивана Денисовича» от той опасной игры в реализм, в которой современные режиссеры при работе с подобным материалом буквально не имеют шанса выиграть.

Напротив, Панфилов напоминает о себе как о несравненном мастере сказа, народной и нарочито простодушной притчи, высшими проявлениями которой были его лучшие ранние фильмы — «В огне брода нет» (1967) и «Начало» (1970). Выбрав такую интонацию, он будто бы обходил непередаваемую реальность стороной и поднимался над ней в своих неклассифицируемых картинах. В «Иване Денисовиче» режиссер делает это вновь. 

Боже упаси увидеть в этой картине смягчение или оправдание сталинского террора. Не пытаясь раздавить зрителя ужасами тоталитаризма, Панфилов делает то, на что многим современным авторам не хватает ни великодушия, ни широты взгляда: соединяет несовместимые «бессмертный полк» и «бессмертный барак». Взявшие в плен артиллериста Шухова немцы отправляют того по заминированной дороге — прямиком на крест, но тот, взяв за руку невидимую для других девочку-проводницу, преодолевает смертельно опасный путь и остается живым.

ГУЛАГ превращает в подобную заминированную тропу всю жизнь Ивана Денисовича и его товарищей по несчастью — баптиста Алешки (Александр Коротков), интеллигента Цезаря Марковича (Владимир Еремин), плотника-латыша Кильдигса (Артур Бесчастный), украинца Павло (Максим Колесниченко) и остальных. Каждый из них — не столько портрет, сколько образ. А фильм Панфилова — целый иконостас образов, который хочется долго рассматривать и не скоро удастся забыть.